Небо над нами

1

Несколько лет назад мне на электронную почту пришло письмо от компании Climeworks с предложением новой услуги для тех, кто обеспокоен своей ролью в разрушении планеты. За определенную плату компания предлагала клиентам услуги по очистке воздуха от произведенного ими углекислого газа (CO2). Предполагалось, что затем CO2 будет закачиваться под землю на глубину около 8 км, где со временем затвердеет и превратится в камень.

«Зачем превращать CO2 в камень?» — спрашивалось в письме. Просто человечество уже произвело так много углерода, что его нужно «физически удалять из атмосферы, чтобы сохранить глобальное потепление на безопасном уровне». Я сразу же оформила подписку и стала «пионером» этого начинания. Каждый месяц компания присылала мне очередное письмо — «Ваша подписка скоро возобновится, и вы продолжите превращать выбросы CO2 в камень», — а потом списывала деньги с кредитки. Так продолжалось примерно год, когда я наконец решила посмотреть, как обстояли дела с моими выбросами, — довольно опрометчивое решение, ведь полет еще больше увеличил их количество.

Штаб-квартира компании Climeworks находится в Швейцарии, но работа по превращению воздуха в камень ведется в южной Исландии. Добравшись до Рейкьявика, я взяла напрокат машину и поехала на восток по шоссе № 1 — кольцевой дороге, которая проходит через всю страну. Минут через десять я уже выехала из центра города. А через двадцать пригороды остались позади, и я помчалась по древнему лавовому полю.

Вся Исландия — это, по сути, одно большое лавовое поле. Она лежит на гребне Срединно-Атлантического хребта, и по мере расширения Атлантического океана ее разрывает в противоположные стороны. По диагонали через всю страну проходит тектонический шов, усеянный активными вулканами. Я направлялась к определенному месту возле этого шва — трехсотмегаваттной геотермальной электростанции под названием «Хеллишейди». Ландшафт выглядел так, как будто его вымостили великаны, да так и бросили. Ни деревьев, ни кустов, только заросли травы и мха. Кругом лежали груды квадратных черных валунов.

Когда я подошла к воротам электростанции, все вокруг, казалось, дымилось и в воздухе пахло серой. Вскоре подъехала симпатичная маленькая машинка, выкрашенная в ярко-оранжевый цвет. Из нее вышла Эдда Арадоттир, управляющий директор компании Reykjavík Energy, которой принадлежит электростанция. Арадоттир — блондинка в очках, круглолицая и длинноволосая. Она протянула мне одну каску, другую надела сама.

Геотермальные электростанции считаются экологически «чистыми». Они не сжигают ископаемое топливо, а получают энергию из пара или перегретой воды, которую выкачивают из-под земли, поэтому обычно располагаются в вулканически активных районах. Тем не менее, как объяснила мне Арадоттир, такие электростанции тоже производят выбросы. С перегретой водой неизбежно поступают нежелательные газы, например сероводород (это он тут так воняет) и углекислый газ. Собственно, до антропоцена главным источником CO2 в атмосфере были вулканы.

Около десяти лет назад компания Reykjavík Energy представила план, как сделать свою чистую энергию еще чище. Вместо того чтобы выбрасывать углекислый газ в воздух, «Хеллишейди» будет улавливать его и растворять в воде. Затем смесь — по сути, газировка под высоким давлением — будет закачиваться обратно под землю. Арадоттир с коллегами произвели расчеты и выяснили, что глубоко под поверхностью CO2 вступит в реакцию с вулканической породой и минерализуется.

— Известно, что горные породы имеют способность связывать углекислый газ, — сказала мне Эдда. — Более того, они являются одними из крупнейших резервуаров углерода на земле. Идея состояла в том, чтобы имитировать и ускорить процесс связывания СО2 для борьбы с глобальным изменением климата.

Арадоттир открыла ворота, и мы на маленькой оранжевой машине обогнули здание электростанции. Был ветреный весенний день, и пар, поднимающийся из труб и градирен, казалось, не мог решить, в какую сторону лететь. Мы остановились у большой, облицованной металлом пристройки к сооружению, напоминающему реактивную пусковую установку. Вывеска на здании гласила: STEINRUNNIÐ GRÓÐURHÚSALOFT, что переводится как «Окаменевший парниковый газ». Арадоттир сказала мне, что «пусковая установка» находится в том месте, где CO2, производимый электростанцией, отделяют от других геотермальных газов и готовят к закачиванию под землю. Мы проехали еще немного и приблизились к некой конструкции, напоминающей огромный кондиционер, прикрепленный к транспортному контейнеру. Надпись на контейнере гласила: UR LAUSU LOFTI («Из воздуха»).

По словам Арадоттир, это была новейшая установка компании Climeworks, которая извлекала мои выбросы — на самом деле их малую часть — из атмосферы. Этот агрегат, который называется «установка прямого улавливания парниковых газов», вдруг загудел.

— О, цикл только начался, — воскликнула Эдда. — Нам повезло! В начале цикла установка Climeworks всасывает воздух, — продолжала она. — Внутри нее CO2 связывается с определенными химическими веществами. Мы нагреваем химикаты, в результате чего CO2 высвобождается. Потом этот углекислый газ добавляют в «газировку» с электростанции, пока та перенаправляется к месту закачки.

Даже без человеческой помощи большая часть углекислого газа, выделяемого людьми, со временем превратится в камень благодаря естественному процессу под названием химическое выветривание. Но «со временем» — это через сотни тысяч лет, а кто готов столько ждать? В «Хеллишейди» Арадоттир и ее коллеги ускорили химические реакции на несколько порядков. Теперь процесс, который обычно занимает тысячелетия, был ускорен до считаных месяцев.

Чтобы продемонстрировать конечный результат, Арадоттир принесла с собой каменный стержень. Длиной полметра и сантиметров пять в диаметре, цветом он походил на застывшую лаву. Однако этот черный камень — базальт — был испещрен крошечными порами, в которых виднелся белый минерал — карбонат кальция. Именно этот белый минерал и представлял собой углекислый газ, если и не мой, то чей-нибудь еще.

* * *

Когда именно люди начали изменять атмосферу — вопрос спорный. По одной теории, процесс начался восемь или девять тысяч лет назад, еще до начала письменной истории, когда на Ближнем Востоке одомашнили пшеницу, а в Азии — рис. Первые фермеры стали расчищать земли под посевы, и, когда они прорубали и прожигали путь через леса, выделялся углекислый газ. Выделялось его довольно мало, но, по мнению сторонников этой теории, известной как «гипотеза раннего антропоцена», эффект был неожиданно благоприятным. Из-за природных циклов уровень CO2 в то время должен был снижаться. А из-за вмешательства человека он оставался более или менее постоянным.

«Переход от эпохи, когда климатом управляла природа, к эпохе, когда на климат начал влиять человек, состоялся несколько тысяч лет назад», — писал Уильям Раддиман, почетный профессор Университета Вирджинии и самый известный