– Но пока «Витафарма» не подпишет акт, они ничего сделать не могут. Акт оспорен в суде, и теперь мы должны ждать решение суда.

– И сколько времени ждать?

– Дело в том, Михаил Юрьевич, что мы не можем переступить через процессуальные судебные действия.

Сергей решил говорить до тех пор, пока Грач его не прервет. Он говорил о том, что суды всегда тянут время и что откладывают судебные заседания по поводу и без повода. Его речь была выверена и точна: всему этому его научили на юридическом факультете Московского государственного университета, да и потом в «Полимеде» он наработал собственную юридическую практику. Грач слушал Сергея несколько минут, а потом резюмировал:

– Если с налоговой пока не получается, может быть, направить туда пожарников? Пусть приостановят им деятельность.

– Я уже это сделал, как раз сейчас в «Витафарме» идет проверка со стороны пожарной инспекции. Как только будут результаты, я вам сразу же доложу.

– А как там наша умница Секлетея? Красивая, между прочим, баба, я хотел бы с ней познакомиться поближе.

– Наша Секлетея летом родила ребенка!

– Вот это новость! А кто счастливый отец?

– Говорят, что от мужа. Но подробностей я не знаю.

– И где там Игорь? Может быть, он уже и муж, и счастливый отец?

– Нет, я ему звонил и осторожно намекнул на интересные обстоятельства. Он не понял или сделал вид, что не понял.

– Да, там у них «Санта-Барбара»38 в этой «Витафарме»! Хорошо, ждем. Я буду держать это на контроле.

– Да, Михаил Юрьевич, буду вас информировать по ситуации.

Грач был оптимистом по жизни и не зацикливался на проблемах. Он счел, что с «Витафармой» все скоро разрешится и они подпишут, наконец, документы о слиянии. Так как Юля номер два его немного утомила в поездке, а Юля номер один с ребенком все еще отдыхала в Сочи, Михаил Юрьевич пригласил поужинать свою секретаршу, которая почистила перышки к его приезду и с радостью согласилась.

Санкт-Петербург, 28 октября 2001 года

За заботами Лита не заметила, как пролетел год. Приближался ее день рождения, и она ждала в гости Владимира и Барбару. Было решено, что они погостят в Санкт-Петербурге дня три и поедут в Москву. Владимир понимал, что Лита занята Максимом да еще и руководством «Витафармой» и поэтому не хотел обременять ее и Эви длинным визитом, и тем более с любимой подругой.

Барбара оказалась хрупкой девушкой среднего роста с голубыми глазами и вьющимися пепельными волосами до плеч. Она вела себя скромно и сдержанно, что очень понравилось Лите. Она уже прилично говорила по-русски с весьма милым немецким акцентом, и это напомнило Ханс-Юргена Себастиана и их незабываемую поездку в не существовавшую уже страну – Германскую Демократическую республику.

За семейным обедом Владимир сообщил матери о том, что они помолвлены и хотят назначить свадьбу на середину лета 2002 года. И праздновать хотят непременно в России, в Санкт-Петербурге.

– Это желание Барбары, мама, – пояснил Владимир. – Ты знаешь, под Магдебургом есть городок Цербст, где сохранился старинный замок нашей царицы Екатерины Второй.

Барбара с энтузиазмом продолжила эту тему:

– В Цербсте воспитывалась ваша цар – Катарина цвайте39, и я там тоже жила у грандмутте40. Я хочу выходить замуж за красивого русского мужчину в древней столице России – Санкт-Петербурге.

– Это прекрасная идея, – поддержала их Лита. – У меня появилось неплохое знакомство в здешнем отделе ЗАГС, и я до Нового года узнаю все детали по необходимым документам. Скажите, а где вы собираетесь жить?

– Мы с Барбарой решили жить в России и будем помогать тебе с управлением компанией, – Владимир нежно обнял девушку, и Лита просияла.

– Как это хорошо, живите дружно, рожайте детей, благословляю вас на счастливую и долгую совместную жизнь.

Влюбленные выпили по бокалу шампанского, а Лита поддержала их охлажденным ромашковым отваром: она кормила Максима и строго воздерживалась от алкоголя.

Наутро они все вместе поехали на Волково кладбище, и Лита сообщила им, что собирается крестить Максима в январе, в день Богоявления Господня. Владимир заметил, что в январе они будут заняты и не смогут приехать на крестины. Вечером Лита проводила их на московский поезд и поспешила домой к Максиму и Эви.

«Как я хочу, чтобы мой сын был счастлив, имел крепкую семью и много детей, – думала Лита, расстилая кровать перед сном. – Надеюсь, что Бог пошлет им счастье и он не узнает того, через что мне пришлось пройти». Лита отчетливо вспомнила, как Игорь бросил ее в 18 лет беременную и в каком отчаянье она тогда была. Она никому не говорила, даже Анне Александровне, о том, что чувствовала себя прокаженной, а в институте от нее все шарахались. «Я делала им курсовые работы в обмен на хотя бы маломальское41 снисхождение и эмпатию42. Я бесплатно переводила им с английского тысячи43 для того, чтобы они пригласили меня на какой-то день рождения и посадили вместе с собой за стол. Я безропотно выслушивала от сокурсниц мнения их мам о моей глупости и безнравственности, – вспоминала Лита, крепко сжав кулаки от чувства застарелой обиды. – А потом Бог послал мне Максима, и он искренне меня полюбил. Мы поженились, и общество приняло меня. Но он был старше на двадцать три года, и брак с ним надолго вырвал меня из круга ровесников. Потом Игорь вернулся ко мне на год, и мне показалось, что мы оба любили. Но это оказалось какое-то корыстное чувство с его стороны: в его отношениях было слишком много материального. И что же теперь?! Уже прошел почти год с нашей с ним случайной встречи в ресторане «Националь», а он даже ни разу не позвонил. Наверное, во мне что-то не так, не оправдала я ожиданий Игоря».Лита глубоко вздохнула, заметила белые отметины на руках от ногтей и решила успокоиться и принять свое женское одиночество. «Да я не одна, со мной мои сыновья, а Барбара нарожает мне внуков», – она улыбнулась сквозь слезы и долго смотрела на икону Иверской Божьей Матери44 на стене спальни. Лита вспомнила, что купила ее еще в советское время в церковной лавке Валдайского Святоозерского монастыря, который они посетили вместе с Максимом во времена перестройки. Молодая мать посмотрела на маленького Максима, и на ее сердце полегчало. «Я была счастлива с мужем двенадцать с половиной лет, и мы с ним ни разу не поссорились, – подумала она. – Идеальный