совет, и к нему не обращались за советом. Сейчас он стоит по одну сторону от генератора главного тактического гололита и то и дело бросает взгляд на две могучие фигуры, стоящие напротив него.

Справа от него — Вернгар Отступник. Бывший Обагренный Ангел и воин в расцвете сил. Похититель и тюремщик Робаута Жиллимана, хотя, по общему признанию, ненадолго. Владыка Когтя, как его называли шепчущиеся; тот, кто похитил могущественный артефакт, известный как Эбеновый Коготь, из искривленного варпом мира Кирен и вернулся с триумфом на могучем захваченном военном корабле «Честь Макрагга».

Слева от Вальтекса — Гурон Черное Сердце, Кровавый Грабитель. Старый и потрепанный командир, чье тело уже сто лет не дает ему покоя и, кажется, держится на злобе, ярости и темном колдовстве. Упорный отказ Гурона умереть вызывает восхищение даже у тех, кто настроен против него, но Вальтекс уже не уверен, что восхищения будет достаточно, чтобы уберечься от амбиций. Призрак Разрушения появился из глубин варпа одновременно с Честью Макрагга, но только глупец может подумать, что их капитаны по-прежнему работают сообща.

Вернгар привел с собой лакеев. Вальтекс узнает колдуна Придана Гарвака, а за ним — Дейноса Убийцу Родичей, Эврификуса из Отрубленной Руки, Жнеца Кожи и других. Это откровенная демонстрация силы и вызов власти Гурона.

Вызов, который Кровавый Грабитель, похоже, не распознал.

— Первые доклады о нападении на Чогорис обнадеживают, — хрипит Гурон, указывая на гололит. Валтэксу не нужно было сосредотачиваться, чтобы понять, что это верное утверждение.

— Меня удивляет, что все прошло так легко, — замечает Дейнос Убийца Родичей. Нападение на родной мир Ордена обычно равносильно самоубийству, особенно если речь идет о Первом Основании.

— Чогорис никогда по-настоящему не принимал технологии Империума, — отвечает Вальтекс. — Они предпочитают свои традиционные способы. Предположительно, сами Белые Шрамы находят это привлекательным, поскольку они могут продолжать править как боги-воины, как это делают Космические Волки на Фенрисе. Я полагаю, что потенциальных аколитов легче индоктринировать, если они уже наполовину убеждены в твоей божественности. — Он качает головой. — Зачем намеренно держать свой народ в невежестве и борьбе? Как только вы признали, что Империумом управляет не высший разум, что воля Императора — миф, а Высшие Лорды Терры — не более чем жадные, коррумпированные люди, — сразу же открывается тонна лжи и лицемерия.

— Независимо от причин, Чогорису приходится нелегко, — продолжает Гурон. — Прайд хорошо поработал. Судя по шепоту, доносящемуся по варпу, Белые Шрамы отступают с Армагеддона, чтобы отразить нашу атаку, и это дает нам возможность. — Он улыбается, обнажая острые зубы. — Джубал Хан вполне может ожидать засады, но у него все равно не будет выбора, кроме как пойти в ловушку, если он не хочет увидеть, как его мир будет уничтожен.

— Я хочу добавить, лорд Гурон, — говорит Вернгар.

Кровавый Грабитель поднимает взгляд. Вальтекс понимает, что он редко выглядел более одиноким. Хускарлы Гурона находятся за пределами палаты для защиты от внешних угроз, а не от ближайших советников своего господина. Повелитель Трупов Гарреон все еще в Адской Радуге, Туразан и Гарлон Пожиратель Душ отсутствуют, изучая Эбеновый Коготь на борту Чести Макрагга — Вальтекс не получил приглашения, — а Прайд и Гаррикс, разумеется, ведут войну на Чогорисе. Из всех старших голосов в рядах Красных Корсаров только сам Вальтекс все еще стоит здесь, рядом со своим господином.

И он не совсем рядом с ним.

Арменней Вальтекс предан, но он реалист. Гурон Черное Сердце отвернулся от Империума, потому что тот был слаб. Если Черное Сердце потеряет хватку над могущественной силой, которой он теперь командует, то не означает ли это, что он сам слаб? В конце концов, это Мальстрим, где самое большее, на что может надеяться слабак, — это быстрая смерть. Если Гурон не может удержать свою власть, то заслуживает ли он ее?

— Правда, Вернгар? — спрашивает Гурон. Он до сих пор не признал присутствия последователей Вернгара, кроме реакции на комментарий Дейноса. Возможно, он считает, что, делая иначе, он будет выглядеть неуверенно, но Вальтекс опасается, что это уже в прошлом. Вернгар начинает проявлять вольности, уверенный, что у него достаточно поддержки, чтобы противостоять Гурону, если дело дойдет до этого. Гурону следовало бы запретить этой поддержке появляться в военной палате, если только он специально не попросил их присутствовать. Притворяться, что проблемы не существует, — признак того, что решить ее невозможно.

— Кор'сарро-хан возвращается из Второй Агреланской кампании, — сообщил Вернгар. — Он использует нашу атаку на его родной мир как предлог для бегства. Его войска прибудут израненными и деморализованными после побоища, которое они получили от рук т'ау, но они также в отчаянии, а отчаявшийся враг может быть самым опасным. Вернгар разводит руками и улыбается. — Внезапное появление подкреплений может нас смять. Однако если мы будем готовы к противостоянию с обоими силами, то сможем устроить подходящую ловушку.

Вальтекс очень хотел бы узнать, откуда Вернгар знает об Агреллане. Гурон говорил о шепоте варпа; есть ли у Отступника подобные ресурсы сейчас? Если он заключил с Темными богами такие же пакты, как Гурон, то время правления Кровавого Грабителя может оказаться на исходе. На плечах Гурона мерцает Хамадрия, принимающая сейчас форму рептилии с цепкими руками, но Вальтекс не видит никаких признаков того, что Вернгар смущен появлением фамильяра.

— Я набросаю тактические варианты с учетом данных о прибытии наших врагов в точку Мандевиля, численности и дислокации их сил, а также времени их прибытия, — предлагает Вальтекс, но не обращаясь к кому-то конкретно, сколько произнося слова в пространство.

— Благодарю, алхимик, — отвечает Вернгар, взглянув на него. — Твоя помощь очень ценна.

Вальтекс без труда уловил подтекст в этом высказывании. Его помощь — это нечто иное, на что Вернгар претендует, молчаливо давая возможность Гурону прервать его. Кроме того, Вальтексу напоминают, что его положение в любом варианте Красных Корсаров с Вернгаром во главе надежно лишь до тех пор, пока он полезен.

На мгновение Вальтекс задумывается о том, чтобы ответить силой на завуалированные угрозы Вернгара, но тут же отбрасывает эту мысль. Вернгар — свирепый боец, а самое мощное оружие Вальтекса — конверсионный лучемет, который он встроил в массив Индинабулы, — малопригодно для такой цели, как космодесантник, который может легко среагировать за секунду или около того, необходимую для активации системы. Нет, если Вальтекс хочет предпринять меры против Отступника, то это должно быть что-то более тонкое, и Вернгар, скорее всего, будет начеку, ведь мало кто более параноидален, чем тот, кто планирует предательство.

— С вашего позволения, лорд Гурон, — говорит Вернгар, — я соберу флот, подходящий для подкрепления наших братьев в системе Чогорис, и