и что-то громко обсуждали. В другое время я бы, наверняка, напряглась и вернулась в подъезд, чтобы не попасть в поле зрения подвыпившей компании. Но тогда мне было все равно. Меня волновал только Женя и предстоящий разговор.

Наконец, из-за угла дома выехал автомобиль, осветив фарами тротуар. Машина остановилась у моего подъезда.

— Замерзла? — Женя вышел из машины, подошел ко мне и приобнял за плечи.

— Что случилось? — я отстранилась и с волнением посмотрела на него.

— Юль, — он сделал паузу.

— Женя, что? Не молчи! — мне было все сложнее контролировать эмоции. Я на подсознательном уровне чувствовала, что что-то случилось.

— Я уезжаю в командировку. Не знаю на какой срок…

— В командировку? — я выдохнула, так как слово «командировка» не ассоциировалась у меня с какими-либо трагическими последствиями. — Но ты же говорил, что едешь обратно в Москву? — вспомнила я наш недавний разговор.

— Я не могу тебе всего сказать. Да, мы сначала в Москву, а потом сразу вылетаем туда, куда нам дали предписание. — Женя снова сделал паузу. — Там не будет связи, — он говорил медленно, выделяя каждое слово. — И когда вернусь, я не знаю. Я не мог сказать все это тебе раньше, так как официальный приказ получил всего лишь час назад. Ты понимаешь меня, Юля?

Женя замолчал, а я не шевелилась — словно приросла к месту. В голове вихрем заносились мысли, я пыталась осознать услышанное, но никак не могла сложить все в одну картину. Только когда я снова посмотрела ему в глаза, я стала догадываться, куда ему могли дать предписание и почему там не будет связи.

— Юль, — тихо позвал Женя, вырвав меня из размышлений.

— Это опасно? — единственное, что я хотела знать. Мне было все равно, как долго продлится командировка — месяц, полгода или год. Мне было важно, чтобы с ним ничего не случилось. В тот момент я ясно осознала, что не смогу потерять этого мужчину. Я осознала, что он не просто хороший знакомый или друг. Он стал для меня родным и близким человеком.

Вместо ответа Женя подошел ко мне и крепко обнял. И все установки, зароки и прочая ерунда о том, что мне не нужна любовь, что я сильная и самостоятельная женщина, рухнули и разбились вдребезги.

— А ты можешь отказаться? — посмотрела я на него с надеждой, хотя понимала, что мой вопрос скорее риторический.

Женя помотал головой:

— Нет, я принял решение и меня ждут. Юль, это ненадолго. Всего три месяца, может чуть больше, и я вернусь.

Я сильнее прижалась к нему. Мы стояли, обнявшись, погруженные каждый в свои мысли. Я ругала себя за то, что столько времени потеряла и не видела, что моя судьба — совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Я была в одном шаге от счастья, но не сделала его. Вместо этого мучила и себя, и Женю, изображая неприступную крепость. Дура, какая же я была дура.

— Все будет хорошо — пробубнила я, успокаивая в первую очередь себя. — Я буду тебя ждать.

Женя отстранился, и я сразу же почувствовала холод.

— Мне нужно идти. Я напишу, как будет возможность.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. В горле стоял ком, в глазах застыли слезы.

— Эй, не плачь, — он заглянул мне в глаза.

— Хорошо, — дрожащим голосом сказала я, — не буду.

Женя наклонился и поцеловал меня, разом разрушив все сомнения относительно того, кто мы друг другу. Потом развернулся и быстрым шагом пошел к машине. А я стояла и не могла сдвинуться с места. Чем дальше он уходил, тем сильнее щемило сердце. Прежде чем сесть в машину, он обернулся.

Глава 23

Автомобиль медленно поехал вдоль моего дома и вскоре скрылся из вида, а я, постояв еще немного в оцепенении, поплелась домой. В квартире я упала на кровать, не раздеваясь. Моя жизнь снова замерла. Замерла в ожидании. Но, в отличие от того, что было много лет назад, теперь я наверняка знала, чего я жду и кого я жду. Я открыла в телефоне календарь и отметила сегодняшний день. День, когда я обрела новую любовь. День, с которого началась новая, возрожденная я. День, когда родились МЫ.

Я закрыла глаза и свернулась клубком, поджав колени. В голове эхом зазвучали стихи:

«… Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим…

… С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

С любимыми не расставайтесь,

Всей кровью прорастайте в них, -

И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь,

И каждый раз навек прощайтесь,

Когда уходите на миг!»

Из глаз лились слезы, которые я даже не утирала. Подушка намокла, а я лежала и ревела. Мне нужно было выплакаться сейчас, пока Женя не уехал туда, откуда редко доходят новости. А потом я больше не буду плакать, я буду ждать. Буду зачеркивать дни на календаре, перелистывать страницы, но дождусь. И ни одна слеза не выкатится из моих глаз до тех пор, пока он не вернется. А когда он вернется, я умою его своими слезами — слезами счастья.

Утром Женя прислал сообщение, что все хорошо, и он благополучно добрался до дома. А вечером позвонил попрощаться. Это был короткий разговор, в котором не было никакой лирики — ни признаний, ни слез. Он обещал писать или звонить, если будет возможность. Я обещала его ждать.

Женя уехал, и моя жизнь превратилась в ожидание его возвращения. Я ходила на работу, занималась домом, встречалась с друзьями — все на автомате. Каждый вечер в моем телефоне зачеркивался новый день, прожитый в ожидании моего мужчины. Я следила за всеми новостями по телевизору и всматривалась в глаза ребят, у которых репортеры брали интервью и чьи лица были скрыты за масками.

Примерно через месяц после его отъезда, мне позвонил его сослуживец, который приехал в отпуск. Когда я услышала от него фразу «я звоню по поводу Евгения Тихомирова», у меня подкосились ноги. Но слава Богу, с Женей все было хорошо. Он просто попросил передать мне, что он жив и здоров, так как возможности самому выйти на связь у него не было.

Были еще короткие сообщения, на которые я даже не могла ответить — так просил Женя. Но и эти крупинки информации были для меня глотком воздуха, дающим силы для того, чтобы не отчаиваться и верить в хорошее.

Глава 24