поинтересовался злой бас из комнаты.

Осторожно заглянув одним глазом в дверной проем, я понял, что эта комната была предназначена для встречи гостей. Полное отсутствие мебели, огромный камин в одной из стен, а также сложные защитные заклинания, которые могли разделаться с незваными визитерами, прибывшие по каминной сети без приглашения. Сейчас защита, понятное дело, была отключена, что позволило нейтрализованной парочке беспрепятственно подобраться с тыла, банально сорвав дверь с петель. В центре помещения стоял Грегори Гойл, который не сильно отличался от образа, выданного моей памятью. У его ног валялось тело домового эльфа. У стены с выбитым вместе с рамой окном находился Крэбб, позицию с другого края оконного проема занимал Кэрроу, а его сестра в углу склонилась над распластавшейся на полу Эльвирой, пытаясь унять кровь, хлеставшую из шеи волшебницы.

- Те, которые не чужие, - отозвался я, скидывая капюшон мантии и входя в кабинет. – Меня Малфой позвал.

Все присутствующие тут же направили на меня волшебные палочки, однако я проигнорировал угрозу, понимая, что даже при большом желании хозяева не смогут мне навредить. Силенок не хватит! Вернув рог в кобуру, я скорым шагом подошел к углу с женщинами и опустился пред раненой.

- Руку убери! – уверенно приказал я Алекто, пытающейся зажать перебитую чем-то артерию.

Волшебница подчинилась, и я тут же накрыл пальцами рваную рану миссис Гойл, вливая в нее мощной струей целительскую магию. Секунда мне потребовалась, чтобы остановить кровь, еще пяток ушел на восстановление тканей, после чего я ликвидировал обильную кровопотерю раненой, воссоздав необходимое количество кровяных телец прямо в венах женщины. Порез на шее оказался далеко не единственным и, судя по керамическим включениям, он появился, когда «авада» боевика угодила в стоявший на камине горшок с летучим порохом, рванувшим не хуже обычного.

Выдавив магией из ранок осколки и прочий мусор, я зарастил все дырки и омыл тело Эльвиры целебной силой с намерением убрать все постороннее. Попутно я подлечил душу миссис Гойл, ведь если исцелять пациентку, то нормально, а не останавливаясь на полпути. Что удивительно, на энергетической оболочке матери Грегори обнаружилась такая же мерзкая серая многоножка, которую я впервые увидел на душе Нарциссы. В остальном духовная составляющая волшебницы была вполне обычной – со следами застарелых проклятий, давно сросшимися с ней обетами и некоторым количеством поврежденных тканей.

Клятвы я трогать не стал, включая метку Лорда, но все остальное поправил, заставив Эльвиру вновь почувствовать себя молодой. Убрав руку, я оглядел шейку удивленной женщины и довольно заявил:

- Все, можешь вставать. Или ты от такой царапины помирать собралась?

Стоявший рядом и откровенно паникующий Гойл наклонился над супругой и в свою очередь принялся рассматривать и ощупывать залитую кровью шею волшебницы, а я рывком поднялся и схватил за руку Алекто, которой тоже знатно прилетело осколками горшка.

- Не шевелись! – приказал я источающей изумление Кэрроу.

Сосредоточившись, я быстро почистил ее многочисленные ранки, восстановил поврежденные ткани и подлечил душу, на которой тоже обнаружилась знакомая серая мерзость. Правда, чуть меньшего размера. Закончив с Алекто, я удалил кровь со своих рук и мантии, после чего поинтересовался:

- Кто еще ранен? – Видя, что внимательно наблюдавшие за мной волшебники не спешат высказываться, я добавил: - Если желающих нет, счастливо оставаться!

- Блэк, постой! – воскликнул Крэбб. – Меня в спину задело. Можешь глянуть?

- Я не Блэк, я Новак! – подняв указательный палец, твердо заявил я. – Джон Новак. Могу даже документы показать, чтобы вы могли правдиво ответить на некоторые неприятные вопросы, которые вам наверняка зададут авроры.

Достав из кармана маггловский паспорт, я вручил его Пожирателю, решительно развернул мага спиной ко мне и предметно изучил рану над правой ягодицей. Никакой угрозы для жизни она не представляла, но я все равно почистил и залатал ее своей магией, заодно исследовав душу Крэбба-старшего. Многоножке я уже не удивился, а вот багровое пятно на ауре, которое охватывало всю область низа живота, стало для меня сюрпризом.

- Виктор, - обратился я к своему пациенту, делая ударение на второй слог, поскольку дальние предки Крэббов были родом из Франции. – Я сейчас задам один вопрос, на который советую ответить максимально честно. Как у тебя обстоят дела с личной жизнью?

- Что ты имеешь в виду, Бл… Новак?

- Я вижу серьезные повреждения в твоей репродуктивной системе и хочу узнать, глаза меня обманывают, или ты действительно страдаешь мужским бессилием?

- Эм… - Крэбб кинул быстрый взгляд на стоявших в сторонке волшебников. Испытывающему счастливое облегчение Гойлу, который сейчас крепко обнимал всхлипывающую супругу, было на все плевать, а Кэрроу внимательно изучали маггловский документ, поэтому мой пациент собрался с духом и признался: – Ты прав. Я уже много лет не могу нормально заниматься любовью со своей женой. В последние годы перед каждым соитием мне приходится принимать специальные зелья, а удовольствия – почти никакого. И с мечтой завести второго ребенка я давно успел распрощаться. Но как ты вообще это понял?

- Я – целитель, - спокойно ответил я, продолжая работать над духовной составляющей волшебника, убирая серого паразита и латая прорехи в структуре. – Я способен видеть болезнь.

- Целитель? – повторил Виктор, в сознании которого начала разгораться надежда. – А ты можешь излечить меня? Умоляю, Си… Джон, сделай это! Я все, что угодно отдам, только верни мне мою силу!

Мысленно поздравив себя, причем не только с тем, что Крэбб угодил в примитивную психологическую ловушку и теперь окажется в списке моих должников, но и с подтверждением гипотезы о массовом воздействии на потенцию сторонников Лорда, я твердо заявил:

- Хорошо, я запомню твои слова.

После чего приступил к лечению. Я предполагал, что дело было вовсе не в душе, которая просто «подсвечивала» краснотой удручающее состояние определенного участка тела. Причина заключалась в повреждении тканей репродуктивной системы организма, которые подверглись воздействию специфического зелья. Или вируса. Либо какой-нибудь хитрой бактерии, а то и вовсе грибка – у меня не было нужных знаний, чтобы суметь точно определить причину по косвенным признакам. Все, что я видел – это омертвевшие, поврежденные и измененные клетки, восстановить которые не составляло труда. Нужна была только целительская сила и четкое намерение.

Две минуты потребовалось мне, чтобы привести тело Крэбба к нормальному, здоровому состоянию. Закрепляя успех, я омыл его организм волной лечебной магии с намерением удалить все чужеродное. Ведь если не убрать причину, болезнь вскоре вернется. И пусть я толком не