Шрифт:
Закладка:
— А выглядит как?
— Да так же, как в молодости. Пузатенький, низенький, глазки маленькие, щурится постоянно за очками своими. Волос почти не осталось, так: седина с проплешиной посередь темени.
— Ясно.
— Вот и пришли! Дальше я сама. Спасибо вам, молодой человек! — улыбнулась старушка и забрала у меня тележку.
— Да не такой уж молодой!
— Хех, вот я не молодая, а вы ещё не знаете, что такое старость. То же мне!
— Погодите, давайте я вам оставлю свой номер телефона. Если Климентий Ильич появится, сообщите. Это правда, очень важно.
— Ну хорошо, оставляйте.
Как же хорошо, что я всегда держу во внутреннем кармане маленький блокнотик и ручку. Работа приучила всегда иметь под рукой, чем записать и куда записать. Быстро нацарапав на бумаге номер и имя, я передал листок бабушке и откланялся.
Выходит, зря сидел в машине два часа. Но, по крайней мере, хоть что-то узнал. Все-таки болтливые старушки — находка для шпиона. Ага! Одна такая меня чуть под монастырь не подвела, а может и подвела. Время покажет.
Что же делать? Что же делать? Мда, съездил почти впустую. Ну хоть что-то узнал. По крайней мере, если вдруг встречу этого продавца загадочных книг, то хоть узнаю. Внешность старушка описала приметную.
Я шел к машине и размышлял, что же дальше? Но не мог ничего придумать. Если только в квартире у мальчишки не осталось зацепок. Ну да, так меня и пустила его мамаша! Ага, держи карман шире! Ты, Тимофей, чем старше, тем дурнее. С другой стороны, может она знает про книгу и книжника? Слова-то какие, черт возьми.
Ну и что я ей скажу? «Здрасьте, меня обвиняют в похищении вашего сына?». По словам Ковыля дамочка боевая, огребу сковородкой по голове, и делу конец.
С другой стороны, я чувствовал ответственность перед парнями. Только я знал всю правду. Никто мне не верил, и надежда у них была лишь на меня. Если они ещё живы, конечно. Ох, как я на это надеялся! Чем больше времени я теряю, тем меньше у них шансов выбраться. Не знаю, почему, так думал. Потому что чувствовал, что они в беде? Потому что знал, что чуждое место может их погубить? Или потому, что на моих глазах фактически уже не впервые исчезают люди, соприкоснувшиеся со странной книгой.
Ладно, попытка не пытка, может и выслушает меня.
Я отправился к дому Паши. Адрес запомнил на всю жизнь. Ещё бы не запомнить! Припарковавшись у подъезда, понял, что не знаю код домофона, да и номер квартиры. Не то шестьдесят девять, не то девяносто шесть. Но мне повезло. Едва я дошел до двери, как она открылась и из подъезда высыпала гурьбой компания подростков. Шумно что-то обсуждая, они поздоровались и даже придержали мне дверь. Какие хорошие детишки! Я пешком поднялся на третий этаж и повернул направо. Хорошо, что здесь не было ещё одних дверей, которые как у меня отделяют квартиры от лестницы и лифтов. Уже проще.
Я перевел дух, но рука не поднималась нажать на кнопку звонка. Что сказать матери, потерявшей сына, не знал. Да и она думала, что я в этом виноват. Но будь что будет! Я вдавил кнопку до упора, и с той стороны противно зазвенело.
Дверь открылась ровно через десять секунд, и я увидел ее.
Слегка полноватая, но не толстая. Круглое с правильными чертами лицо, большие карие глаза будто заплаканы. Домашние шорты и футболка помяты и заляпаны. Рыжие крашеные волосы до плеч растрепаны. Она была очень симпатична, а в молодости, наверное, настоящая красавица.
— Ольга... — имя мне сообщил Ковыль.
Но я даже не успел ничего сказать. Лицо ее изменилось. Его исказила гримаса ненависти. Она открыла рот, жадно глотая воздух, будто задыхаясь, и схватилась за дверной косяк. Я испугался, что женщине стало плохо и уже хотел броситься на выручку, но бросились на меня.
Ольга била кулаками по голове и туловищу с ожесточением и рычала что-то нечленораздельное, хотя и проскакивали отдельные слова:
— Сволочь... Мррразь!.. сын!.. душегуб... проклят... гнида... где...тварь... мальчики...
Спасаясь от разъяренной женщины, мне ничего не оставалось, кроме как отступить назад и позорно смыться, перепрыгивая через две ступени, что для меня вообще подвиг в силу возраста.
Выбежав из подъезда, я оперся ладонями на колени и отдышался, а потом набрал номер Ковыля и пошел к машине.
— Зарецкий, что случилось? — вместо приветствия пробасил полковник.
— Если тебе будет звонить Ольга Перова и говорить, что я приходил... Извини. Я просто хотел с ней объясниться, — тяжело дыша прохрипел я в трубку.
— Ооой, дебил...
Глава 12
На утро в таверну заявился охотник. Представился Брандом и за завтраком рассказал, что ходил на волков вместе с дружиной. Но еле унёс из леса ноги. Логово знает где. Насколько я успел разобраться в местной системе мер, то примерно в трёх километрах от Ольшаны. Волков около двадцати, большие, злые, а самое ужасное, по его словам, это волчата. Стая охраняет молодняк, потому и агрессивные.
Как по мне, волки они и в Африке волки — они всегда агрессивные и хотят тебя сожрать. Кажется, у меня начали трястись поджилки. Всё-таки Марти — это хорошо, но и нам придется вступить в схватку.
Лех сохранял хладнокровие, Рися помалкивал, но было видно, что тоже переживает. Начали посещать мысли: а нахрена мы вообще впутались в эту авантюру? Что, других способов заработать нет?
Ну да ладно, пришлось отбросить в сторону лирику. Ввязались, значит надо идти до конца. И мы пошли.
Сначала лес был не слишком густой. На опушках, залитых солнцем, пестрели летние травы, пели птички, набирала цвет земляника. Красиво и спокойно. Я старался не думать о том, куда и зачем мы идём, однако руку с эфеса не убирал. Марти крутился рядом и бодро прыгал по траве. Бранд поглядывал на кота с изумлением и детским восторгом. Все восхищался диковинным зверьём.
Спустя час пути лес начал становится дремучим. Приходилось пробираться через поваленные деревья, кусты колючего шиповника, заросли малины. Мы пересекали мелкие ручьи и широкие овраги. Я старался смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о торчащие из-под земли корни. Рися вышагивал рядом, наблюдая за Марти.
— Тссс!
