Шрифт:
Закладка:
Префект покачал головой. — Вы действительно не шутите. С таким же успехом вы можете не заморачиваться с провизией, мой друг. Парфяне найдут вас, и к полудню вы все будете мертвы и предоставлены стервятникам на произвол судьбы.
— Что ж, это не совсем мой план. — Катон прошел в сторону комнаты и сел. — Мир был бы лучше и для Парфии, и для Рима.
— Конечно. Но вы предполагаете хотя бы на мгновение, что кто-то примет это? На карту поставлено слишком многое. Ни одна из сторон не отступит. Вас послали на идиотскую миссию, если вы не против, что я так сказал.
Катон слишком устал, чтобы заботиться о том, что сказал Клодий. Его приказы были ясны, и он принес клятву подчиняться тому, кто был назначен командовать им. На рассвете он поведет своих людей через брод на вражескую территорию. Ничто этого не изменит.
— Было бы неплохо, если бы у вас была информация о ситуации по ту сторону границы.
— Данные разведки? Этого добра много. — Клодий снова засмеялся. — С тех пор, как месяц назад я сменил последнего командира гарнизона, ни один путешественник не пересек реку. Мне сказали, что, когда Рим и Парфия довольствовались простым враждебным отношением друг к другу, через Евфрат было много движения. Я полагаю, именно так мы собирали информацию о том, что там есть. Теперь другой берег реки может быть концом света. Я отправил патруль через несколько дней после прибытия моей когорты. Они пошли вверх по берегу и через невысокий гребень на противоположной стороне, и с тех пор их больше не видели. Никого. Они просто исчезли. Однако враг был замечен. Я знаю, что они послали отряды для набегов через Евфрат к северу отсюда, но они не пытались перейти через мой брод. Тем не менее любой дурак знает, что если они действительно вторгнутся в Сирию с армией, Бактрис будет там, где они нанесут удар в первую очередь. И как вы думаете, как долго я и мои люди продержимся? — Он вздохнул. — Учитывая, что ваше посольство обречено на бесполезную трату усилий, вы могли бы с таким же успехом остаться здесь и помочь защитить Бактрис.
— В чем смысл? Если вы правы, то я умру либо на другом берегу реки, либо взаперти здесь. Все, что мне осталось сделать, это выбрать где. Если я останусь здесь и нападет Парфия, смерть неизбежна. Если я решу продолжить с посольством, по крайней мере, есть шанс, хотя он может быть и небольшой, что царь Вологез согласится на мир. Если это произойдет, тогда я выживу, как и вы, и ваши люди. Подумайте об этом и пожелайте мне всего наилучшего.
Клодий задумчиво закусил губу на мгновение, а затем пожал плечами. — Это ваши похороны, мой друг.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет. Я не из тех солдат, которые живут в поисках славной смерти. Я бы предпочел сделать все возможное, чтобы сохранить мир и прожить долгую жизнь. Но если начнется война, то, конечно, я выполню свой долг, даже если это означает, что я отдам свою жизнь за Рим.
Префект задумался. — Чего бы это ни стоило, я надеюсь, вы заставите парфян сохранить мир.
Звуки шагов эхом разнеслись по стенам зала, и Катон обернулся и увидел, как писарь возвращается с хлебом, сыром и бараниной на большом блюде, балансирующем на его предплечье, и небольшим кувшином с вином в другой руке. Клодий указал на чистое место в конце одного из столов. — Наслаждайтесь едой, трибун Катон. Может статься, что это ваш последний ужин.
Катон коротко попрощался с префектом после того, как пообедал, а затем отправился на поиски квартирмейстера гарнизона, чтобы организовать снабжение себя и своих людей припасами. Хотя время было уже после наступления темноты, горстка чиновников все еще корпела над своими дощечками, работая при свете масляных ламп. Катон узнал худого мужчину с редеющими волосами, работавшего за самым большим столом, и улыбнулся, когда подошел к нему.
— Как дела, Граникул?
Квартирмейстер поднял глаза и на мгновение нахмурился, прежде чем на его морщинистом лице появилась улыбка. — Клянусь богами, трибун Катон!
Он опустил иглу и чопорно поднялся со стула, чтобы отдать честь. — Это сюрприз, господин. Я понятия не имел, что преторианцы были отправлены обратно на границу. Для некоторых это станет огромным облегчением, — он кивнул в том направлении, откуда только что пришел Катон. — Наш новый командир немного нервничает. То же самое и с его людьми.
— Эх, — прищелкнул языком Катон. — Увы, остальная когорта вернулась в Тарс. Я здесь с небольшой группой, только на ночь, прежде чем мы продолжим наш путь. Нам понадобятся припасы.
Проблеск надежды в глазах Граникула угас, когда он переварил причину присутствия Катона. Он выдавил улыбку. — Неважно. Я уверен, что мы еще сможем удерживать парфянских волков от дверей какое-то время.
— Вот это стержень!
— Что тебе нужно с наших складов, господин?
— Провизия и корм. Некоторые предметы снаряжения. Гарум, если есть, и вино, чтобы пополнить наши бурдюки.
— Считай это сделанным. И пока ты здесь, у меня есть еще несколько фляг фалернского, которые нужно израсходовать. Будь я проклят, если я помру и оставлю это какому-нибудь чертовому парфянину.
Катон рассмеялся. — Вот за что стоит выпить.
Граникул отпустил других писарей, прежде чем достать из-под стола кувшин с пробкой. — Боюсь, никаких чаш.
Вытащив пробку, он протянул кувшин Катону, который опустил голову, чтобы вдохнуть пряный аромат сладкого вина.
— Я не знаю, как ты это делаешь, Граникул. Откуда у тебя такое хорошее вино?
Пожилой мужчина постучал по носу. — Секреты торговли. Любой приличный квартирмейстер в армии может овладеть почти всем. Во всяком случае, в мирное время.
Катон приподнял кувшин и сделал глоток, затем вернул его обратно, задержав жидкость во рту, смакуя ее перед тем, как проглотить.
— Клянусь Вакхом, оно хорошо. У тебя есть лишнее?
Граникул помедлил секунду, прежде чем неохотно кивнул. — По разумной цене.
Они выпили еще немного, прежде чем Катон спросил квартирмейстера, слышал ли он что-нибудь о ситуации в Парфии от проходивших торговцев до того, как Клодий принял командование.
— Не за этот последний месяц или около того, пока не прибыли парни из дакийской, господин. До этого здесь изредка ходили торговые караваны. С момента начала конфликта в прошлом году все было относительно спокойно. Сначала казалось, что Корбулон пойдет прямо. Когда ты и этот армянский аристократ двинулись в путь, я подумал, что это будет только первая из колонн,
