дедушке Гасу.

— Ну, это смелое утверждение.

— Ты считаешь, что он намеренно передал права на нефть Терстону, — возразила Кейтлин.

Алекса промолчала — потому что и впрямь так думала, но это вовсе не имело ничего общего с неспособностью доверять кому бы то ни было. Она изучила все факты и сделала соответствующий вывод — просто семья была не готова его принять.

— Ладно, поговорим об этом позже, — произнесла Кейтлин. — Мне пора на работу. Обещаю, что зайду позже.

— Ладно, пока, люблю тебя.

Кейтлин со стуком уронила расческу и, к ужасу Алексы, залезла на кровать, чтобы обнять сестру. Алекса поначалу застыла, а потом вывернулась и бросила в Кейтлин подушку — пусть не думает, что она превратилась в размазню.

После ухода Кейтлин Алекса попыталась было снова лечь в кровать, но надеждам ее было не суждено сбыться — буквально спустя несколько минут снова раздался стук в дверь. Первой ее мыслью было купить табличку для двери с надписью: «Не беспокоить», а следом пришло сожаление по поводу того, что не удастся предстать перед Джексоном спокойной и выспавшейся. Алекса собиралась извиниться перед ним за свое поведение: подумать только, она убежала, как капризный ребенок, устроив скандал и оставив человека раздетым в душе.

— Входите! — крикнула она.

Дверь отворилась, и появился Джексон. Алекса до боли сжала ладонь в кулак, чтобы убедиться, что все это ей не снится. Между тем подумать так у нее были все предпосылки: Джексон был безукоризненно одет и причесан — и походил, скорее, на блистательного актера. Кто, интересно, впустил его, да еще и показал дорогу к спальне? Конечно, семья их весьма гостеприимна, но все же не до такой степени, чтобы в любое время впускать гостей наверх.

Подойдя к кровати, Джексон остановился:

— Надеюсь, я не совсем не вовремя.

Алекса не стала говорить, что трудно было выбрать более неподходящий момент для визита. Она выглядела ужасно с наспех собранным хвостом на макушке и красными, опухшими глазами. И потом, Джексон лишил ее шанса прийти самой, и это не могло не раздражать.

— Как ты нашел мою комнату? — спросила она.

— Кейтлин показала дорогу.

— Ах, ну тогда понятно. А что ты здесь делаешь? Разве тебе не нужно на работу?

— Я здесь по двум причинам. Первая — дать тебе шанс извиниться и все исправить.

Алекса усмехнулась.

— Я подумал, что ты будешь избегать меня по меньшей мере месяц, прежде чем решишь прийти, — продолжал Джексон. — Но у меня нет столько времени.

Алекса моментально ощутила прилив сил, кто знает, что пробудило ее: небрежный тон Джексона или скрытый вызов в его словах?

— Ничего подобного, — возразила она. — Я собиралась встать, одеться и прийти к тебе сегодня чуть позже.

Он кивнул:

— Хорошо, значит, я сэкономил тебе полдня.

— Что за вторая причина? — поинтересовалась Алекса, подперев подбородок руками.

— Я пришел сказать тебе, что люблю тебя, — произнес Джексон, в упор глядя на нее.

Алекса ощутила, как волна тепла разливается внутри, наполняя ее радостью и спокойствием.

— Вчера я сказал много всякого, но не сказал главного, — продолжал он. — Так вот. Я люблю тебя, Алекса.

— Я тоже люблю тебя, Джексон.

— Ну вот, спор и улажен.

Алекса упала на кровать в подушки.

— Не спеши расслабляться, мы с тобой не все обсудили.

Джексон сложил руки на груди.

— Начни с извинений.

— Да, мне жаль, Джексон, что я так вела себя, мне не следовало убегать и устраивать такой скандал.

Джексон помолчал.

— И все?

— А что еще?

— Подумай, я не стану тебе подсказывать.

Алекса взяла подушку — ту самую, которой запустила в Кейтлин, — и прижала ее к груди.

— Прости, что не все тебе рассказала.

Джексон снова подумал.

— И это не главное.

— Дело не в том, что я не доверяю тебе, — это не так. Конечно, я думала о том, как ты воспримешь новость, но главное то, что я хотела разобраться во всем сама, не втягивая в это тебя.

Джексон снова подождал, но Алекса замолчала. Тогда он закончил за нее:

— Иными словами, ты не хотела, чтобы я знал о твоей неудаче.

— А это тебя удивляет?! — воскликнула девушка. — Мы с тобой соперничали все детство, и я постоянно была первой. А теперь… посмотри — моя карьера в опасности, а у тебя все прекрасно.

Джексон наклонился к ней:

— А это так важно по сравнению с тем, что мы могли потерять друг друга?

— О боже. — Алекса прижала руку ко лбу.

Джексон тем временем снял пиджак, положил его на стул у кровати, а потом принялся расшнуровывать блестящие кожаные ботинки.

— Что ты делаешь? — спросила она удивленно.

Джексон не ответил, лишь прилег рядом, обняв подругу. Алекса мгновенно забыла обо всех распрях, прижалась к нему и закрыла глаза. Как могла она вчера убежать от него?

— Я очень люблю тебя, Алекса, — сказал он. — И хочу прожить жизнь с тобой. Вопрос в том, хочешь ли ты того же.

— Конечно да.

— Дело не в том, что ты не рассказала мне всей правды. Главное, что ты даже не хотела, чтобы я знал о твоих проблемах. Я ведь спрашивал тебя, а ты уклонялась от ответа.

— Я хотела разобраться с Майами прежде, чем вернуться к тебе.

— Это не было правильным решением.

— А как нужно было, Джексон? Я не знаю.

— Просто говори со мной, — ответил он. — Даже когда тебе плохо. Я бы не стал предпринимать никаких действий, зная, что ты не хочешь этого. Я уважаю твои чувства.

Алекса в смятении потянулась к кулону на шее — и не нашла его.

— Я хочу назад свою подвеску, — сказала она. — Мне без нее грустно.

— Что ж… — Джексон потянулся к карману и вытащил зеленый мешочек. — Вот, моя королева.

Алекса взяла украшение и надела его, погладив фигурку кончиками пальцев, она удовлетворенно вздохнула:

— Намного лучше. Это что, заговоренный амулет?

— Если и так, то он заговорен на удачу, — ответил Джексон. — Тот день, когда я встретил тебя в клубе, оказался самым удачным днем в моей жизни. А ведь утром я сомневался, идти ли мне или нет.

Алекса выслушала его с некоторой долей скептицизма: она не верила в удачу, полагая, что залогом успеха является тщательное планирование.

— Ну вот что, — произнесла она. — Ты едешь на работу, а я позвоню однокурснице, она специализируется по трудовому законодательству. Я собираюсь подать в суд на компанию.

Джексон широко улыбнулся:

— Давай сотрем их с лица земли.

— Я буду взыскивать с них только за незаконное увольнение. Это не повредит их бизнесу, но мое имя запомнят.

— Как хочешь.

— Я