А началось все с обычного выезда на «обчищенную» квартиру. Николаева сразу заинтересовало то обстоятельство, что не только отсутствовали следы взлома, но и вообще не было никаких следов пребывания злоумышленников на квартире, не считая, конечно, пропавших ценностей. Складывалось впечатление, что они порхали в воздухе, прибирая к рукам по пути все, что им понравилось. И далее, в течение последующих двух дней, еще две кражи в этом же доме с похожими обстоятельствами. Первая же очевидная мысль на первой же квартире, которая пришла следователю в голову, это та, что преступники проникали внутрь через окно. Тем более, что во всех трех случаях имелись в наличии открытые форточки.

— Не иначе как альпинисты, — подумал Николай. Стандартный опрос соседей — жильцов дома не принес желаемых результатов — никто ничего подозрительного не видел и не слышал. Да и этажность потерпевших квартир не позволяла сделать каких-либо выводов, или хотя бы догадок, предположений. Нехитрые расчеты показывали, что все кражи были произведены в дневное время. Единственный вывод, который из всего этого можно было сделать, это то, что преступник летающий, да к тому же еще и невидимый. Этакий Карлсон-невидимка. В общем, как показывала предыдущая практика, глухая безнадега или, выражаясь милицейским языком, - «висяк». Однако Музыканта задело за живое, и он уперся как бык. Он стал через своих друзей на Петровке наводить справки об аналогичных преступлениях по городу и, в конце концов, нашел то, что искал. Оказалось, что в других районах подобные кражи имели место быть. Теперь уже можно было с чистой совестью передавать дело на Петровку... Но Николай уже «загорелся». Заразился азартом. Поймал кураж... Ему хватало упорства, чтобы обойти квартиры не только в тех домах, в которых были совершены все эти и похожие кражи, но и в соседних. Потому что мысль о том, что за жертвами велось предварительное наблюдение, была очевидной. И музыкант с большой буквы «М» вышел на след генерала с большой буквы «Г». Ему удалось найти три квартиры, арендовавшиеся ранее Макаром. И он сделал правильный вывод, что преступник работает один и только искусно меняет свою внешность. Николай буквально дышал ему в спину... А недальновидные соратники Музыканта еще имели наглость насмехаться втихаря над ним и обзывали его за глаза Пинкертоном... Если бы они знали, как он близок к разгадке.

Но излишняя активность все же его немного подвела, и он, в конце концов, спугнул Генерала. На последнюю арендованную Макаром квартиру Музыкант явился уже на следующий день после первой кражи по месту новой дислокации генеральского войска. Он просто совершал свой, ставший уже обыденным, очередной обход, опрос соседей и, в том числе, позвонил в звонок генеральской двери...

Увидев в глазок знакомую репу, Макар чуть не поперхнулся потребляемым им в этот момент чаем...

— Кто стучится в дверь мою? — подумал Генерал.

— Это я, Андропов Ю., — подумал Музыкант.

— Никого нет дома! — подумал Генерал.

— А кто говорит-то? — подумал Музыкант.

— Говорит Москва! Московское время четырнадцать часов, — подумал Генерал.

— Все-таки там кто-то есть. Может быть даже тот, кого я ищу, — подумал музыкант.

— Наговариваете на порядочных налогоплательщиков, — подумал генерал.

— Я все равно тебя поймаю и накажу, — подумал Музыкант.

— Черта с два, — подумал генерал, — ноги моей здесь сегодня же не будет.

На этом сеанс телепатии закончился, и наш Пинкертон удалился не солоно хлебавши, но с чувством выполненного долга. А Макар решил, что арендовать квартиры больше нельзя, так как это теперь слишком опасно. Необходимо придумать что-то новое в этом аспекте его творческой деятельности, а пока можно смело «рвать когти», «уносить ноги», «линять», короче — сматываться...

...У Макара начинался долгий философический день...

Часть 4. ХИРОСИМА БЕЗ НАГАСАК

Именно «философический» а не «философский». Потому что Макар не был философом, а вот философист из него вышел очень даже порядочный. Так вот, в процессе проистекания этого самого философического дня он будет бродить по городу без цели и без мыслей, рассчитывая на провидение, которое, в конце концов, само подскажет ему верное решение по поводу дальнейших действий. И провидение не отвернулось от Макара. Первым делом он решил, что некоторое время придется пожить у мамы. Приятного, конечно, мало, но ничего другого не придумалось. Далее — по Апостолу… Прекращать боевые действия в середине августа Генерал вовсе не собирался, еще было, как минимум, полтора добрых месяца для полноценного сбора урожая. Это уже потом, когда наступит глубокая осень, а за ней и зима — времена года для его нынешней деятельности гиблые, можно будет смело «сворачивать удочки». Да и планы на зимний сезон у Макара были совсем уже другие, а для их осуществления требовались финансы, количество которых, по его мнению, покамест было недостаточным.

Мысль о возможности управления полетами Апостола непосредственно с крыши или из монтажного помещения была, вообще, изначальной. В свое время генерал ее отмел, посчитав это слишком опасным. Ныне он к ней вернулся, все-таки, имелся уже достаточно богатый опыт, точнее сказать, практика, я бы даже сказал — стаж.

Все действия были теперь отточены, оставалось только выработать новый нужный имидж, оправдывающий его пребывание на крыше. Образ начинающего бомжа оказался самым привлекательным. Скажем... мастер по ремонту телевизоров и прочей бытовой техники, слегка увлекающийся алкоголем. В его кейсе пульт дистанционного управления хорошо терялся среди тестера, отверток, паяльника, кучки проводов и бутылки водки. Бинокль с паспортом в футляре — якобы на случайную продажу. Все это на случай встречи с сотрудниками правоохранительных органов, и всем этим он готов был пожертвовать сразу в их пользу. Естественно — соответствующая одежда, облик и словарный запас. Что касаемо вертолета, то для него, как и ранее предполагалось, — возведение недоступного ни для кого убежища на крыше, куда он прилетал бы под управлением непосредственно из автомобиля.

И последним результатом философического дня стало решение об установлении слежки за дотошливым опером с последующей попыткой вступления с ним в контакт. Затея, конечно, рискованная, но и оставлять все на самотек тоже было бы небезопасно. В конце концов компромат на Генерала на данный момент вряд ли мог у него накопиться в большом количестве, и неплохо было бы постараться направить доморощенного Шерлока Холмса на ложный след.

Ко всем этим решениям Макар пришел, бесцельно блуждая по