— Может это из-за их паники! — сжимая руки в кулаки и чувствуя как в груди нарастает неприятное жжение, переспросил Бертрам. Сестра не зря беспокоилась. Эмоции интуита сейчас были далеки от состояния гармонии. Он поманил летательную платформу, намереваясь убедиться во всём самостоятельно. Если даже Мира решилась сказать подобное старшему, дело, действительно, принимает неприятный оборот.

Через четыре минуты они были у правого аграрного сектора.

— Не чувствовал, что всё настолько плохо, — удивлённо расширив глаза, признался интуит. Всходы, которые уже должны были колоситься минимум на метр от земли, уныло лежали друг на дружке и едва ли доставали Бертраму до лодыжек.

— Ты ведь знал, что будет нечто подобное, — обнимая и прижимаясь к его груди, добавила Мира.

— До последнего надеялся избежать, — честно признался он. — Видимо она интересовала меня куда больше, чем я предполагал.

— Лети на Тартус, а? Или на Кармелиту? — поднимая голову и заискивающе улыбаясь протянула девушка.

— Хорошо, я тебя понял, я улечу.

****

Бертрам

Странное это место. Просто жуткое, если приглядеться. Сижу на Зуждале. Бизнес-зал. Здесь не должно быть лишних — либо холодные, живущие лишь рассудком, либо — совсем мёртвые. Звёздные с сердцем, гоняющим по телу кровь, но уже не живые. Мне не плохо, скорее никак. Я вижу это, чувствую, но не испытываю прежней боли. По-крайней мере своей. Есть кое-что, выбивающееся из общей бездушной, так любимой иенами, атмосферы. Кому-то больно. Очень. Как бывает при смерти другого человека. Любимого или нет сложно сказать, но от чего-то бесконечно важного.

Ещё раз осмотрел зал, пытаясь определить кому принадлежит эта смесь скорби и боли.

Мужчина справа читал что-то на визоре; протарианец, испытывал потребность снять напряжение, он как заряд гнева, только и ждал, чтобы с кем-нибудь повздорить. Удивительные иены всё-таки создания. Способны напрочь выморозить из звёздного истинные чувства, но оставляют эту смесь негатива, чтобы создавалась иллюзия жизни.

Боль гневный протарианец точно не чувствовал. Уже разучился.

Как насчёт дамы, сидящей с мужчиной из сатурианцев? Нет, тоже не они. Нельзя сказать, что в их паре всё идеально, но там даже какие-то зачатки чувств теплятся. Порадовался. Это всегда приятно — нежность, которая может быть только между любимыми.

А потом мой взгляд зацепился за девчушку, прячущую лицо за распущенными светлыми волосами и чёрной кепкой. Она ссутулившись вжалась в кресло и с остервенением водила стилусом по визору. Одно запястье в крови. Раны уже не было, но кровь смыть не успела. И как только сюда пустили? Кажется, она рисовала. Немыслимо. Давно я не видел ничего подобного.

Желудок скрутило от осознания, что это от её утраты и мне больно. В первый момент, хотелось уйти. В сущности, именно ради этого я улетел с Тедэкса, чтобы погасить бурю внутри. Девушка резко ударила по визору ладонью. Кажется, всхлипнула. Видимо сменила лист на экране и снова начала рисовать. Также яростно, зло.

****

Интуит чувствовал, что отчаяние тоже не за горами. Интересно куда она летит. Он пересел ближе, сократив расстояние между ними и, откидываясь на спинку дивана, прикрыл глаза. Захотелось вспомнить умение предков. Он мысленно призвал энергию уже не существовавшего в этом мире Калоса и ощутил как её боль потянулась к нему. Медленно, сначала с недоверием, а потом с огромной благодарностью, какую только может испытывать живое существо.

Бертрам не собирался чувствовать за девушку или делать нечто подобное. Он разделял с ней переживания, оказывался сопричастным. Был рядом, хотя его даже не просили об этом.

Почему?

Наверное потому, что испытывал схожие чувства. Испытывал их, несмотря на то, что большинство звёздных в этом зале оставались мертвы.

Бертрам

— Так это вы нас громили? — спросила, вытирая щёки и запихивая в сумку визор. — Ха! Довольно быстро. Ждала вас не раньше, чем через восемнадцать минут. Вы редкостные тормоза, кстати.

Поднялась, делая так, чтобы лицо снова оказалось спрятано под кепкой:

— Идём уже? Не будете же вы здесь меня убивать, пытать или на кой, глюкнутый навигатор, я вам сдалась.

Я понял, что она меня с кем-то перепутала. Не понял другого: с чего вдруг ждёт кого-то кто явно представляет для неё угрозу?

Повернулся и направился к выходу, чувствуя что девушка последует за мной. Так и вышло. Мы миновали зону досмотра. Сейчас проходить её было ни к чему — мы не летели. Я, вообще, не знал, что намереваюсь сделать, просто хотелось увести её от туда, где она с остервенением что-то чертила в своём визоре.

— Давно рисуешь?

— А то вы не знаете. Я весьма удачно срисовала все коды доступа в вашем офисе на Зуждале, — огрызнулась, но сумку прижала поближе к себе. Не мог не заметить, что за всей бравадой — она старалась держаться уверенно — испытывает беспокойство.

— Коды доступа, значит, — щёлкнул по панели, чтобы вызвать перемещательную капсулу. Чувствовал, что следует быстрее скрыться от лишних глаз.

— Где твои дружки? Ты явно охотился не в одиночку.

— Я один, — ответил, пропуская её вперед. Двери капсулы захлопнулись, а мы полетели в сторону самого дальнего терминала. Выдохнул с облегчением. Немыслимо насколько легче становится, когда отключаешься от всех эмоциональных вулканов поблизости.

Недооценил противника. На выходе нас уже поджидали. То есть не так. Я схватил девчонку за руку и потянул за собой. Парня у выхода заметил сразу же. Не фонил, не эмоционировал и иеном не был. Фиолетовая кожа при визуальном осмотре однозначно говорила бы о том, что энок. Но эноком он не был. Другой эмоциональный диапазон. Не жаркое пламя, а холодный лёд. Стойкий. Не местный. Осматривал всех. Внимательно, вдумчиво. Не ожидал кого-то найти, но и пропустить не мог. Какая-та удивительная для известных мне ранее рас собранность. А потом я понял, что разоблачение близко. За долю секунды до этого её тонкие пальчики начали выскальзывать из моей ладони. Одна секунда, вторая и на нас направленно дуло лазерного тэгга.

— А вот и твои дружки, — сказал, решительно утягивая её за металлическую стойку. От выстрела стойку тряхануло, но мы остались целы.

— А ты тогда кто? — ошарашено глядя на меня, спросила девушка. Только вот болтать было некогда. В зале поднялась паника. Звёздные бросились в рассыпную. Вскинул руку, чувствуя как по телу проходит волна тока. Древние умения Калоса пробудились, поняли, что пришло их время проявляться. Первый противник, которого коснулась волна нашей энергии, скрючился от боли. Может эмоции он и держал под строгим контролем, но я умел поднимать такую боль, что контроль отступал на второй план. Время замедлилось. Ещё двое, спешащие к нам из других залов противники, были готовы нажать на спусковые крючки. Эту готовность я тоже чувствовал. От чего запустил сразу две волны. Враги скрючились от боли. Скольких же они убили, что их так корёжит. Явно не из коалиции. Скорее вне закона.