class="p1">С ног до головы усыпанный пылью от развороченной крыши, Хенрик надсадно кашлял. В момент взрыва он оказался ближе всех и теперь старательно пытался избавиться от першения в горле.

— А я и не говорил, что план блестящий. Но по другому было никак. Я не знаю, что это за тварь, но тот, кто ее создал — настоящий виртуоз. Я и сам почувствовал ее следы лишь случайно, когда разговаривал с Сенеком. Старый хрыч не упустил возможности затащить очередную красотку к себе в кровать. И я не придал бы этому значения — горбатого, как говорится, могила исправит, если бы не почувствовал от него едва ощутимый запах тления. Наш управитель, конечно, стар, но не до такой степени, чтобы пахнуть прахом.

— Стоило ее взять гораздо раньше.

Бенедикт тяжело посмотрел на сына и тот сразу опустил глаза:

— Нет. Не стоило. Я понятия не имел, что за тварь явилась в наш дом. Поэтому стоило подготовиться. Сегодня я хотел взять ее живьем — и ты видишь, к чему это привело. А теперь представь на секунду, что было бы, подойди я или ты к ней в коридоре без должной защиты.

Хенрик не рискнул перечить, лишь выругался мысленно, кляня себя за недальновидность. Казалось бы, давно пора научиться просчитывать все возможные ветви развития событий, но отец раз за разом наглядно показывает, насколько сын от этого далек. Проклятье! Сейчас еще и мораль наверняка прочитает…

Однако Бенедикт, читая сына, словно открытую книгу, воздержался от прилюдных поучений. Вместо этого обратился ко всем присутствующим:

— Отскребите то, что осталось от этой твари. Через двенадцать часов я хочу знать, какая гнида подослала к нам эту мерзость. Проследи за этим, сын.

Глава Енисис развернулся, чтобы выйти, но, остановившись на полушаге, бросил через плечо:

— И распорядитесь, чтобы заделали дыру в потолке. А то, неровен час, пойдет дождь и испортит ковер.

* * *

— Я конечно знал, что их много, но не думал, что это будет выглядеть настолько внушительно без кораблей.

Менис, непривычно трезвый, покосился в мою сторону, чуть задрав голову:

— Что, паря, мандражируешь? Признаться, я тоже. Никогда не видел столько душегубов в одном месте. У нас от них даже девками и винищем не получится откупиться — небось, не найдется на Крите столько бочек и девок.

— Боюсь, друг ты мой рогатый, это изначально было невозможно. Бабами и винищем можно задобрить только тебя.

Сатир, давно уже мекнувший, что обижаться на меня за «рогатого» и «козлика» абсолютно бесполезно, хмыкнул:

— Будь я на их месте — согласился бы на такой откуп, не раздумывая. Не могут же они не понимать, что если пойдут на штурм, то знатно собственной кровушкой умоются. Против тебя, да еще и в союзе с всамделишными богами… На что они рассчитывают?!

Сатир, как и я, внимательно рассматривал все прибывающий алый океан спартанских плащей. Даже несмотря на поражение в Лабиринте, их все еще оставалось до одури много. Однако ход мыслей козлорогого я понимал. По всем законам военной науки, даже имея столь ярко выраженное превосходство в живой силе, спартанцы рискуют нарваться на ошеломительные потери при штурме. Отряды минотавров и копейщиков под стенами не позволят атакующим подобраться вплотную, а многочисленные критские лучники, стреляя сверху, соберут такую кровавую жатву, что мама не горюй. А если учитывать, что на стенах, помимо лучников, засели еще и олимпийцы… При таком раскладе штурм автоматически превращается в крайне сомнительную и опасную авантюру.

Вот только я уверенности Мениса не разделял. Где-то там, в этом алом океане, был Джамал. Мой враг и не думал особо скрываться, распахнув свою ауру для сканирования любому желающему. И при одном взгляде на это непотребство мне мигом стало нехорошо. Такой запредельной мощи я еще не встречал. Не знаю, какому несуществующему здесь дьяволу этот ублюдок продал душу, но встречаться с ним в открытом противостоянии ой как не хотелось. Я даже отправил гонца к Анатолу, чтобы срочно собирал моих последователей в храме, для молитвы.

— С ними маг, мой рогатый друг. Сильный маг.

Мой ответ изрядно удивил сатира:

— Ну и что, что маг? А ты тут так, ромашки понюхать пришел? Я же слышал, как ты эту дурную бабу отмудох… кхм, почтенную богиню мудрости в честном поединке победил.

Однако стоящая неподалеку Афина не обратила на дерзкие слова сатира никакого внимания. Она явно, также, как и я, увидела зажженный маяк чужой магической силы и теперь нервно кусала губы, пытаясь понять, откуда взялся этот монстр.

— А маг то у них весьма уверен в себе!

Оказавшийся рядом Дионис, чья рожа могла напугать даже пьяного матроса, хлебнул из своей баклажки и протянул мне, но я отказался.

— Ты о его ауре? Да, я тоже почувствовал.

— Нет, не об ауре. Видишь где-нибудь циклопов?

Я прищурился, рассматривая остановившееся примерно в километре от нас вражеское войско, но ничего похожего на великанов не увидел.

— Может, прячутся где…

— Неа, не прячутся. Мой златокудрый недалекий товарищ, гордо носящий имя Аполлон, в свое время знатно повоевал с одноглазыми уродцами, и теперь их ауру распознает даже спросонья, с похмелья и с закрытыми глазами. Циклопов в этом войске нет.

— И что это означает?

Дионис вновь глотнул из фляжки. У меня создалось ощущение, что бог виноделия только прикидывается этаким рубахой-парнем вечно невеселе. По крайней мере, литры потребляемого вина на его способности мыслить никак не сказываются:

— Одно из двух. Либо он отослал циклопов куда подальше, во что я верю очень слабо. Это племя особыми мозгами никогда не отличалось и ни за что не упустит возможности подраться, тем более если ими командует какой-то там человеческий маг. Так что, скорее всего, о циклопах можно забыть. Ну и помянуть хорошим глотком крепкого пойла.

— Хочешь сказать, он их убил?

— Вот и я говорю — этот маг определенно уверен в себе!

Не то чтобы меня расстроила эта новость — отсутствие во вражеском стане одноглазых не может не радовать. Но с другой стороны — я прекрасно помню, каких трудов стоило завалить парочку таких созданий в Лабиринте. А тут, получается, Джамал справился в одиночку.

От вражеского лагеря отделилась одинокая фигура всадника. Не понадобилось много времени, чтобы понять — в нашу сторону двигался сам Джамал. Полыхающая аура вкупе с мощнейшими защитными плетениями выдавала его с головой.

На смотровой площадке возле меня разом раздались десятки голосов:

— Что ему нужно?!

— Какой шанс!

— Парламентер?

— Нужно бить, пока есть возможность!

— Каков наглец!

Я поднял руку, призывая соратников к спокойствию. Джамал