– Они самые. Если им поручено разыскать нас, значит скоро сюда подтянется целая армия. Можно затаиться и подождать. Вдруг они не по нашу душу.

– А если по нашу?..

Я молча обнажил меч. Блайз вытащила из колчана стрелу.

Пришпорив коней, мы устремились к троице.

Через мгновение все трое взирали на нас с перекошенными от страха лицами. Но, вопреки ожиданиям, никто не выхватил меч, не развернулся и не побежал прочь. Завидев нас, мужчины рухнули на колени, один достал из кармана кусок белого полотнища и поднял высоко над головой.

– Пощадите! – воскликнул он.

Я жестом велел Блайз остановиться, хотя она и без моей команды натянула поводья.

– Мы пришли с миром, – продолжил незнакомец, размахивая белым флагом. – Наша принцесса вернулась и сообщила…

– Она жива?! – изумленно перебила Блайз.

– Жива и поведала обо всем, что с ней приключилось, – кивнул посланник. – О Яго, о королеве Эвелине, об истории наших народов. Король Терон желает заключить с вами мир.

– Поверьте, мы не обманываем, – подхватил его спутник, суетливый, с затравленно бегающими глазками, с руками, прижатыми к подбородку, как у тушканчика.

– Мир? – Блайз вздернула бровь. – И как он себе это представляет?

Первый посланник откашлялся:

– Король предлагает встретиться на нейтральной территории. Близ побережья Кадира есть остров, – тараторил он, разворачивая дрожащими пальцами карту. – Там вы побеседуете и все обсудите. Король надеется наладить с вами торговлю и хочет преподнести вам дары в знак добрых намерений. – Посланник вручил мне запечатанный свиток.

Мной овладели сомнения. Неужели после всего случившегося с нами хотят заключить мир? Неужели мы наконец добились если не равноправия, то хотя бы уважения?

Подозрительно. Весьма подозрительно.

– Вы лжете! – объявил я. – Лжете и пытаетесь вторгнуться на наши земли. К своему королю вы вернетесь по кускам.

– Нет, нет! Вы ошибаетесь! – взвизгнул первый. – Взгляните, у нас с собой лишь охотничьи ножи. Более ничего. Нам поручено только передать вам слова его величества и карту. Отведите нас в штаб, и мы объясним все подробно.

Моя тревога не унималось. Все складывалось слишком гладко.

Но решать не мне.

– Бросьте оружие! – скомандовал я. Троица как по команде извлекла короткие охотничьи ножи и швырнула их наземь. – И мешки с провиантом тоже.

Я спешился и обратился к посланнику с белым флагом:

– Руки вверх, живо! Расскажете свою байку нашему вождю. Он определит вашу участь.

Анника

Совершенно другим человеком я переступила порог королевской библиотеки. Ретта за столом не оказалось. Я бродила среди стеллажей, прислушиваясь к каждому шороху. Мгновение спустя из дальней части библиотеки донесся шелест обложек: Ретт расставлял книги на полках. Я на цыпочках подкралась ближе и высунулась из-за шкафа.

Ретт, прищурившись, изучал названия на корешках и сверял их со списком во избежание путаницы. Его трудолюбие и преданность делу внушали восхищение. Надо отдать ему должное, Ретт относился с тем же рвением и пылом ко всему, чем занимался.

Внезапно он обернулся и заметил меня. Порывистым, совершенно нехарактерным для него жестом Ретт побросал расставленные книги и ринулся ко мне.

– Анника! – выпалил он, прижимая меня к груди. Сколько тоски и страсти уместилось в одном единственном слове! Ретт отстранился и, с тревогой всматриваясь в меня, погладил по щеке. – Хвала небу, ты цела! Ну как ты?

Хороший вопрос. Сказать по правде, меня обуревали самые разные эмоции: восторг и опустошение, гордость и стыд, благодарность и разочарование.

– Пока не определилась, – вздохнула я. – Полагаю, ты слышал о моей матери.

Ретт кивнул:

– Ты встретилась с ее убийцей?

– Да.

– На твоем месте я бы перегрыз ему глотку, – проворчал Ретт.

У меня вырвался мрачный смешок.

– Знаешь, я предложила ему сразиться один на один, но он наотрез отказался. Весьма несговорчивый тип.

– Тем не менее тебе удалось бежать. – Гневные интонации в голосе Ретта сменились благоговением.

– Как видишь, удалось. И пока я в добром здравии, хочу кое-что выяснить.

– Ты явилась по адресу, – подбоченился Ретт. – Чем могу помочь?

– Мне нужны материалы суда над Яго. Протоколы, показания свидетелей, приговор. В общем, все. После встречи с его сыном меня заинтересовал тот давний процесс.

– Интерес вполне закономерный, – согласился Ретт. – Пойдем. Судебные материалы хранятся в историческом разделе. – По пути Ретт нервно теребил пальцы. – Ты получила мои письма?

– Да. – Упоминание о письмах вогнало меня в краску; за размытыми формулировками посланий угадывался недвусмысленный намек.

– Я не осмелился выразить свои чувства на бумаге, – зашептал Ретт, хотя в библиотеке не было ни души, – но весть о вероломном поступке Николаса вселила в меня надежду. Может, теперь ты согласишься принять мое предложение?

– Ретт…

– Значит, нет. – Он грустно улыбнулся. – Только не торопись с ответом. Позволь хотя бы на мгновение насладиться самообманом.

Он поник, обреченно сгорбился.

Я взяла его за руку:

– Лучше позволь поблагодарить тебя. Ретт, ты спас мне жизнь.

Он озадаченно нахмурился, во взгляде застыл вопрос.

– В лесу похитители связали мои запястья веревкой, а в темнице надели наручники. Я бы никогда не избавилась от них, если бы не твои уроки. Ты вызволил меня из заточения с таким же успехом, как если бы сам находился рядом.

Его лицо просияло.

– Правда?

– Клянусь!

Помедлив, Ретт шагнул ко мне вплотную с явным намерением поцеловать.

– Ретт…

Он судорожно сглотнул, его губы замерли всего в дюйме от моих.

– Извини. Просто… меня очень тронули твои слова.

– Ретт, я люблю и ценю тебя, но как друга. Брак с Николасом – дело решенное. Если тебе дорога наша дружба, прекращай лезть ко мне с поцелуями.

Он смотрел на меня с нескрываемой болью.

– Ты выйдешь за него после случившегося? После того, как он трусливо покинул тебя в лесу?

– Выйду, хотя не испытываю к будущему супругу ни уважения, ни тем более любви. Будь моя воля, я бы на пушечный выстрел не подпустила к себе человека вроде Николаса. Наш брак – чистой воды формальность. Взаимовыгодная сделка. Вражеская армия может нагрянуть в любой момент. Даже если это произойдет не сейчас, а спустя годы, мы обязаны встретить их единым фронтом. Таков мой долг перед народом.

Во взгляде Ретта вспыхнуло восхищение.

– Преклоняюсь перед твоим благородством! Не всякий способен пожертвовать своей свободой и будущим ради блага других.

– Тогда исполни мою просьбу: сбереги библиотеку. Если я потерплю неудачу на поле боя, то хотя бы смогу укрыться в ее стенах.

Фыркнув, Ретт потянулся к искомой книге:

– Если забота о библиотеке – единственный способ проявить мою любовь, тогда я буду беречь ее как зеницу ока.

Леннокс