стал бы моим поводырем? Или я что-то недопонял?

В. Точно. Я сказал бы: полегче, Билли, полегче, мы дер­жим курс на большую навозную кучу, поворачивай и тол­кай влево, пока я не дам знак.

А. Ты обязан так поступить.

В (пользуясь преимуществом). Полегче, Билли, полегче, в сточной канаве я вижу консервную банку. Возможно, это суп или печеные бобы.

А. Печеные бобы! (Пауза.)

В. Я начал нравиться тебе? (Пауза.) Или это лишь игра моего воображения?

А. Печеные бобы! (Поднимается, кладет скрипку и миску на стул и на ощупь пробирается к В.) Ты где?

В. Здесь, дружище.

А нащупывает ручку кресла и начинает толкать наугад. Стой!

А (продолжает толкать). Это дар! Дар!

В. Стой! (Бьет его палкой.)

А отпускает кресло, отскакивает. Пауза. А на ощупь про­бирается к своему сиденью, останавливается в растерян­ности.

Прости! (Пауза.) Прости меня, Билли!

А. Где я? (Пауза.) Где я?

В. Вот я его и потерял. Он полюбил меня, а я побил его. Теперь он покинет меня, и я никогда не увижу его. Никого никогда не увижу. Нам никогда больше не услыхать че­ловеческого голоса.

А. А ты еще не наслушался? Одни и те же вздохи от колыбели и до могилы.

В (тяжко вздыхая). Сделай что-нибудь для меня, прежде чем уйдешь!

А. Вот! Ты слышишь? (Пауза. Тяжко вздыхая.) Я не могу уйти! (Пауза.) Ты слышишь?

В. Не можешь уйти?

А. Не могу уйти без своих причиндалов.

В. Чем же они тебе полезны?

А. Ничем.

В. И ты не можешь без них уйти?

А. Не могу. (Начинает движение на ощупь, останавли­вается.) Я найду их в конце концов. (Пауза.) Или оставлю их здесь навсегда. (Начинает движение на ощупь.)

В. Поправь мне плед, я чувствую холод в ноге.

А останавливается.

Сам бы сделал, да времени уйдет уйма. (Пауза.) Сде­лай это для меня, Билли. Тогда я смогу уйти и сесть в ук­ромном уголке, как обычно, и сказать такие слова: я видел человека в последний раз, я побил его, а он помог мне. (Пауза.) Найди хоть крупицу добра в моем сердце и при­мирись с моими недостатками. (Пауза.) Ты чего вылупил глаза как этот? (Пауза.) Разве я сказал чего не следует? (Пауза.) Что особенного в моей особе?

А на ощупь пробирается к нему.

А. Дай звуковой сигнал.

В издает звук. А пробирается на звук, останавливается.

В. Запахи ты тоже не различаешь?

А. Повсюду одно только зловоние. (Протягивает руку.) Я в пределах твоей досягаемости? (Стоит без движения с вытянутой рукой.)

В. Жди. Неужто ты собираешься оказать мне услугу просто так? (Пауза.) Я имею в виду: бескорыстно? (Пау­за.) Милосердный Боже! (Пауза. Берет А за руку и тащит его к себе.)

А. Твоя нога.

В. Что?

А. Ты что-то сказал про свою ногу.

В. Если бы я знал! (Пауза.) Да, моя нога, подоткни ее. А наклоняется на ощупь.

На колени, на колени, так тебе будет сподручнее. (По­могает А стать на колени в нужном месте.) Вот здесь.

А (рассерженно). Отпусти руку! Ты хочешь, чтобы я помог тебе, и не отпускаешь руку! (В отпускает его руку. А неумело ощупывает плед.) У тебя только одна нога?

В. Именно, одна.

А. А вторая?

В. Болела, и ее отрезали.

А подтыкает плед под ногу.

А. Достаточно?

В. Чуть плотнее.

А подтыкает плотнее.

Что за руки у тебя! (Пауза.)

А (ощупывая В в направлении к торсу). Все остальное при тебе?

В. Теперь можешь встать и искать моего покровитель­ства.

А. Все остальное при тебе?

В. Больше ничего не отрезали, если ты это имел в виду. Рука А, поднимаясь на ощупь, достигает лица В, замирает.

А. Это твое лицо?

В. Каюсь, оно. (Пауза.) Что еще?

Пальцы А блуждают, вдруг замирают.

Это? Мой жировик.

А. Бордовый?

В. Пурпурный.

А отдергивает руку, не вставая с коленей.

Что за руки у тебя! (Пауза.)

А. Все еще день?

В. День? (Смотрит на небо.) Если угодно. (Смотрит.) Другого слова не подберешь.

А. Вечер не скоро наступит?

В наклоняется к А, трясет его.

В. Ну, Билли, вставай, ты начинаешь раздражать меня. А. Ночь не скоро наступит?

В смотрит на небо.

В. День, ночь... (Смотрит.) Иногда мне кажется, что земля непременно погрузится в день без солнца, в сердце зимы, в серость вечера. (Наклоняется к А, трясет его.) Ну же, Билли, поднимайся, ты начинаешь обременять меня.

А. Есть где-нибудь поблизости трава?

В. Я не вижу.

А (страстно). Нигде нет зелени?

Сэмюэль Беккет. Париж, 1964 г.

В. Есть маленькое болото. (Пауза.)

А сцепляет руки на пледе и кладет на них голову. Милосердный Боже! Уж не собираешься ли ты молиться?

А. Нет.

В. Так плакать?

А. Нет. (Пауза.) Я хотел бы остаться тут навсегда, вот так, положив голову на колени старика.

В. На колено. (Грубо трясет его.) Вставай!

А (пристраиваясь поудобней.) Какой покой! (В грубо отталкивает его, А падает на четвереньки.) Дора все время твердит: я не заслужила таких дней. Ты и твоя арфа! Уж лучше бы ползал на четвереньках, нацепив на задницу медали отца, а суму — на шею. Ты и твоя арфа! Кто ты такой, по-твоему? И она заставляла меня спать на полу. (Пауза.) Кто я такой, по-моему... (Пауза.) Что зря го­ворить... Я никогда не мог... (Пауза. Встает.) Никогда не мог... (Начинает на ощупь пробираться к своему стулу, останавливается, прислушивается.) Если долго вслуши­ваться, начинаешь различать звук струны.

В. Твоей арфы? (Пауза.) Что это ты все об арфе?

А. Была у меня когда-то маленькая арфа. Помолчи, дай послушать. (Пауза.)

В. И долго ты собираешься так стоять?

А. Я могу стоять и вслушиваться в эти звуки часами. Слушают.

В. Какие такие звуки?

А. Я не знаю, какие они.

Слушают.

В. А я могу увидеть ее. (Пауза.) Могу...

А (с мольбой в голосе). Ты не успокоишься?

В. Нет! (А хватается за голову.) Я вижу ее отчетливо. Вон там, на стуле. (Пауза.) Что, если я возьму ее, Билли? И удеру с ней? (Пауза.) А, Билли, что ты на это скажешь? (Пауза.) Найдется другой старик, однажды он вылезет из своей норы и обнаружит тебя дудящим на губной гармо­нике. И ты расскажешь ему о той скрипочке, что была у те­бя когда-то. (Пауза.) А, Билли? (Пауза.) Или ты будешь петь. (Пауза.) А, Билли, что ты на это скажешь? (Пауза.) Квакать на зимнем ветру. (Злобно хохочет.) Утратив губ­ную гармонику.