— Всё не так просто, — вздохнула Пикс. — Одержимыми их называют не просто так. Со временем, как выяснили исследователи, кусочек Живого доспеха, каким бы древним он ни был, снова оживает внутри человека. И пытается перехватить контроль. Такой человек становится одержим идеей полностью покрыть себя бронёй Живого доспеха и стать максимально сильным. Всю броню, которую он найдёт, он пытается закрепить у себя на теле. Как правильно, они запихивают их прямо под кожу или даже глубже. Намного реже проводят операции, заменяя себе кости или даже пальцы частями доспехов. И с каждой новой такой частичкой всё меньше становятся людьми ментально, — она постучала пальцем по виску. — Сходят с ума, если говорить проще.

— Но Квенлан не выглядел сумасшедшим, — сказал я задумчиво. — Наоборот, всего лишь потерял память.

— Поэтому он меня и беспокоит. Я ещё не слышала об Одержимых, которые смогли вживить себе не просто часть брони, а полноценную конечность Живого доспеха. Он, должно быть, очень опасен.

Мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.

— Быть может, перестанем притворяться, будто не замечаем Живой доспех в сарае, и поговорим вот об этом? — спросил Ракс, указывая на Семя.

Чешуйчатое «яйцо», покрытое металлом водрузили в центр стола. Мы не знали, что с ним делать, но при этом хотели держать его перед глазами.

— А что о нём говорить? — спросил я устало. — Даже пленные варвары не знают, зачем оно нужно. Мы знаем лишь, что оно зачем-то понадобилось Квенлану.

— И что мы с ним будем делать? Они наверняка придут за ним снова, — резонно заметила Пикс.

— Вот это уже не наша забота, — сказал Ракс. — Отдадим его королевскому клану, как гласит устав, а там пусть сами разбираются.

* * *

На следующий день мы собрались возвращаться в Эсту. Рыцар Серпа и оставшиеся бездоспешники, помогавшие наводить порядок в городе, постепенно стекались к порталу. Командир Мустарес отбыл вместе с ранеными ещё накануне. С ними отправился и отец.

Меня они тоже хотели с собой забрать, но я настоял, что мои доспехи нужнее здесь. Правда, нога всё же беспокоила.

По совету лекарей я не стал полностью облачаться в Живой доспех. Не хватало ещё, чтобы переломанные кости начали неконтролируемо срастаться под действием целительного света. Джайра выделила мне скляночки с обезболивающим зельем, и я закидывался им при любом случае. Помогало это мало.

Сейчас же я шёл, облачённый в «Жидкого». Он был чуть ли не единственным Живым доспехом в своём роде, который я мог надеть при своей травме. Правую ногу я держал согнутой. Сломанная ступня выходила наружу прямо сквозь жидкий металл. Под коленом же доспех создал удобную опору. В таком виде я даже почти не прихрамывал. Серп-1 беспечно шёл рядом.

Возле самого портала меня нагнала Лорана.

— Лорд Сатирус, постойте!

Девушка, как и всегда, была одета с иголочки. Последние дни она носила брючный костюм глубокого чёрного цвета в знак траура по погибшим. Меня восхитило, с какой любовью на неё смотрели жители Зенитара, когда она проходила мимо них по улице.

Но вот её красивое лицо изменилось от пережитых потрясений. Под глазами появились мешки от недосыпа. На голове тут и там рассыпались седые волоски. У глаз и рта проклюнулись морщины. Накануне она мне по секрету шепнула, что её смущают такие изменения во внешности всего в 22 года. Но с другой стороны, сказала она, это придаст ей дополнительного веса при переговорах с инвесторами.

Подчинившись моей воле, шлем «Жидкого» расползся в стороны.

— Ну сколько раз вам говорить, зовите меня Райкен, — улыбнулся я. — Ваше изобретение спасло жизнь моему отцу, и вы как никто другой заслужили называть меня по имени.

— Ну а вы спасли жизнь мне, — улыбнулась девушка в ответ. — Так что, можно сказать, это всё нивелируется.

Моя улыбка даже не дрогнула. Но иногда некоторые словечки знати ставили меня в такой ступор, что я не знал как себя вести. Особенно часто этим грешил Лео. Теперь, похоже, ещё и Лорана будет.

— В общем, я хотела сказать, что благодарна вам и очень рада нашему знакомству. Пусть и в таких страшных обстоятельствах.

Я обвёл глазами Выставочный зал. В отличие от площади и склада, здесь почти ничего не пострадало. Но я знал, что Лорана понесла большие убытки.

— Вы как, справитесь здесь?

Девушка вздохнула с вымученной улыбкой и развела руками.

— Я готовилась к Выставке целый год. А потом явились варвары и практически уничтожили дело моей жизни из-за какого-то металлического яйца. Сомневаюсь, что смогу вылезти с этого дна, когда всё пошло по… одному месту.

Мягко положив руку ей на плечо, я сказал:

— Мне показалось так же. Поэтому я стану вашим инвестором.

Лорана захлопала длинными ресницами.

— Вы… что?

— Ваша работа нужна людям. Не только в Зенитаре. У меня же дома лежит бесхозная куча денег от ставок на мою собственную смерть. Не спрашивайте, — хохотнул я, увидев непонимание в её глазах. — Я не знал, что с ними делать. Но, познакомившись с вами и вашей работой, больше не испытываю никаких сомнений.

Лорана выглядела ошарашенной.

— Вы не обязаны.

— Но я этого хочу, — задумавшись, я добавил: — Правда, будет одно условие.

В её глазах промелькнуло подозрение.

— И какое же?

Моя улыбка стала шире.

— Вы должны познакомиться с… — как бы его назвать? — моим младшим… э… сводным братом Лео.

Уверен, из них выйдет достойный тандем гениев.

Обсудив детали, договорившись о новой встрече в Эсте и обменявшись последними любезностями, мы, наконец, расстались с Лораной. Вот уж не думал, что судьба так причудливо сведёт меня с младшей сестрой Безумного Бароса.

Наконец, я ступил в портал. Невидимая грань между Зенитаром и Эстой вызвала знакомую и приятную волну мурашек по всему телу. Из портала неподалёку в этот же момент вывалился потрёпанный рыцарь. Следом за ним ещё двое.

Выглядели их Живые доспехи так себе. Помятая исполосованная броня, лёгкий дымок, идущий изнутри, едва мерцающий свет. По их цвету я вдруг понял, что это неполный Орден Щита, что отправлялся вместе с нами три дня назад.

Прихрамывая, я подскочил к ним. Присел на одно колено рядом с одним из рыцарей, помогая ему осторожно сесть на землю.

— Что с вами случилось?

— Безумный Барос… — ответил рыцарь, пытаясь отдышаться.