она неспеша и, как обычно, в полном одиночестве. Двумя руками придерживая комплект учебников, она старалась даже не оборачиваться. На проходивших мимо нее людей она также не смотрела, будто нисколько не интересовалась ими.

Однако одну закономерность Кальт все-таки заметил. Джана выбирала не самые короткие, а иногда и не самые логичные пути из класса в класс. Она часто проходила насквозь через несколько зданий, хотя в этом не было необходимости. Огибала тренировочную площадку рыцарей, а иногда, будто невзначай, задерживалась перед окнами, которые вели к хранилищам с тренировочным инвентарём. Сначала все это действительно казалось подозрительным, пока наставник не заметил, что точки передвижения Джаны были неразрывно связаны с расписанием новичков рыцарского класса. Теперь сомнений у него не оставалось: она намеренно приглядывала за младшим братом.

«Кажется, их связь намного теснее, чем я мог себе представить. Если она каждый день занята тем, что следит за Раифом, неудивительно, что рядом с ней никого нет».

В коридоре находилось не так уж и много человек. Кальт, будучи хорошо обученным рыцарем, не глядя мог определить по звукам как много здесь присутствовало людей. Не только голоса, но еще и шаги помогали различать кто и где стоял, куда направлялся и как именно двигался.

Когда он услышал, что шаги Джаны стали немного ускоряться, Кальт вывернул из-за угла и спешно двинулся следом за ней. Девочка в этот момент как раз свернула в соседний коридор. Заметив лишь ее скрывшуюся тень, наставник кандидатов в рыцари немного ускорился.

«Как и Раиф, она не особо ладит с людьми, — размышлял Кальт. — Раньше я бы сказал, что она ведет себя как очередная высокомерная дворянка, но теперь, понимая особенности положения ее семьи, я растерян. Она сама не хочет связываться с окружающими или это окружающие не хотят принимать ее в свою компанию?»

Кальт быстро свернул за угол, уже переживая, что он заметно отстал от Джаны, но внезапно девочка застала его врасплох. Она стояла прямо за углом, спиной прижимаясь к той самой стене, за которой скрылась несколько минут назад.

Взгляд ее темно-карих глаз был достаточно хладнокровным, чтобы от него по коже побежали мурашки.

— И вам не надоело? — настороженно спросила она. — Взрослый человек, наставник кандидатов, а свободное время тратите на то, чтобы следить за кем-то вроде меня.

— Как ты поняла, что я за тобой слежу?

— По звуку шагов, как еще? Куда бы я не пошла, постоянно кто-то топает позади.

Кальт удивленно замолчал. Это была уже не первая ситуация, когда дети из этого семейства говорили ему что-то действительно ошарашивающее. На этот раз удивило его именно то, как Джана вычислила слежку. Далеко не каждый был настолько внимателен к посторонним звукам. Конечно, когда речь идет о чем-то шумном и внезапном, любой человек может заметить подобный звук, но когда мы говорим о тихой и плавной поступи — такое мог заметить не каждый.

— И не смотрите на меня так. — Джана, чуть крепче прижав к своей груди книги, резко отстранилась от стены. — Лучше на габариты свои взгляните. Как такого крупного человека можно не услышать?

— Хорошо, — Кальт устало выдохнул, — оставим этот вопрос.

— Вот именно. Вы расскажете мне причину вашей слежки?

— Ты хочешь пожаловаться на меня директору?

Джана моментально приоткрыла губы, будто собираясь что-то ответить, но затем внезапно затихла. Вместо какого-то резкого ответа, из ее рта вырвался сдавленный сон. Джана тяжело выдохнула, опустила взгляд и разочарованно сказала:

— Нет. Уж ради кого, но ради меня никто в этой академии даже не почешется. — Печаль в ее интонации быстро сменилась зловещей иронией. — Так что, если вы захотите сохранить тайну и продолжить за мной следить, мне ничего не останется, кроме как смириться с этим.

— Я не собираюсь скрывать это от тебя.

Зазвучали приближавшиеся шаги и голоса. Джана и Кальт замолчали, а вскоре мимо них прошла еще парочка неизвестных им учеников. Лишь когда в округе снова стало безлюдно, Кальт продолжил говорить:

— После того, что случилось на площадке…

Джана, услышав эти слова, удивленно подняла голову и перебила:

— Вы собираетесь пожаловаться на меня директору?

Наступила тишина. Оба говоривших удивленно уставились друг на друга, будто бы они думали совершенно о разных вещах. Еще секунду спустя зазвучал громкий смех. Кальт, все же догадавшийся почему девочка так переживала, широко улыбнулся и расслабленно ответил:

— Нет. Чего-чего, а жаловаться на тебя я никому не собираюсь.

— Вы хотите, чтобы я принесла им извинения?

— Какие извинения? Они же не подали на тебя жалобу?

— Нет.

— Тогда ничего и не было.

— Тогда… — Джана недоверчиво хмурилась, все еще не понимая, что происходило. Если ее не собирались отчитывать и, если на нее не хотели жаловаться, тогда и говорить им было не о чем. И Кальт, видевший удивление в девичьих глазах, устало сказал:

— Я переживаю за тебя.

— Меня?

Казалось, эти слова окончательно сбивали с толку. С какой стати незнакомому человеку переживать за нее? Тем более, в этой академии никто ни за кого просто так не переживает.

— Видишь ли, — Кальт с улыбкой пригладил щетину на подбородке, — когда молодая девушка готова взять в руки меч и сразиться с несколькими кандидатами в рыцари, это тревожный звонок.

— Тревожный звонок — это когда кандидатами становятся такие, как они.

Хмыкнув, Джана развернулась и уверенно двинулась вперед по коридору. Кальт пошел сразу следом, стараясь не отставать.

— Об этом можешь не переживать, — отвечал он. — Такие не становятся чем-то большем, чем кандидаты.

— Как знать. Я слышала про Малахитовый легион. Разве его командующий не считается одним из самых опасных рыцарей королевства?

— А ты откуда знаешь?

Кальт неосознанно начал хмуриться. Несмотря на то, что информация о легионах не была секретной, то, что человек не из рыцарского круга знал подобные особенности было странно. Особенно, если речь шла про ученицу академии.

Между тем Джана спокойно отвечала:

— Мой отец очень хорошо разбирался в иерархии этого королевства. Говорил, что без этого занять стоящее положение в обществе не получится.

Услышав про отца, Кальт невольно захотел сразу расспросить о нем, но лишь единожды взглянув на Джану он понял, что делать этого не стоит. Она выглядела слишком серьезно, когда тема заходила про прошлое ее семьи.

— Ты права, рыцари из Малахитового легиона необычные. Но, поверь, у них в нашем королевстве особая роль.

— Верю. Кому-то же нужно выполнять ту работу, на которую честный человек не подпишется?

Эти слова еще больше удивляли. Джана говорила так, будто уже понимала всю суть иерархии их королевства. Однако углубляться в этот разговор было опасно. Даже учитывая все