Бронзобород объявил о созыве добровольцев, что должны были отправиться на помощь к остаткам сил Лордерона — Тугор был в числе первых, кто откликнулся на этот зов. Умудренный годами боец был опытным стрелком и совершенно не боялся ни смерти, ни ужасов войны: жена его почила уже как два десятка лет назад, а обе дочери были давно выданы замуж за достойных представителей подгорного народа, которые крепко стояли на ногах и имели пару мастерских по производству утвари из драгоценных металлов.

Иными словами — дома бородатого ветерана уже ничего не держало.

Возглавив отряд своих сородичей, Тугор прибыл в расположение сил маршала Гаритоса — последнего крупного оплота живых в западной части Лордерона.

И впечатление на дворфа этот полководец произвел двойственное.

С одной стороны данный полководец оказался довольно суровым человеком, который не сильно жаловал другие народы, а в особенности — высших эльфов. И не заметить неприязнь маршала к уроженцам Кель-Таласа мог разве что слепой.

Но вместе с тем десятник признавал, что Отмар держал себя в руках и не позволял эмоциям влиять на свои решения. Вместо того, чтобы использовать ненавистных ему остроухих в качестве разменной монеты, маршал приказал воинам кель’дорай заниматься более-менее безопасным делом — охраной караванов, что искали припасы в разрушенных нежитью поселениях.

Дело это было важное и очень нужное, ведь помимо армии Гаритос также собирал и обычных Лордеронскх беженцев, для которых теплое одеяло и миска горячего бульона были даже не менее, а более важны, чем клинок или доспехи. Нужда в предметах обихода была велика…

Но эльфы не видели особой чести в порученном им деле и многие кель’дорай высказывали мнение, что они должны сражаться с нежитью на передовой, дабы отомстить за уничтоженный Кель-Талас. А охрану создаваемых маршалом каналов снабжения, остроухие восприняли как недоверие со стороны людей…

Возможно это было правдой, а возможно здесь сыграла знаменитая эльфийская гордыня.

Но как бы то ни было — пожилой, но ни разу не дряхлый боец Каз-Модана предпочел не лезть в отношения остроухих с Отмаром и просто стал выполнять приказы маршала. Все же в политике и интригах Тугор был не силен, а вот воевать умел прекрасно.

После нескольких удачных засад, которые бойцы из Каз-Модана устроили нежити, Гаритос смог по достоинству оценить отряд старого дворфа и отправил низкорослых стрелков на передовую в качестве диверсионной группы.

В последнее время нежить начала бесконтрольно проникать в отвоеванные живыми земли и отряд Тугора должен был пресекать охоту жадных до плоти тварей, попутно следя за обстановкой и докладывая в центральную ставку о перемещениях врага.

И поначалу у дворфов все шло хорошо — добравшись до деревни, что должна была служить им в качестве опорной базы, стрелки подгорного народа организовали там более-менее нормальную оборону, поправили деревянный частокол и стали патрулировать окрестности.

Местные селяне поначалу косились на коротышек с опаской и искренне не понимали, почему лорд Гаритос поставил во главе поселка чужаков, но на это хитрый десятник просто выставил пару бочонков пива из личных запасов и во время общей пьянки объяснил сельскому старосте, что на Лордерон пришелся основной удар Плети и у маршала просто не хватает солдат, чтобы заткнуть все дыры в обороне, из-за чего часть направлений защищают союзные людям войска.

Это более-менее успокоило деревенских, но… Буквально через несколько дней после того, как все устаканилось, с земель уничтоженного Плетью Кель-Таласа прорвался особо крупный отряд восставших мертвецов, который взял поселок в плотное кольцо.

Дозоры у дворфов были поставлены как надо и вовремя заметив угрозу, Тугор не только не потерял ни одного бойца во время этой атаки, но и успел отправить весточку маршалу, кратко описав ему сложившуюся ситуацию. Ну а дальше бородатые стрелки просто забаррикадировались в поселке и стали ждать подхода подкрепления — при таком численном перевесе в пользу нежити, все прочие варианты были ничем иным, как особо изощренным самоубийством.

Но была у дворфов одна небольшая проблема… С припасами в поселке все было не слишком радужно. Хотя правильнее было бы сказать, что после начала вторжения Плети проблемы с пищей были по всей территории бывшего Лордерона.

До начала нашествия нежити, основой продовольствия этого королевства было зерно и именно через него Культ Проклятых начал распространять свою ужасающую чуму, которая и являлась главным оружием, сломавшим могущество некогда великого государства.

И без подвозов со стороны главной ставки, еды в деревне хватило бы от силы дня на два, после чего дворфам и ополченцам пришлось бы защищаться от голодной нежити на не менее голодный желудок.

Поэтому когда на горизонте показался воин в доспехах, защитники деревни сильно обрадовались, приняв его за одного из бойцов пришедшей на помощь подмоги. Даже остальные бойцы Каз-Модана ликовали и только Тугор, заметивший в руках новоприбывшего двуручный молот, был настроен скептически.

Не то, чтобы дворф не любил воинственных служителей Света… Совсем наоборот — Тугор уважал их за стойкость, верность долгу и непоколебимость. Просто по мнению пожилого стрелка, пост паладина был не должностью в армии, а скорее жизненным призванием, причем довольно опасным.

Во время Второй Войны эти суровые воины были грозной силой на поле боя, но убеждения носителей молотов и их желание спасти всех, кого только можно, часто оборачивалось против них самих же, ведь в плане упрямости воины Света ничуть не уступали бойцам низкорослого народа. И когда рядом с пришлым бойцом показались фигурки женщины с ребенком… Десятник понял, что это не прибывшие на помощь спасатели, а еще одни беженцы.

И что сейчас здоровяк с колотушкой пойдет на прорыв, наплевав на осторожность.

Так в итоге и случилось — пробив путь для своих подопечных, паладин начал прикрывать им спины и был отрезан от пути к собственному спасению. Тугор уже не раз видел такое во времена Второй Войны и практически в каждом подобном случае все кончалось героической, но неизбежной гибелью служителя Света.

Видя, что закованный в латы воитель бросился на полчища врагов в яростном натиске, старый дворф в приступе чувств позволил себе поорать в адрес ордена Серебряной Длани несколько… Грубые слова, за которые ему теперь было стыдно, ведь рослый воин практически в одиночку перебил окружившее деревню полчище нежити, сняв таким образом осаду с деревни и избавив её защитников от мучительной голодной смерти.

Но что больше всего впечатлило бородатого стрелка, так это то, что их спаситель даже не стал требовать за свой подвиг почестей или награды — войдя в поселок, он просто попросил принести ему вина и усевшись на бочку,