милицию. И даже на обычных людей. Они их убивают и грабят. Это ужасно. – Она тяжело вздохнула.

– Из-за этого твой брат стал пить?

– Да. Его друг, Альгис, работал в милиции. И ему пришлось его застрелить. После этого Антанас… – Рута замолчала, подбирая подходящее слово.

– Сломался, – подсказал Николай.

– Да, сломался. Ему трудно с этим жить. Антанас уже не раз приходил ко мне такой пьяный. Потом говорил, что, когда он пьет, ему легче не думать об этом.

Похоже, Рябцев не ошибся в своих предположениях. Майор мысленно порадовался тому, что ему не приходилось убивать своих друзей, и представить себя на месте Антанаса Томкуса было сложно. Собственно, даже мысль о чем-то подобном приводила его в ужас. Да и не хотелось думать о таком, честно говоря. Неизвестно, как бы чувствовал себя Коновалов в подобной ситуации, но явно ничуть не лучше брата Руты.

– Рута, – осторожно начал офицер, – а твой брат сделал это по своей воле?

– Не совсем, – подруга с грустью посмотрела на него. – Витас его заставил. И он не смог отказаться.

– Страшный человек этот Витас, – заметил Коновалов.

– О да. Он любит командовать, подавлять людей. Поэтому Антанас его слушается. Одно время он смотрел на Витаса как на кумира. А теперь…

– А теперь боится и просто не решается ему возразить.

– Да, ты прав. Коля, я хочу помочь Антанасу. Очень хочу. Но я не знаю, как это сделать.

Ответ навязчиво вертелся на языке у Николая, но он не стал его озвучивать, хотя, возможно, это был подходящий момент. Одновременно почувствовал непременное желание открыться Руте, рассказать ей всю правду о себе. Он понимал, что женщина не при делах, что с «лесными братьями» она не связана, если не считать ее собственного брата. И в то же время осторожность вынуждала майора сдерживаться, молчать. Неизвестно, как отреагирует Рута, даже сейчас, в момент отчаяния. «Или все же попробовать?» – спросил самого себя Коновалов. Но издалека, очень осторожно.

– А если ему пойти и все рассказать? – тихо предположил Николай, глядя на женщину.

– Куда? – Она грустно пожала плечами. – В милицию? НКВД?

– Ну да. Не убьют же его прямо с порога? Как говорят у нас, в России, повинную голову меч не сечет.

– Ты не понимаешь, Коля. – Рута посмотрела ему в глаза. – Его могут убить за это свои. Если узнают, что Антанас их предал.

В этом она тоже была права. Учитывая все, что майор слышал о ее брате и ему подобных, вполне вероятно, что так оно и могло случиться. Если только не спрятать Антанаса куда-нибудь подальше, где «братья» его точно не достанут. Но укрыть можно было разве что в комнате за семью замками. Или в надежной тюремной камере, как какого-нибудь высокопоставленного пленника или чересчур опасного преступника, на которых Антанас Томкус явно не тянул.

– А если ему уехать?

– Уезжать некуда. Куда мой брат поедет? Здесь, в Литве, его достанут. В Россию? И там прятаться, словно вор? Да и как он уедет?

– Неужели нет возможности?

Женщина помотала головой.

– Это можно было бы, но только через Йонаса. Но он может выдать Антанаса Витасу.

– За деньги?

– Да.

– Откуда же у него деньги, если он по лесам прячется да людей грабит?

– Я не знаю. Но Антанас мне сам рассказывал, что Витас не раз хорошо платил Йонасу за что-то.

А вот это уже становилось интересным. Когда генерал Максимов рассказывал Коновалову и Рябцеву про их нынешнее задание, он упоминал, что есть непроверенные сведения, что Витас Варнас получает поддержку из-за границы. По словам Руты выходило, что, вероятнее всего, так оно и есть. Сейчас это, конечно, не проверишь, и совпадения тоже бывают, но почему-то офицеру казалось, что закордонная поддержка «лесных братьев» – не миф.

– Да, непростая ситуация, – резюмировал Николай.

– Ты прав, Коля. Я не знаю, как помочь Антанасу. И он не знает, что ему делать. И остаться с Витасом не хочет, и уйти не может. Понимаешь, Антанас – не злодей. Он просто запутался. Хотел как лучше. Даже когда немцам служил, он никого не убивал. Антанас очень добрый. Как наша бабушка. Вот и мой брат такой же, как она. Даже родители его за излишнюю доброту ругали.

– Знаешь, Рута, выхода нет только из гроба. Я попробую что-нибудь придумать. Потому что я хочу помочь тебе.

– Спасибо тебе, Коля. – Женщина взяла его за руки и с благодарностью посмотрела на него.

– Да пока что не за что. Я ведь еще ничего не сделал.

– Ты хотя бы меня послушал.

– Выслушал, – поправил майор.

– Да, выслушал. Знаешь, далеко не каждый может ответить на просьбу о помощи. Или просто помочь.

– Знаю. Но ты мне не чужой человек. Я с радостью помогу тебе, если у меня будет такая возможность.

– Спасибо, – повторила Рута и наконец-то улыбнулась.

– Мне остаться сегодня с тобой?

– Нет, сегодня не надо. Я побуду с братом.

– Хорошо. Я постараюсь найти способ помочь тебе и твоему брату и прийти к тебе как можно скорее.

Они распрощались, и Коновалов отправился к себе на квартиру. Улицы уже опустели, стало быть, час поздний. И Василий, если уже вернулся, скорее всего, спит. «Ладно, – сказал самому себе офицер, – до завтра разговор потерпит». Поэтому он, не торопясь, стараясь не попадаться на глаза патрулям, дошел до дома.

* * *

С напарником действительно поговорить не удалось, но с утра Николай довольно подробно рассказал капитану о вчерашней встрече с Антанасом Томкусом и разговоре с Рутой.

– Ну надо же, – усмехнулся Рябцев. – Найти Антанаса собирался я, но не нашел. А у тебя вышло все наоборот.

– Не мы такие, жизнь такая, – развел руками майор.

– Да я шучу. Но ситуация, конечно, интересная вышла. Значит, Антанас хочет отойти от дел.

– По крайней мере, так сказала Рута.

– Ей, конечно, виднее, он все-таки ее брат. Но, с другой стороны, не обманывается ли она?

– Думаешь, выдает желаемое за действительное?

– Все может быть.

– Мне кажется, нет. Сам понимаешь, поговорить с Антанасом мне вчера не удалось. Да и вряд ли получилось бы, учитывая, в каком он был состоянии. Если бы немного потрезвее, можно было бы попытаться поговорить.

– Ох, Коля, если бы да кабы… Но этого Томкуса однозначно надо использовать.

– Согласен. Тем более что я пообещал Руте что-нибудь придумать, чтобы помочь ей.

– Точнее, ее братцу, – ехидно заметил Василий.

– Не суть. Может, он и не такой продажный, как Петраускас, но если он действительно так хочет выйти из банды Варнаса без последствий для себя, то, вполне возможно, согласится на небольшую услугу в обмен