Их взгляды встретились, и они поняли, что думают об одном и том же.

– Как мы сможем жить, когда это закончится? – выкрикнула Эстер.

– Не сможем, – ответил Алек. – К черту все! Что-то должно случиться!

– Ничего не случится, – проговорила она. – Мы вернемся обратно, и все будет хуже, чем раньше.

Как раз в это время леди Уолдерхерст снова отправилась в Лондон за покупками и провела два счастливых дня, выбирая разные превосходные вещицы, предназначенные для отправки миссис Осборн в Кеннел-Фарм. Она в жизни не радовалась так сильно, чем когда бродила часами от одного магазина к другому в поисках самого качественного текстиля. Время, когда Эмили в сопровождении леди Марии покупала себе приданое, не шло ни в какое сравнение с этими двумя днями! Она поглаживала тонкие ткани и улыбалась, когда ей показывали разные прелестные вещички. Эмили потратила целую кучу денег и при этом испытала такое удовольствие, какого не получала, покупая наряды для себя. Красота не выглядела сказочной, количество кружев не представлялось избыточным. Иногда сердце Эмили трепетало от восторга, а к глазам подступали неуместные слезы.

– Они просто чудесны, – с грустью промолвила она в тишине своей спальни, вновь пересматривая покупки. – Не понимаю, почему у меня возникает такое чувство. Крошечные и… беззащитные, словно созданные для того, чтобы их взяли в руки. Нет, это абсурд… я сама не знаю, что говорю…

В то утро, когда коробки доставили в Кеннел-Фарм, Эмили сама нанесла туда визит. Она приехала в большом экипаже и привезла с собой отдельные покупки, которые хотела вручить лично. Она просто не могла пропустить этот момент, хотела стоять рядом с Эстер, когда она будет распаковывать их, помочь ей, еще раз все пересмотреть и подержать в руках.

В просторной комнате с низкими потолками, служившей спальней, на большой кровати с четырьмя столбиками уже высилась целая гора вещей, а вокруг лежали открытые коробки. В глазах Эстер было странное выражение, на щеках проступили красные пятна.

– Я не ожидала ничего подобного. Думала, пошью какие-нибудь простенькие вещицы сама, по нашим средствам. – Она криво усмехнулась. – И они получились бы у меня безобразными. Совершенно не умею шить. Вы забыли, что покупаете вещи не для принца и не для принцессы, а всего лишь для бедных людей.

– О нет! – воскликнула Эмили, взяв молодую женщину за обе руки. – Было так приятно покупать эти вещи. Я в жизни не испытывала большего удовольствия.

Она подошла к кровати и принялась перекладывать покупки, трогая кружевные оборки и разглаживая складки.

– Разве вам не радостно смотреть на них?

– Вы смотрите на них, – произнесла Эстер, – голодными глазами, словно приобрели все это для себя.

Эмили отшатнулась. На несколько секунд в комнате воцарилась мертвая тишина.

Эстер ничего не понимала. Что же такое, черт возьми, есть в этой высокой стройной леди, что от одного ее вида хочется лезть на стену?

– Если бы вы купили все это для себя, – продолжила она, – эти вещи носил бы будущий маркиз Уолдерхерст.

Эмили положила на кровать платье, которое держала в руках, и внимательно посмотрела на Эстер Осборн.

– Возможно, так и будет.

Эмили была несколько задета, потому что увидела в словах молодой женщины нечто такое, что сама уже чувствовала ранее пару раз – некую обиду на себя, словно на миг стала для собеседницы врагом.

Однако в следующий момент Эстер Осборн бросилась к Эмили с объятиями.

– Вы ангел! – восклицала она. – Вы ангел, и я не знаю, как вас благодарить! Честно, не знаю.

Эмили Уолдерхерст похлопала Эстер по плечу и обняла по-дружески.

– Не благодарите меня, – страстным шепотом ответила она. – Не стоит. Давайте порадуемся вместе.

Глава 13

Алек Осборн в те дни много ездил верхом. Он также много ходил пешком, иногда с ружьем за плечами и в сопровождении егеря, иногда в одиночестве. Едва ли нашелся бы клочок земли в Полстри, который он не исходил вдоль и поперек. Он выучил все поместье наизусть – леса, фермы, вересковые пустоши… Им овладел тайный и нездоровый интерес к красотам и природным богатствам территории. Осборн не смог сопротивляться искушению и как бы между прочим задавал вопросы егерям и арендаторам, умело придавая своему интересу случайный характер, хотя сам понимал, что им движет некое страстное любопытство. Он обнаружил, что приобрел привычку непрерывно строить планы, связанные с поместьем. «Будь оно моим, я бы сделал то или это. Если бы я стал собственником, поменял бы кое-что, уволил бы того егеря или поставил другого человека руководить этой фермой», – говорил он сам себе. Осборн бродил по вересковым полям, прокручивая в голове одни и те же мысли, и в полной мере осознал, какое наслаждение принесет эта власть такому мужчине, как он, – мужчине, который горел тщеславным желанием командовать и жаждал активной жизни за пределами домашних стен.

– Если бы это было моим! Если бы это было моим! – снова твердил он себе. – Черт побери, если бы только все это было моим!

А ведь существовали еще и другие владения, столь же прекрасные, которых Осборн никогда не видел – Осуит, Херст, Тауэрс, – и все они принадлежали Уолдерхерсту, респектабельному старому ослу! Так Осборн оценивал качества своего родственника, в то время как сам он был молодым крепким мужчиной, и его кровь кипела от неутолимой жажды богатства и достижений. Духота, липкий пот и другие «прелести» индийской рутины казались ему адом. Однако этот ад никуда не делся; с каждым прожитым в Англии божественным днем ад подступал все ближе и ближе. Ничего не оставалось, кроме как вернуться назад – и вновь сунуть шею в ярмо. Осборн не имел амбиций, связанных со своей профессией. И в эти дни он с отвращением понял, что всегда только ждал, ждал и ждал.

Он начал с тревогой следить за высокой широколицей женщиной, которая всегда крутилась вокруг Эстер и оказывала ей покровительство. Господи, какая дура! Здоровенная дура, помешанная на Уолдерхерсте. Когда от мужа приходят вести, вся сияет.

Эмили пошла на поводу у романтической детской фантазии – во время отсутствия супруга она должна обязательно научиться верховой езде. Намерение родилось еще до того, как Уолдерхерст уехал; они поговорили на эту тему, и муж подарил жене породистую молодую кобылу, к тому же очень спокойную. Осборн, известный своим искусством верховой езды, обещал непременно дать леди Уолдерхерст уроки.

Спустя несколько дней после возвращения из Лондона с покупками, Эмили пригласила Осборнов на ланч в Полстри и за столом затронула животрепещущую тему.

– Я бы желала начать как можно скорее, если у вас найдется время, – сказала она. – Хочется выезжать вместе с мужем, когда он вернется. Как вы полагаете, я буду учиться медленно? Наверное, мне стоит похудеть?

– Думаю, вам стоит позаботиться о первоклассном седле, – ответил