— Снаружи все еще имеется проходимая поверхность, — докладывает Даллакс.

— Хорошо. — Гурон выходит следом за кастеланом и активирует свой вокс, который оживает с обычным шумом и криками, сопровождающими любую зону боевых действий. — Говорит Черное Сердце. Кровавый Удар, ответь.

Несколько мгновений голос пусто трещит, передавая лишь отрывки разговоров между воинами на стеклянных равнинах внизу. Затем Гурон слышит голос Караццалана у себя в ухе, когда за ним следуют его хускарлы:

— Кровавый Удар на связи, лорд Гурон. Вам необходима эвакуация?

— Да, — мрачно говорит Гурон адепту Механикума. Остатки Бичевания уже выходят, в том числе и Яриэль, догнавший их, пока они ждали, пока кастеланы освободят им проход. Первый из автоматонов направляется к тому месту, откуда они пришли. Для Гурона это логично: послать сначала самого тяжелого и посмотреть, выдержит ли земля. Мы на склоне горы. Поторопитесь, потому что он начинает разрушаться.

— Принято, повелитель. Можете ли вы сообщить какие-либо подробности о вашем местонахождении?

— Единственное, что тебе необходимо знать, так это то, что я собираюсь приказать Призраку испарить тебя и корабль, который ты пилотируешь, если ты не найдешь меня до того, как эта гора рухнет! — рычит Гурон. — Я ясно выражаюсь?

— … Да, повелитель.

— Хорошо! — Гурон переключает канал на общую передачу. — Говорит Черное Сердце. Мы получили то, за чем пришли, и гора становится все менее стабильной. Немедленно начинайте отступление.

Он не ждет ответа. Его командиры знают, что им делать: те, у кого есть отчаянное желание остаться и перебить еще больше туземцев, в любом случае не стоят его времени.

— У нас появились проблемы поважнее, повелитель, — говорит Тагрон, указывая рукой. — Смотрите!

Гурон смотрит куда показывает его хускарл и видит темную неровную линию, проходящую по поверхности планеты, которой, как подсказывает ему память, не было во время их восхождения.

— Изменчивы пути варпа, — пробормотал он.

Будет ли на поверхности безопаснее, чем на высоте? спрашивает голос Даллакс, и Гурон поворачивается, чтобы ответить ей. Однако его слова замирают на губах, когда он видит, что несет в своих объятиях третий кастелан — тот, что не принимал участия в раскопках выхода из пещеры.

Закованный в броню Терминатора Фракн меньше боевого робота, и могучий воин выглядит почти как ребенок в его руках. Гурон был так сосредоточен на том, чтобы выбраться из пещеры, что не заметил ношу автоматона.

— Он все еще жив? — спросил он с удивлением.

— Я не обнаруживаю признаков жизни в его доспехах, повелитель, — ответила Даллакс. Однако, несмотря на повреждения, этот доспех является ценной реликвией — гораздо более ценной, чем силовая броня, которую носили остальные раненые. Я полагала, что вы пожелаете сохранить его.

Фракн был Астральным Когтем, а их осталось совсем немного: после сегодняшнего дня — на одного меньше. Гурон Черное Сердце не склонен к сантиментам, особенно если учесть, что когда-то представлял его Орден и кому он служил, но он все равно не испытывает удовольствия от мысли, что настанет день, когда не останется никого из тех, кто когда-то носил серебро и синеву.

Тело его хускарла не будет осквернено. Гурон слишком хорошо знает, что в варпе мало покоя, но он сделает все возможное, чтобы Фракн получил все, чего только можно добиться. Затем его доспехи будут отремонтированы, насколько это возможно, и вручены другому достойному кандидату.

— Ты хорошо потрудилась, магос, — только и говорит Гурон, отворачиваясь, чтобы поспешить за ведущим автоматоном. — Что касается поверхности, я не могу сказать, какой она будет, если мы туда попадем, но я знаю, что здесь небезопасно.

— Принято, повелитель.

— Это проявление верности, повелитель, — говорит голос Тагрона в ухо Гурона по личному вокс-каналу между Гуроном и его мушкетами. — Насколько я понимаю, она заслужила наше расположение.

— Согласен, — отвечает Гурон, его голос настолько низок, что даже слуховые сенсоры Даллакс не смогли бы его уловить. — Если Туразан или кто-то из его окружения попытается помешать ей, прикажите им искать развлечений в другом месте.

— А как насчет алхимика, повелитель? Остальные отнесутся к нашим словам, учитывая ваш авторитет, но он послушает только вас.

Гурон хмыкнул:

— Я поговорю с Вальтексом. Подозреваю, что в любом случае он не обратит на нее внимания. Конечно, все зависит от того, удастся ли нам выбраться с этой проклятой варпом планеты…

Двигатели Штормовой птицы мощны даже после десяти тысячелетий службы. Точка в небе набухает, превращаясь в очертания Кровавого Удара, и Гурон выпускает струю пламени из Когтя Тирана, чтобы указать их местоположение. Штурмовик замедляет ход по мере приближения, и Караццалан умело направляет его так, что кончик трапа упирается в край тропы, а нос корабля возвышается над ними.

Имперский командир, возможно, первым провел бы своих подчиненных, придерживаясь аксиомы — уходить последним. У Гурона нет времени на подобные глупости, и он поднимается на борт первым. Его безопасность превыше всего; остальные члены его отряда, в конечном счете, являются расходным материалом. Это одна из причин, почему он все еще жив, а многие его враги — нет.

Они все на борту, и Кровавый Удар стремится к орбите, когда магос Даллакс издает бинарный крик, который Гурон истолковывает как тревогу.

— Что с вами, магос? — спрашивает он.

— Проверьте показания датчиков, лорд Гурон, — вот и все, что она говорит. Он так и делает, подключаясь к показаниям Кровавого Удара.

Кирен разваливается на части.

Трещины, которые он видел на поверхности, не просто косметические: они простираются на сотни миль вниз. Вся планета раскалывается на части, поскольку какая-то разрушительная сила преодолевает гравитацию. Гора, в которой покоился Эбеновый Коготь, уже давно исчезла, рухнув в бездну, разверзшуюся у ее подножия. Каждая жизнь, оставшаяся на поверхности Кирена, обречена.

— Кровь богов, — тихо произносит Яриэль. — Неужели эта штука удерживала всю планету?

Гурон не знает. Но сама возможность того, что артефакт с такой потенциальной силой находится в руках кого-то, кроме него, не вызывает у него восторга, и все же он оказался именно в такой ситуации.

— Передайте сообщение на Призрак Разрушения, — приказывает он Караццалану. — Как только транспорты поднимутся на борт, я хочу, чтобы мы на полной скорости вернулись на Новый Бадаб. Мы доберемся туда до Чести Макрагга.

Пятнадцать

Военная палата в Терновом Дворце гудит от напряжения, но это не возбужденное напряжение стратегического совета, где воины планируют победу и поражение своих врагов, осознавая при этом возможность собственной смерти. А может, и так, но в данном случае некоторые из врагов находятся в одной комнате.

С момента возвращения экспедиции на Кирен Арменней Вальтекс держал свой собственный