— Ну, вы Петьку вычислили и сразу пулю в грудь. На меня бы вы вышли еще быстрее. Только я вас не выдам, — торжественно пообещал он и даже приложил руку к груди. — Мне вообще все равно, кто там кого ограбил и за что убил. Я жить хочу…

— С такими скверными привычками долго не проживаешь. Ты все сказал? — убирая фонарик под ветровку, сказал Алексей.

Лохматый обиженно засопел и, немного подумав, кивнул.

— Если еще что-то вспомнишь, звони, номер ты знаешь. И если ты кого-то подозреваешь, лучше расскажи нам сразу. Как бы тебе не отправиться следом за Петькой.

Алексей сделал мне жест головой, и мы повернулись к выходу, хотя моя душа требовала мести.

— А деньги? — прошелестел лохматый вслед.

— Скажи спасибо, что жив остался. И что ментов не вызвали, потому что на тебя смотреть жалко, — бросил Алексей на ходу. Мы вышли на темную улицу и направились к машине.

— Ну вот, твой шантажист и найден, — заметил Алексей, выводя мня из раздумий. — Моя версия оказалась верна: Петька искал бабло, причем решил работать по всем фронтам: прощупал тебя и бывших дружков отца. Узнал что-то или кого-то заподозрил, за что сейчас и отдувается в больнице.

Полный абзац. Может, тогда, нам можно вернуться домой? Шантажировать меня больше никто не станет, — протянула я. Дышать мне стало как-то легче. — А Петька-то, какой подлец… — только тут до меня дошло чужое коварство. — Конечно, убивать он меня не собирался, но шантажировать — это же надо такое придумать. Ладно, поехали за Пелагеей и махнем домой. С покушением на Петьку путь полиция разбирается, главное — мне больше не угрожают.

— Ты забыла, что Петра пытались убить? Значит, кто-то настроен весьма серьезно. И ты, возможно, по-прежнему в опасности. Если это, конечно, не ты пыталась избавиться от наследника таким диковинным способом. А что, мотив имелся: он узнал, что ты…

— Это не я, — поспешно заверила его я, пока он не начал фантазировать.

— Ну вот. Значит, все еще хуже, — кивнул Алексей. — Его пытались убить. Что он такого успел накопать, что от него поспешили избавиться? Если верить слухам, ребята Ахметова деньги не брали. Опять-таки, это только их версия. Но будем отталкиваться от того, что есть. Деньги не брали, значит, и не убивали. Потому что деньги сами ищут. Ребята Чернова вполне могли, только зачем им тогда за нами следить?

— К примеру, чтобы убедиться, что мы не ищем бабло и не выведем их на чистую воду.

— Нет, скорее всего, они следят за нами, потому что уверены, мы как раз ищем бабло и их к нему приведем. Если у нас на хвосте сидят и те и те, значит, оба не при делах. Получается, есть кто-то третий? Тот, кто убил Бориса, взял деньги и теперь очень не хочет, чтобы об этом кто-то узнал.

Ведя разговоры в таком духе, мы вернулись домой. Пока я просвещала Пелагею, попутно ужиная котлетами, Алексей проинструктировал Толика и отправил его в город разживаться последней информацией. Я позвонила Ларисе, убедилась, что состояние Петьки осталось неизменным, и пошла спать, потому что день выдался из ряда вон. Пелагея тоже заснула сразу же, что избавило меня от ненужной болтовни.

Утром мы наскоро перекусили и в полном составе выдвинулись в город. Алексей предложил навестить Якова, дававшего Петру ценные советы, и узнать, каким боком он замешан во всем этом деле. Мысль показалась мне дельной и, прибыв на завод, мы прямиком направились в его кабинет. Яша уже знал о покушении на Петьку и был так напуган, что даже не смог это скрыть. Алексей грозно взглянул на него и приказал:

— Говори, что знаешь.

Яков нахохлился, втянул голову в плечи и стал похож на испуганного бегемота. Но при этом молчал. Толик сразу же оскалился и направил на него пистолет. Я ойкнула, потому что поняла, что это точно не фонарик. Пелагея же удовлетворенно кивнула, демонстрируя кровожадность намерений.

— Говори, гад, а не то останешься без глаза.

— Уберите пистолет, мы же цивилизованные люди! — попытался огрызнуться директор.

— Ага, а Петьку ты на нее натравил цивилизованно? Или денежки из сейфа спер и думал, что никто не узнает? — пошла в атаку Пелагея.

— Постойте, какие денежки, ничего я не брал. По мелочи, иногда, допустим… Но сейф был пустой, я уже сто раз всем рассказывал.

— Яша, ты зачем Петьке наболтал, что я отца пришила? Гад ты и больше никто, — я даже пнула его ботинок ногой, потом вспомнила, что лежачих не бьют. А вот сидячих — в самый раз.

— Петькин друг нам все рассказал: и про шантаж, и про то, что ты ему мысль подкинул меня потрясти.

— Да этот мажор все выдумал, валит с больной головы на здоровую. Допустим, я ему немного намекнул. Ну, про то, что пропажа денег и смерть папы как-то связаны. Кончено, на Соню только ленивый не подумал бы: молодая, красивая, а потом захотела стать еще богатой и свободной. Ну и заказала муженька — много ума-то не надо. Петька постоянно ко мне таскался и денег просил, а где я ему деньги возьму? Сами по уши в долгах.

Тут он попытался рукой прикрыть брелок от Вольво, явно нового, но Толик больно ткнул его в бок. Яша взвизгнул молодым боровом и продолжил:

— Ну, я ему и сказал: не там ты денежки ищешь. Может, они у Сони, ты у нее и спрашивай. Куда-то же они делись? Еще свел его с одним типом, из шестерок ахметовских. По его же просьбе. Мне же на руку было: пусть эти бандиты с Петькой дело имеют, а не ко мне ездят как на работу. Не знаю, что он там хотел у них разузнать, мое дело сторона. А то, что, Петька там самодеятельностью начал заниматься — это уже с него спрос.

— Хорош врать! — вмешалась Пелагея, до этого момента презрительно кивавшая головой в такт его словам. — Небось так и сказал: потряси мамашу, авось нам чего обломится. А не даст бабок — мочи ее к чертям собачим. Станешь полноправным наследником, порыщешь в доме, авось что интересное найдешь. Да и завод вы бы продали конкурентам, а