Дальних земель. Или, по крайней мере, занять положенный ему трон. Но ему нужна сильная Тиальда. Я говорила вам об этом, госпожа. Помните, в той клетке у Тиориса? Женщина делает своего мужчину сильным, а не его войско. Пока он верит, что за его спиной надежное прикрытие, он будет сражаться. Как только по спине пройдет холодок, он сдастся и опустит руки.

– Кардену не нужна моя поддержка.

– Ошибаетесь. Еще как нужна. Как бы ни отрицали, вы оба чувствуете мощную связь между вами. Не можете не чувствовать. Так работает клеймо избранных. Перестаньте бороться с ним и начните сражаться бок-о-бок.

Ведьма проходит к краю луга и, наклонившись, хватает первую попавшуюся змею. Несет ее к столу, за которым я сижу, и у меня все волоски на теле встают дыбом. Хмыкнув, Дисагра выдавливает в ступку яд из зубов змеи и отпускает тварь. Я поднимаю ноги, и мерзкий гад проползает мимо, возвращаясь на свое место. Еще немного поелозив пестиком в ступке, ведьма выворачивает ее содержимое в небольшой котелок и вешает его на крючок над костром, который уже был разведен, когда я появилась. Прищурившись, смотрю на поленья. Ни одно из них не перегорело и, кажется, не собирается.

Пока Дисагра варит свое зелье, я снова окидываю взглядом мрачный лес. Деревья почти все стоят голые, с редкими листочками на тонких ветках. Да и те желтые и коричневые. Трава на удивление сочного зеленого цвета, как будто сейчас поздняя весна, а не осень. Но что поражает больше всего – ни одного животного или птицы!

– А где все обитатели леса? – спрашиваю я.

– А что? Соскучилась по пению соловья? – интересуется ведьма, не оборачиваясь.

– Просто это так странно. И… мрачно. Ни одной птицы, ни одной белки.

– Такой вот магический лес, – хмыкает ведьма, а по моему телу проходит холодная дрожь.

– Дисагра, я могу задать вопрос?

– Задавайте, госпожа. Никогда еще не встречала такую нерешительную Тиальду, – усмехается ведьма.

– Я… то есть, ты уже все равно знаешь. Я, кажется, в положении.

– Не кажется. Вы в положении, госпожа.

– Но для нас с Карденом не провели обряд. Это получается, наш ребенок тоже станет бастардом?

Сняв котелок с огня, ведьма ставит его на стол. Там внутри что-то продолжает противно булькать, и я кривлюсь. Тогда Дисагра берет железную кружку и процеживает через сито то, что она там готовила в котелке. Ставит чашку передо мной.

– Чуть остынет – надо выпить. – Я наклоняюсь и нюхаю пар, после чего снова кривлюсь. – Ну-ну, не такой уж он и противный. Только первый глоток, а дальше будет нормально. Он поможет укрепить вас и вашего ребенка. Вам еще многое предстоит вынести.

– Что, например?

– Что ж я, оракул, что ли? У него бы и спрашивали. Я – скромная ведьма. Моя работа – это зелья и травы. А предсказывать будущее – не мое.

– И все же ты, сдается мне, удачно с этим справляешься.

– Вы переоцениваете мои силы, госпожа. Уже можно пить.

– Ты не ответила на мой вопрос, – напоминаю ей и делаю первый глоток варева.

Не понимаю, откуда у меня столько доверия к старухе. Наверное, из-за нашего похода. Она спасала меня, помогала, подсказывала. Но это варево… Оно мало того что сомнительного содержания и свойства, еще и настолько мерзкое, что к горлу подкатывает тошнота, а я не могу проглотить его. Держу во рту, панически глядя на ведьму.

– Глотайте, госпожа, – грубо приказывает она. – После первого глотка станет легче. Ну же!

Я с горем пополам заставляю себя проглотить жижу, и по консистенции, и по запаху напоминающую болотную воду. Подавляю рвотный позыв и набираю в рот еще немного варева, с удивлением обнаруживая, что оно уже не такое противное. Даже приятное. У него привкус молодых орехов с оттенком цитрусов.

– Вкуснее? – спрашивает Дисагра, а я киваю. – Вот и хорошо. Как выпьете все, будем завтракать. – Она садится на скамейку напротив меня и начинает обрывать цветы с лежащего перед ней пучка засушенных трав, а затем складывать это на чистую тряпицу.

– Дисагра, вопрос.

– Да помню я, – бурчит старуха. – То, что вам не провели обряд, неважно. Обряд – это больше для людей. Боги еще до вашего рождения определили ваше предназначение быть избранной для Верховного сына. Эта истина неизменна. И ребенок, которого вы носите в утробе, будет считаться законнорожденным, правда, у бастарда Повелителя Дальних земель. Но все равно это ничего не меняет. Господин Карден рожден от Верховного правителя, значит, может претендовать на трон. Люди могут с этим не согласиться – так оно и есть, – но это не отменяет того, что те глумливые… боги, – она кивает на небо, – уже написали сценарии ваших жизней. Так что не волнуйтесь, госпожа, статус у вашего наследника будет законный. А церемония… господин обязательно ее устроит.

Ведьма поднимается, собирая концы тряпицы и завязывая ее в узелок. Берет сухие ветки, с которых оборвала все ценное, и идет в дом.

День проходит довольно быстро. Я помогаю ведьме с заготовкой трав, дремлю, слушаю рассказы о том, как было тут сто, двести лет назад. Слушаю про Кардена, и все больше проникаюсь к нему уважением. Надо же, он превратил пустые неплодородные земли в оазис. Заселил Рандемай людьми, провел воду, оросил поля и позволил жителям своих земель жить в мире и достатке.

А ночью…

Объятая ужасом, я все же решаю сбежать. Мне страшно в этом жилище. Кажется, что оно скрипит и стонет человеческими голосами, стены слегка покачиваются на ветру. Горло сковывает спазм ужаса, и я начинаю задыхаться. Объятая паникой, насколько могу, тихо выбираюсь из дома и останавливаюсь, едва выйдя за порог. Здесь по-прежнему тишина. Никакого ветра и в помине нет. Но когда лежала в доме, могла поклясться, что слышала его завывания в щелях строения. И все же на улице воздух стоит, ни одна веточка не колыхнется. И темно так, хоть глаз выколи.

Я примерно помню, где находится тропинка, по которой я прибыла сюда, так что шагаю в том направлении, твердо вознамерившись вернуться в Макитан. Что бы ни произошло, я, в конце концов, Тиальда Верховного сына! Имею право принимать какие угодно решения и следовать им!

Дохожу до тропинки и уже заношу ногу, чтобы ступить на нее, как поднимаю голову, и в горле застревает крик ужаса. Передо мной вырастает черная тень. Огромная, страшная, состоящая, кажется, из плотного тумана и развевающихся тряпок. Как я могу рассмотреть ее в такой темноте? Не знаю, но мне все же удается это, и я с