Шрифт:
Закладка:
Сложности возникают всегда неожиданно. В стороне, всего в десятке шагов от Пенси, резко рушится один из пластов льда. Не в первый раз с начала их пути, но привыкнуть к этому невозможно. С противным скрипом льдина скользит со склона вниз. Охотников, которым не повезло стоять именно на этом куске смерзшейся земли, снега и корней деревьев, как могут, подхватывают более удачливые товарищи. На несколько минут отряд прекращает движение. Нужно осмотреть потерпевших и перегруппироваться.
Пенси благодарна передышке. Она глубоко вдыхает и медленно выпускает воздух: белый дымок вырывается из рта, пару секунд еще клубится у лица, а потом растворяется в окружающей темноте. Она увереннее перехватывает длинную палку с острым наконечником, собирается с силами и по команде лидера отряда делает шаг вперед. Третий день без изменений — поднять палку, ткнуть в скопление льда и снега под ногами, проверить его на прочность и шагнуть вперед. Ледяной край сопротивляется, но понемногу начинает поддаваться усилиям охотников.
— Эй, Удачливая, начаруй нам койку мягкую, да девку теплую, — охотник из ее отряда, Мич, кажется, дергает ее за рукав, когда она проходит мимо. Конечно, с таким вопросом ему к той же Рональде не подойти, а вот никому толком неизвестная Пенси — знатный объект для шутеечек.
— А койка чтобы была из видерса! — поддерживает его друг, стоящий рядом.
Пенси недовольно зыркает в сторону весельчаков и проходит мимо. И как только у болтунов хватает сил веселиться? Вот она устала и проголодалась. Как раз объявлен привал: все охотники растекаются в поисках удобных мест. И ей хочется отдохнуть без лишних проблем и потасовок.
За спиной фыркают и смеются. Она еще сильнее хмурится и старается не замечать чужие взгляды, а они есть. Не такая уж и тайна — имена участвующих в экспедиции. Никто не вынуждал ее знакомиться со всеми, но тем не менее постепенно это происходит. Так и ее опознали. Истории, которые ходят о Пенси в среде охотников, относятся к разряду диковинных небылиц, так что удивляться нечему: ни скепсису в чужих глазах, ни восхищению, ни зависти. Но у нее нет желания опровергать или подтверждать слухи. По крайней мере, не сейчас.
Пенси прислоняется спиной к темному широкому дереву с шершавой корой и расслабляется. Тяжелый рюкзак опущен на землю, и спина чувствует небывалую легкость. Впрочем, жаловаться на новую экипировку стал бы только полный болван. Пенси не сразу привыкает к фасону и фактуре, но позже становится сложно удержаться от восторга. На ней куртка из тугого, защищенного от ветра и влаги материала, укрепленная дополнительно вставками из шкуры железной лани. На перчатках нашита нескользящая кожа торро — древесной ящерицы. За спиной плотный тяжелый рюкзак с каркасом из ребер доргоны, в нем питательный паек и всё необходимое для путешествия. Вместо лыж к ботинкам прикреплены съемные металлические шипы, искусно выкованные кузнецами союза. На поясе оружие и серьезная аптечка: такие настойки и выжимки стоят целое состояние — в составе сплошь частички дивностей.
Кто начинает этот разговор, Пенси не знает. Она прислушивается только тогда, когда громкость голосов повышается и спорящие начинают перекрикивать друг друга. В походе, когда небо над головой — это переплетенные черные ветви, многие охотники чувствуют себя гораздо проще, чем в обычных городах. С них слетает учтивость и замкнутость, которую еще можно почувствовать перед началом пути, например, в черных стенах Крайнего прибежища. Конечно, здесь все чтут кодекс, но большинству охотников милее добычи возможность извозить конкурента в грязи.
— Да у тебя самого кишка тонка! Стоило тому заказчику только намекнуть, что в руинах видели что-то крупнее четырехлапки, ты исчез с горизонта! А вот Реджи взялась за контракт!
— И где теперь эта дура Реджи? Белеет костями под сугробами? Никогда от руин ничего хорошего не было…
— Поспорю, — машет рукой, вмешиваясь в спор, пока тот не перерос в ссору, старейшина. — Часы, модели оружия и ножей, некоторые виды швов и заточки. Клееная мебель. Артефакт-сторож. Сигнальный огонь. Чеканка. Что-то там строители обнаружили: то ли материал для уплотнения кирпича, то ли еще какую-то умноту…
— Вы, пан Дерф, красиво говорите. Да только есть такие дивности в тех местах, которые и подстрелить невозможно, не то что поймать. А когда промахнулся, то молить предков изо всех сил, чтобы стрелка выслеживать не стали.
— А зачем ты, Возник, в руинников стрелять вздумал? — старейшина удивленно двинул бровями. — Не трожь их — и тебя никто не тронет.
— Ах, не тронет?! — заорал и взвился на ноги незнакомый Пенси охотник. Но по тому, как зашептались со всех сторон, он известен всем остальным. Кажется, она пропустила даже слишком много за эти три года спокойствия и тихих теплых зим в Тамари.
— Тоннор, уймись, — хмурится старейшина.
— Может, скажешь это моему отряду, старейшина? Или вдове Джефа? И тем сотням, что пропали пропадом из-за чудовищ, которых нам тут предлагают обходить стороной. Мы рискуем своими жизнями, чтобы какой-то грядкокопатель рыл свою землю новенькой лопатой? Так дайте нам защищать свою жизнь так, как мы считаем правильным. Убивать всё, что несет угрозу. А тех, кто в десна целуется в чудовищами, отправлять в самую чащу!..
Пенси чуть ли не подпрыгивает на месте. Тот ли этот Тоннор, которого обсуждали когда-то родители? Даже если и тот, всё равно странные нынче мысли в союзе охотников. Она еще думает — вмешаться или нет, как всё решют за нее.
— Э-э-эх-хех, — громкий демонстративный зевок перебивает тираду охотника. Из-за дерева выходит высокий худой мужчина. Пенси прищуривается: судя по метке на плече, это и есть лидер ее отряда, да только прибыл он в Крайнее прибежище в ночь перед началом экспедиции, поэтому она и не успела толком его рассмотреть.
— Тиш-ше, ти-и-ише, Тоннор, не надрывайся. Куда там ты меня решил отправить? В самую чащу? Так я из нее тридцать лет без малого не выходил, — посмеивается охотник и стягивает с головы огромную меховую шапку.
— Лоухи Каравер, — проносится шепот. А Песни в свою очередь так же удивленно хлопает глазами. Это он, точно
