Шрифт:
Закладка:
31
Вечер Каплон в доме невесты проводил.
О качелях, конечно, не умолчал.
– Сердце у тебя какое! – говорит. – Ты прямо как ероплан летала! На тебя смотрел – у самого голова закружилась!
– Вот так оттолкнусь через месяц-другой, да и полечу…
– Ты о чем это?
Невеста вместо ответа руку жениха сжала, пальцы его перебирает.
Жених тут только смекнул, о чем речь.
– Да-а-а… – улыбнулся.
Прижал лицо невесты к сердцу, волосы разглаживает, ласкает.
– Как назовем? – спрашивает.
– Барчиной.
– Постой…
– Дочка – хорошо же! Мне помощница будет.
– Нет, пусть сын. Я уже и имя ему придумал – Хушвакт![37]
– А что потом?
– Потом Хушвакта вырастим, женим, обустроиться поможем, пойдут внуки-правнуки. Я дедом буду, ты – бабкой.
Развеселилась невеста:
– Тогда этого человека я буду называть Дедом.
– А я тебя – Бабкой.
– Дедка!
– Бабка!
И стали жених-невеста, Хушвакта ради, до самого рассвета охать-вздыхать…
32
Весь тандыр лепешками заполнен.
Нагрузили на лошадей невестины сундуки, поклажу всякую.
Над туйхоной луна восходит.
У супы савраска привязана. Справа от нее еще одна савраска стоит, обуздана.
Сноха невестку за ноги поддерживает. Невеста на лошадь садится.
По обычаю с невестой на лошадь безгрешного мальчика сажают.
За честь на лошади с невестой ехать среди ребят спор. Пять-шесть мальчуганов из родни-соседей:
– Я с тетей сидеть буду!.. Нет, я – безгрешный, я с ней сидеть буду!.. – спорят.
Невеста с собой мальчика-первенца из родни посадила. Остальные – в слезы.
Родня-соседи во двор заходят, невесту напутствуют и благословляют.
Невеста поехала, справа савраску на поводу ведет.
Кто сосед справа – тому и слава.
Лошадь через порог переступила. Всё, выдана невеста!
Начала невеста, как положено, слезы лить:
– Уввв-уввв-уввв…
Дом оплакивает – гнездо родное, – что покидает его, от родных-близких удаляется, так можно сказать.
Племянники жалобно глядят, слезы рекой льют – по обычаю, так можно сказать.
Или плачут, чтобы не сказали, что брат со снохой от нее избавляются, на произвол судьбы бросают?
И так можно сказать.
Или уходящие в дом жениха радость и веселье оплакивают?
Так уж наверняка можно сказать!
Невеста племянника за пояс обеими руками обхватила-обняла, еле слышно плачет:
– Уввв-уввв-уввв…
Савраска звонко ступает: тик-тик, тик…
Во дворах собаки залаяли.
Слева, с усадьбы, аромат дыни «ловия» донесся[38]. Гости-соседи в ту сторону повернулись, вдыхают, наслаждаются.
33
На мосту тени показались. Два паренька с палкой стоят.
Пока не заберешь палку, по мосту не проедешь.
Пареньки у тех, кто с невестой, требуют:
– Жених… дайте!
Те, кто с невестой, молчание хранят.
Пареньки на своем стоят:
– Тогда пути не будет!
Тот, кто лошадь вел, из-за пазухи платки достал, невестой сшитые. Каждому из пареньков дал.
Взяли палку – путь невесте открыт.
34
Прибыли наконец в дом жениха.
Детвора навстречу высыпала.
– Ура! Невеста приехала! – вопят.
Перед воротами костер развели.
Невеста вокруг костра трижды объехала.
Вся женская родня со стороны жениха, ради чистоты помыслов, себе на лица муку насыпала. У кого платок лицо скрывает, у тех не видно; у кого не скрывает – лица от муки белые-белые.
Лошадь перед черной юртой[39] остановилась.
Жених невесту с лошади слезть просит. Объятия распахнул, ждет.
Невеста жениховы руки отвела, сама спрыгнуть хочет.
Все равно в объятия жениха угодила.
Родственницы с подругами невесту сразу кольцом окружили. Кайвони-момо[40] невесту за край платка взяла, внутрь дома заводит. Голову невесты вниз наклоняет:
– Вот, этому порогу оди-и-ин поклон!
Невеста послушно порогу поклонилась.
– Деду нашему Адаму, сотворившему нас, один поклон!
– Бабушке нашей Хаве, породившей нас, один поклон!
– Ниже голову нагибай, это великие люди были!
– Ну-ка, поди сюда!
Невеста под полог встала, выпрямилась вся.
Тесьмой от полога восемнадцать разных невестиных нарядов и рукоделий увязаны. По стенам мешочки для зеркал, для чая развешены, зардевары и сюзане[41].
На сюзане «Добро пожаловать!» вышито. На одном сюзане – роза, на другом – красное яблоко.
Еще на одном – голубь, летящий с алым цветком в клюве. Под голубем буква «А» вышита, а в том месте, куда голубь стремится, «К». «А» – Аймомо, «К» – Каплон.
Всё – невестина работа.
35
Кайвони-момо невесту на поклон к собравшимся выводит[42].
Возит воду поутру,
Распевает под домбру,
Учит сыновей добру.
Свекру низкий поклон!
Как небесная звезда,
Бровь, как выдры мех, густа,
Сердцем, как луна, чиста.
И свекрови поклон!
Крышечка для казана,
Душечка для всех она,
Точно яблочко, нежна.
Гюльсун-опа[43] поклон!
Прочтет Кайвони-момо стих – невеста поклонится.
На платке цветной узор,
Обращен на небо взор,
Волос – на прямой пробор.
Тетушке Санам поклон!
В саду юный виноград,
Жениху он друг и брат,
Он на Нургюлой женат.
Бахраму-ака поклон!
– Бабушка Кайвони, сосед Сувон-каланча, сейчас уйду, говорит, обижается.
– Ну, тогда слушайте:
Желоб мельничный – длиной,
А халат – как сад весной.
Каланче-ака поклон!
Нарбай-чабан со своего места вскочил:
– Бабушка, а мне что невеста не поклонилась?
– И вам поклонится. Слушайте:
Как солома для мешка,
Как птенец из гнездышка.
Чабану-ака поклон!
Все – в хохот!
– Ай да бабушка! Зря я обижался-а!
Невеста пришла хорошо – свадьба прошла хорошо.
36
Невестам рано на заре вставать положено.
Невеста в сопровождении женщин[44] дверь открыла, туйнук[45] открыла.
В знак того, что этому дому преданной будет, в собачью миску навалила еды.
Чашки-плошки по порядку осмотрела.
В горящий очаг масла покапала – на счастье.
Чтобы, как ей подсказывают, потомство пошло, на руки младенца приняла.
Каждый плов поел.
Невеста к плову и не притронулась.
Хватит уже невесте плов не есть.
Чтобы невеста пловом угостилась, дядя жениха окружению невесты два отреза восьмиударного атласа передал. Тетя жениха – отрез кокандского шелка.
– Не слишком торопитесь с подарками! – одна из тетушек говорит.
По правде сказать, невестино окружение одаривать надо в день келин-чакирик[46].
Невеста снова плов не ест, тут уже свекровь говорит:
– Этот дом и всё, что в нем есть, твое!
– Да будет так! – откликнулись все.
Только тогда невеста к плову руку протянула.
Настало время невесте лицо открыть[47].
Открыть лицо невесте кто-то из безгрешных
