вдалеке увидела дядю Виталю. Сегодня он возвращался из леса в особенно радостном настроении.

У дома его и встретила любопытная соседка.

– А что это у тебя в ящике? Ягод, что ли, набрал? – причмокнув, спросила она.

– Да вот, камень хороший нашел для изделия, – смущенно улыбаясь, ответил дядя Виталя.

– А глянуть можно? Ящик-то какой большой, в такой и человек поместится.

– Да ну что вы, скажете тоже. Смотрите на здоровье, – дядя Виталя приподнял тряпку, скрывающую его находку.

Леонидовна взвизгнула и отскочила. В ящике лежал голый и скользкий недоношенный младенец. Его морщинистые ручки и ножки извивались во все стороны, а крошечные крысиные пальчики, казалось, тянулись прямо к ней.

Дядя Виталя сунул руку в корзину и почесал по лысой склизкой черепушке скрючившегося там младенца.

– Тьфу ты ж! – Леонидовна попятилась.

– Что такое? – удивился дядя Виталя. Он продолжал как ни в чем не бывало улыбаться, будто издевался.

Леонидовна почувствовала, как синтетическая кофта прилипает к взмокшему телу, а вместе с ней липнет и чувство, что дядя Виталя специально ее пугает. Ходит такой весь из себя добрый, а сам нечисть всякую из лесу тащит.

– Ничего-ничего, просто показалось, – пробормотала она, стараясь не смотреть в ящик.

– Камни не любите? – добродушно поинтересовался дядя Виталя.

Леонидовна все-таки не выдержала и снова покосилась в сторону соседской находки. В ящике лежал большой булыжник без всяких признаков человечьих рук и ног, гладкий и с прожилками.

«Покажется же такое, – подумала Леонидовна. – Это я сериалов вчера, видать, пересмотрела».

– Ничего хорошего из такого страшного камня не получится, – важно сказала она.

– Посмотрим, – добродушно ответил дядя Виталя. – Хотите, для вас что-нибудь сделаю?

– Если только фляжку для коньяку, – усмехнулась Леонидовна.

– Нет, фляжку не буду, уж извините, а вот оберег какой могу.

– Какой еще оберег? – удивилась Леонидовна. – Колдун, что ли?

– Скажете тоже, какой из меня колдун, – грустно ответил дядя Виталя.

От него не укрылось странное поведение соседки. Уж если она что и видела в корзине, то точно не камень.

Лида и Вова

Следующей соседкой, с которой столкнулся дядя Виталя в этот день, была Лида из 64-й квартиры. Она рыдала на лестничной площадке, потирая свежий синяк под глазом.

– Здравствуйте, – как будто не замечая ни слез, ни синяка, поприветствовал ее дядя Виталя.

Лида разрыдалась еще сильнее и сползла куда-то ему под ноги.

– Ну что вы? Что случилось?

– Бьет, паскуда, опять бьет. Трезвый бьет, пьяный бьет. У-у-у-у-у.

Дядя Виталя осторожно приподнял женщину и спросил:

– А когда бьет, то что говорит?

Лида опешила от такого вопроса:

– Вы уж простите, но мне стыдно о таком говорить.

– А вы не стесняйтесь. Стыдно – бить, а говорить не стыдно.

– Он говорит, – Лида всхлипнула, – что когда мы с ним сексом занимаемся, вы простите ради бога, я в мать его превращаюсь. Он смотрит на меня – а на нем его мать скачет. Он мне как врежет, чтобы от наваждения избавиться – и так каждый раз.

Не успела она договорить, на пороге квартиры появился Вова.

– А ну домой пошла, чего перед соседями позоришься! Не трону я тебя больше.

– Вы только ему не говорите, что я сказала – убьет, – шепнула она дяде Витале и скрылась за дверью.

– Покурим, может? – предложил Вова. – А, ты ж не куришь.

– А я рядом постою, пойдем, – согласился дядя Виталя, и они пошли на общий балкон.

– Зачем жену свою обижаешь? – очень ласково, без всякого осуждения спросил дядя Виталя. – Что она тебе сделала?

В любом другом случае Вова бы за такие вопросы двинул хорошенько в жбан, но добрый и какой-то юродивый дядя Виталя не вызывал в нем такого желания.

Дядя Виталя пристально смотрел в глаза мужчине, так, что Вове стало больно, как будто он посмотрел на солнце не жмурясь.

– Да не хочу я ее бить. Честно, не хочу. Но она мне одного человека напоминает или превращается в него, уж не знаю, и это меня с ума сводит.

– Понимаю.

Дядя Виталя порылся в карманах и извлек оттуда маленькую каменную фигурку – два листа дерева, один внутри другого.

– Вот, возьми, мне настоятель в одном монастыре дал, – соврал дядя Виталя, – от такого, говорит, как раз помогает.

– От какого такого? – спросил Вова.

– От наваждений всяких.

Дядя Виталя не то чтобы верил в чудодейственную силу своих камней, зато верил в силу доброго слова и убеждения. А еще в то, что почему-то должен помогать всем этим людям, которые, хоть и против его воли, стали его новой семьей.

Виктор Адольфович

Виктора Адольфовича дядя Виталя встречал редко, в основном поздним вечером, когда тот выбирался из своего обиталища на пустырь за домом и жег там траву.

Травой, как рассказывала Леонидовна, дело не ограничивалось: Адольфович любил жечь найденную на помойке сломанную мебель, из-за чего у него часто случались шумные конфликты с собирателями всякого старья – семейством Труфановых. А однажды, по словам все той же Леонидовны, Виктор Адольфович чуть не спалил свою квартиру.

Виктор казался дяде Витале самым неприятным человеком. Все остальные пытались созидать в этой жизни хоть что-то: Леонидовна генерировала сплетни; Труфановы хоть и своеобразно, но все же обустраивали свой дом; Лида и Виктор, как могли, поддерживали порядок в подъезде, Адольфович же не делал ничего – только разрушал. Он даже разговаривать не хотел, а только недовольно бурчал.

Так произошло и сегодня, когда дядя Виталя пришел на пустырь, чтобы оценить опасность от устроенного пожарища.

– Хорошо горит, – примирительно начал он.

– Кха-а, – издал звук одобрения Адольфович.

По лицу его бегали огоньки пламени, то отрезая, то добавляя новых фрагментов к и без того жуткому образу. Его ввалившиеся глаза удовлетворенно блестели.

– Горит-горит, – бормотал он.

Долго разговаривать с Адольфовичем не хотелось, объяснять про опасность пожаров явно было бесполезно.

– А знаете, что еще хорошо горит? – обратился дядя Виталя к соседу. Адольфович бессмысленно уставился на дядю Виталю. – Хорошо горит ночник, я специально для вас сделал его: выточил каменное основание и вставил самую яркую лампочку.

Виктор Адольфович недоверчиво попятился.

– Да возьмите, это я специально для вас сделал. Подарок! Будете дома зажигать.

«Может, и в округе тогда что-нибудь уцелеет», – беззлобно подумал дядя Виталя.

Труфановы

Подсунуть подарок Труфановым казалось задачей очень простой, но не тут-то было. Собиратели со стажем наотрез отказались брать что-то из рук дяди Витали.

– Мы сами все найдем, – сказал Труфанов.

– Все, что нам нужно, нас уже ждет-дожидается, – придурковато хихикнула Труфанова.

– Понятно. Ну, доброго вам здоровья тогда.

Сдаваться дядя