стороны от двери, глядели прямо перед собой, боясь даже скосить взгляды в мою сторону. Из интереса я просканировал ауры обоих и едва не ослеп от вспышек самых разнообразных эмоций. Чего там только не было! И страх наказания за то, что подчинились воле богини, оставив свой пост. Благоговейный трепет перед грозной Афиной. Вспышки неподдельного восхищения своим Правителем, к которому в покои живые богини захаживают. При этом они четко знали, что за закрытыми дверями не в шахматы играли — минувшей ночью я и Афина не стеснялись в достаточно громком проявлении эмоций.

Я усмехнулся и молча закрыл дверь. Наказывать их смысла нет. Что они могли противопоставить воле той, кого привыкли безоговорочно бояться и почитать на протяжении всей жизни? Однако задумался над тем, чтобы обеспечить узкий круг своих соратников чем-то вроде ментальных амулетов, укрепляющих разум и оберегающих от сомнений. Жаль только, что для воздействий на разум ни у меня, ни у моего окружения нет нужной грани дара. Надо будет поговорить с Парисом…

— Что-то случилось?

Афина все таки проснулась. Ну или не спала, просто до какого-то момента решила изобразить из себя спящую. Кто его знает, что там на уме у этих богов.

Меня нисколько не обмануло, что буквально четыре часа назад полностью обнаженная богиня, рассыпав волосы по плечам и оседлав меня, словно породистого жеребца, яростно скакала, выкрикивая всякие непристойности. Испокон веков женщина, даже если это дочь Зевса, была и остается провокатором, четко знающим, как втереться в доверие мужчине. Секс — самый короткий для этого путь. Во время моей подготовки инструкторы не уставали твердить, что оказавшись в постели женщины, нужно держать рот на замке и при первой возможности уходить по-английски. Чем раньше, тем лучше.

Я бросил взгляд на удобно расположившуюся в моей постели богиню. Та как бы невзначай забыла прикрыться простыней, предлагая мне полюбоваться идеально ровной упругой грудью и округлыми мягкими плечами.

— Пока не знаю. Мой начальник разведки хочет поделиться какими-то важными сведениями.

— Я могу пойти с тобой?

Я не видел причин отнекиваться. В конце концов, олимпийцы нынче стали моими союзниками, а значит, должны быть в курсе происходящих событий. Если Афина только ради этого прыгнула ко мне в кровать, то вполне могла этого не делать. В любом случае Нестору вполне хватит мозгов попридержать предназначенную только для моих ушей информацию до того момента, когда мы останемся наедине.

Так что уже через десять минут, полностью одетые и собранные, мы вошли в малый кабинет, где нас дожидался ходящий из стороны в сторону Нестор. Начальник тайной канцелярии повернулся в мою сторону и я чуть сжал губы, показывая, чтобы не болтал лишнего. В ответ он едва заметно кивнул, мол, понял.

— Что ты хотел мне рассказать?

— Господин! Спартанцы сняли лагерь и маршем двигаются в сторону Кидонии.

Итак, началось. Я повернулся к Афине:

— Кажется, вы хотели военного союза? Что ж, очень скоро у нас появится возможность опробовать его в боевых условиях.

Глава 13. Покушение и последствия

Бенедикт стоял на широкой, залитой лучами поднявшегося над домами солнца, террасе. Несмотря на почтенный для человека возраст — как никак, уже седьмой десяток пошел, глава клана Енисис отнюдь не чувствовал себя старой развалиной. Кровь Истинного мага, потомка одного из Восьмерых, существенно замедляла старение, так что еще лет тридцать как минимум можно было не беспокоиться вопросами старения.

Одетый лишь в короткие шорты, маг нисколько не опасался того, что его увидит кто-либо в неподобающем виде. Балкон выходил на внутреннюю часть Капитолия, внутрь которой не могли попасть праздношатающиеся люди. В эту часть вообще мало у кого был доступ. За те полчаса, что Бенедикт грелся в лучах солнца, он увидел лишь парочку гвардейцев. А эти ребята никогда не задавали неуместных вопросов, верой и правдой служа правящему клану. Завидев Бенедикта, оба солдата лишь приложили руки к сердцу и с почтением поклонились, чтобы через положенные две секунды вновь вернуться к выполнению своих обязанностей.

Бенедикт усмехнулся. В Гвардию Жизни попадали не просто лучше из лучших. Раз в месяц каждый гвардеец обязательно проходил ритуал Очищения — сложную процедуру, в течение которой солдат проверяли не только на наличие скрытых враждебных магических воздействий, но и основательно прочищали мозги. После такого любой из гвардейцев, не раздумывая, ради клана прыгнул бы даже в огонь.

До собрания Совета Клана оставался еще час, так что Бенедикт решил провести его с пользой. А именно — попытаться систематизировать разрозненные сведения, поступающие со всех концов эллинского мира.

А подумать там было над чем. Даже война с Танатис, за последние несколько веков плавно перешедшая в состояние вялотекущей закулисной грызни, а теперь и вовсе сошедшая на «нет», не шла ни в какое сравнение с тем хаосом, что наступил сейчас.

Возрождение Прометея оказалось лишь первым, но далеко не единственным событием, сотрясающим привычный порядок вещей. И уже несколько недель Бенедикта не покидала ноющая головная боль, вызванная попытками выработать подходящий для клана курс. Он даже согласился на примирение и чуть ли не на союз с Танатис — немыслимое еще полгода назад событие! И самое интересное — ни с одной из сторон особого сопротивления этому не последовало. Самые ярые сторонники войны немного поворчали, но не более того.

И теперь следовало обсудить, как быть дальше. Бенедикт был не из тех, кто принимает решения строго единолично. Глава клана отчетливо понимал — быть всегда и во всем мудрее остальных невозможно, поэтому стоит как минимум прислушиваться к определенному кругу доверенных лиц. Именно поэтому он сейчас и собирался посетить Совет Клана.

В дверь на террасу вежливо постучали. Выждав положенные десять секунд, визитер приоткрыл дверь:

— Все готово, господин.

— Мой сын предупрежден?

— Да. Он подготовил все необходимое.

— Тогда не будем ждать. Я подойду через несколько минут.

* * *

Все прошло как нельзя лучше. Маришка заранее готовилась к тому, что уйдут недели, если не месяцы на то, чтобы подобраться к верхушке клана Енисис и его главе, Бенедикту. Однако похотливый Приближенный, и по совместительству управляющий Капитолия, что устроил ее на работу, значительно упростил выполнение ее миссии.

Возможно, будь она жива, то наверняка не смогла бы справиться с отвращением, чувствуя, как этот мужлан слюнявит ее грудь своим поганым ртом. Но теперь, после превращения, девушка относилась к своему телу не более как к инструменту для достижения цели. Так что без каких бы то ни было эмоций пережила отвратные моменты близости со старым козлом.

— Охохо,