Шрифт:
Закладка:
Рядом с ней по обе стороны стоят два небольших темно-вишневых комода с тремя ящиками, на которых стоят одинаковые настольные лампы и несколько фотографий самих супругов и Наталии в красивых рамках. Точно такого же цвета письменный стол стоит напротив одного из окошек, прикрытое легкими кружевными шторками. А два других окна прикрыты светонепроницаемыми шторами в пол светло-бежевого цвета. На потолке висит большая люстра с несколькими плафонами, а на некоторых стенах висят какие-то картины и одно зеркало в полный рост. Напротив кровати недалеко от двери стоит большой туалетный столик, на котором лежит много разных тюбиков и коробочек и приспособлений для волос, лица и тела.
Наталия грустным взглядом окидывает всю комнату, понимая, что ей не хватает отца и матери. Без которых в этой квартире стало одиноко. Девушка очень медленно проходит внутрь и начинает осматривать каждую вещичку, находясь здесь впервые с тех пор как Энтони и Летиция уехали в Мехико. Она неуверенно наступает на удивительно мягкий бежевый ковер со светло-коричневыми узорами. Ее родители всегда поддерживают в своей комнате идеальный порядок и не имеют привычки разбрасывать свои вещи где попало. Во всех ящиках в комоде и письменном столе, которые она по очереди открывает, царит полный порядок. Вещи хорошо рассортированы и не смешаны друг с другом. Бумаги, журналы и газеты сложены по маленьким стопочкам в строго определенном порядке. А оставшаяся одежда аккуратно висит в шкафу, который раскрывает блондинка. Она по одной снимает несколько вешалок с нарядами ее матери Летиции, рассматривает каждую вещь, которая определенно стоит огромных денег, и осторожно возвращает ее на место.
Осмотрев практически все, Наталия медленно окидывает комнату своим грустным взглядом и понимает, что хочет позвонить своим родителям, которые стали относиться к ней прохладно. Блондинка решает, что сейчас самое время попытаться поговорить с ними, извиниться за свое поведение и пообещать, что она расскажет им обо всем, когда они вернутся. Недолго думая, девушка выходит из комнаты, закрывает за собой дверь и направляется в гостиную, где она находит стационарный телефон. Она быстро набирает нужный ей номер, прикладывает телефон к уху и ждет ответа, который ей быстро удается получить.
— Алло, — раздается женский голос в трубке.
— Привет, мама, — неуверенно говорит Наталия, чувствуя огромную неловкость, начав часто дышать и переминаясь с одной ноги на другую. — Это Наталия…
— Здравствуй, Наталия, — сухо отвечает Летиция.
— Извини, если я отвлекаю тебя, но я бы хотела поговорить с тобой.
— У меня нет времени разговаривать с тобой. Если тебе нужны деньги — обращайся к отцу. Он переведет тебе на карту сколько нужно. А я ничем не могу тебе помочь.
— Нет-нет, мамочка, пожалуйста, не бросай трубку, умоляю тебя, — дрожащим голосом с жалостью во взгляде умоляет Наталия. — Мне правда очень нужно поговорить с тобой! Пожалуйста, дай мне шанс все объяснить!
— И что ты хочешь объяснить? Опять продолжишь нагло врать и убеждать меня в том, что все лгут, и всем все кажется?
— Нет-нет, я больше не буду лгать, — взволнованно тараторит Наталия и присаживается на диван. — Пожалуйста, выслушай меня. Обещаю, я все объясню и перестану скрывать то, что давно должна была сказать.
— Ладно, я тебя слушаю, — все также сухо говорит Летиция. — Но давай побыстрее, пожалуйста. Я еще должна сходить куда-то со своей мамой.
Наталия чувствует, как в ее глазах появляются слезы и вот-вот может расплакаться. Однако она клянется себе, что будет говорить даже в том случае, если она начнет задыхаться или захочет ничего не говорить из нежелания снова проживать ту мучительную боль. Девушка еще пару секунд пытается совладать со своими чувствами, но затем начинает говорить тихим дрожащим голосом, постоянно издавая всхлипы:
— Да, мама, ты была права… Я действительно лгала и скрывала всю правду. Правду о кое-каком ужасном случае, который произошел со мной пять месяцев назад. Клянусь, я бы рассказала обо всем, но было кое-что, что меня останавливало. — Наталия тихо шмыгает носом. — Прошу, прости меня за то, что так нагло врала. Я знаю, что вела себя как эгоистка и думала лишь о себе. Однако не думай, что я хотела привлечь к себе внимание или просто не доверяла своим близким людям. Дело не в доверии, а в том, что меня просто запугали, и я боялась об этом говорить кому-либо.
— Надо же… — хмуро говорит Летиция. — И почему же ты вдруг решила признать свою ложь?
— Потому что я больше не могу скрывать это! — с отчаянием восклицает Наталия и аккуратно вытирает слезу под глазом. — Я устала делать вид, что все хорошо, пока внутри меня кошки скребутся. Сегодня произошло кое-что, что заставило меня это понять… Встряхнуло довольно сильно и заставило осознать, какой дурой я была…
— И что же это за тайна такая, что ты молчала о ней неизвестно сколько, делая вид, что все хорошо?
— Ужасная тайна. Она настолько омерзительная, что мне стыдно и противно говорить об этом. Однако я все расскажу. — Наталия тихо шмыгает носом. — Обещаю, мама… Когда вы с папой прилетите домой, я раскрою эту тайну и дам понять, почему так боялась признаться во всем.
— А почему не сейчас? Надеешься придумать какую-нибудь ложь до нашего возвращения?
— Нет, просто такое лучше сообщить лично. Я хочу посмотреть тебе и отцу в глаза и честно рассказать о боли и позоре, которые мне пришлось пережить. Это будет очень нелегко, но я должна все объяснить и перестать быть для всех эгоисткой, которая пытается привлечь к себе внимание.
— Если ты и дальше продолжишь вести себя так безобразно, то тебе уже никто не поверит. Ты настолько завралась, что любые твои слова покажутся людям ложью.
— Пожалуйста, мамочка, не будь так холодна со мной, — с жалостью и слезами умоляет Наталия и тихо шмыгает носом. — Умоляю, не злись на меня. Прости за то, что я была такой дурой. Я не идеальная, не отрицаю. Но я не хочу, чтобы из-за моей трусости мои родители отвернулись от меня. Пожалуйста, мама, пожалуйста… Скажи, что я должна сделать, чтобы ты поверила мне и простила? Я все сделаю! Только не бросай меня, ради бога… Мама… Пожалуйста… Ты нужна мне! Пожалуйста, мамочка…
Те несколько секунд, что Летиция молчит, заставляют Наталию сильно понервничать. Она страшно боится, что ее мать все-таки бросит трубку. Но жалостливый дрожащий голос и слезы девушки так или иначе заставляют женщину немного оттаять и поверить своей дочери, за которую она по-прежнему переживает всей душой.
— Ладно-ладно, милая, все хорошо, — мягко
