Шрифт:
Закладка:
— Может быть, это генетическая память срабатывает? — усмехнулся я.
— Может быть и так, — серьезно кивнула Даша. — И не надо ухмыляться, я нисколько не шучу. На тренировках не раз бывало, что испытуемые вспоминали какие-то вещи из дремучего прошлого, чуть ли не из каменного века. Образы были настолько яркими, что их даже ментоскоп улавливал.
— Ментоскоп? Это что за штука такая? — спросил я. — А, хотя дурацкий вопрос. Штука, которая может мысли визуализировать, да?
— Лет двадцать назад им в психиатрии увлекались, — Дарья встала и принялась снимать с меня многочисленные присоски и датчики. — Но сейчас они все больше просто на складах пылятся. Как предмет сомнительной полезности.
— Странно даже, — хмыкнул я. — Интересно же!
— Вот только дальше интереса дело никуда не продвинулось, — Дарья пожала плечами. — Практического смысла в ментоскопе так и не нашлось. Игрушка скорее. Иногда нужная вещь, но в большинстве случаев можно обойтись и другими методами. Так и у нас, — Дарья отключила все проводки и сложила их в коробочку. Оборудование выглядело довольно дремучим, конечно. Прямо как в какие-нибудь пятидесятые годы двадцатого века. Так себе сочеталось с наносканерами в каждом магазине. — Некоторые испытуемые показывали мыслеобразы из далекого прошлого. Вот только достоверно определить, воспоминания это или сконструированная на основании собственной фантазии картинка, так и не удалось.
— А на мне мы такое будем пробовать? — спросил я, встал и потянулся.
— Обязательно! — усмехнулась Дарья. — Ну что, больше тебе наши сеансы не кажутся бессмысленной говорильней?
Я помотал головой и понял, что расплываюсь в счастливой улыбке. Такое детское счастье накатило, будто я попал сейчас в то самое светлое будущее, которое представлял себе, когда был первоклашкой. Может дело было как раз в этих самых «старорежимных» измерительных приборах и пульте с кучей каких-то тумблеров и кнопок?
Я медленно шел по коридору к своей комнате. Свет уже был приглушен в состояние «скоро отбой, готовимся ко сну». Я обдумывал, готов я еще какое-то время посидеть в кают-компании и потрепаться с ребятами, или сегодня лучше все-таки лечь спать пораньше, не пренебрегая рекомендованными нормами?
Пожалуй, второе. Я решительно направился к своей комнате.
Замер перед дверью. Из щели торчал свернутый вчетверо листок бумаги.
Глава 18
Большею частью бывает, что споришь горячо только оттого, что никак не можешь понять,
что именно хочет доказать противник.
«Прямо как в детстве…» — умилился я. Записка в двери, надо же. Свернутая бумажка всколыхнула кучу всяких воспоминаний, почему-то в основном приятных. Я поймал себя на том, что продолжаю все так же счастливо улыбаться. Это на меня что ли тренировка метаспособностей так действует, что я стою тут и тихо радуюсь, а не напрягся всем собой, ожидая дерьмовых новостей, подставы или еще какой каверзы.
Встряхнулся, возвращаясь к реальности из времени велосипедов, «казаков-разбойников» и прочей романтической милоты. Вытащил бумажку из двери. Развернул.
Хм, а ведь и правда какой-то детский сад. На лист бумаги были наклеены буквы, вырезанные из газеты. И составлялись они в такую фразу:
«Встречаемся через час после полуночи у озера. Завтра».
Ощущение светлой радости постепенно улетучивалось. Но все еще работало, потому что первым, что я подумал, прочитав послание, было: «Наверное, это какая-то игра, про которую я, как новичок, пока еще не знаю».
И только потом начали всплывать мутные подозрения насчет Илзэ, странных товарищей с эмблемой глаза гора на лацкане, Феди… Хотя нет, как бы Федя сюда попал, территория-то закрытая, чужих не пускают.
Я открыл комнату и вошел. Потянулся к выключателю, но остановил руку. Захотелось снова попробовать включить ночное зрение. Дарья ничего не сказала насчет тренировок новых навыков в обыденной жизни. Вообще ничего. А моя логика выдавала мне же самому довольно противоречивые указания. С одной стороны, чтобы прокачать любой навык, нужно повторять действия при любом удобном случае. А с другой — так-то все эти метапсихические игры — штука засекреченная. И не будет ли демонстрация этих способностей чем-то вроде «магии вне стен Хогвартса»?
С третьей стороны, никого же вокруг нет, а значит меня никто не увидит…
Я пришел в согласие с собой, сосредоточился.
И…
Ни хрена не получилось.
Твою мать.
А что если все эти тренировки — это на самом деле скрытый сеанс психотерапии? Я же вышел от Дарьи счастливый, как дурак. Прямо-таки, крылья выросли. Вдруг ничего этого не было? А был какой-нибудь хитрый гипноз, который заставил меня думать, что на самом деле я тайно тренируюсь особым скиллам. Говорить об этом никому нельзя, потому что секретность. И в результате я хожу такой весь преисполненный собственной значимости и думаю про себя, что я особенный. Хотя на деле я просто сидел во второй комнате кабинета Дарьи и смотрел реалистичные мультики о том, как я собираю целый лист бумаги их клочков и пронзаю тьму лучом мысленного фонарика.
Так хреново стало от этих мыслей, что я захотелось взять ближайшую тарелку и швырнуть ее в стену. Или стул сломать. Или…
Упс. Я понял, что пока злился, успел зайти в свою темную комнату, взять со стола миску и сейчас разглядывал стул. В той же самой полной темноте.
Работает.
Работат, твою мать!
Я с размаху плюхнулся на кровать. Стукнулся затылком об стену, но меня это ничуть не расстроило. Надо же, чуть нервный срыв сам себе не устроил!
Понял, что до сих пор держу в руках миску, снова встал, поставил ее на стол.
Все-таки это мое ночное зрение пока очень странно работает. Не совсем как луч фонарика. А как этакий… сканер. Сознание в темноте ощупывает пространство, находит какой-то предмет, который отзывается тренькает какой-то эмоциональной струной, и только потом его показывает. А вот дальше уже появляется этот самый луч фонарика, которым можно ощупывать все вокруг.
Это что, получается, что мои метапсихические способности каким-то образом завязаны на эмоции?
Так, отставить самокопание! Предположим, что предыдущее предположения было верно, тогда из этого следует… Я слишком мало пока что об этом всем знаю, чтобы делать какие-то сложносочиненные выводы. Хотя идея насчет эмоций интересная, конечно.
Спать мне расхотелось, так что я включил терминал БВИ, подтащил к нему стул, водрузил на него подушку и одеяло, взгромоздился на эту конструкцию.
Терминал подмигнул, и механический женский голос поинтересовался, о чем я хочу узнать.
Серфинг в БВИ мало чем отличается от серфинга в интернете. Схема та же самая — переходишь по разным статьям, потом отвлекаешься на смежную тему, и через несколько минут уже читаешь совсем не то, что начал.
Я спросил, ясен пень, про исследования метапсихических способностей.
На что БВИ мне сообщил, что такие исследования не проводились. Ну да, логично.
Тогда я повернул вопрос по-другому и спросил про экстрасенсов. Ну, вроде как синоним, и все такое.
И вот тут на меня вывалилось несколько сотен статей про самых разных исторических личностей. Начиная от мошенника Калиостро и заканчивая каким-то Глебом Карловичем Зидлером. Последний оказался личностью примечательной и странноватой. У него была гипотеза, что человек на самом деле гораздо более могущественен, чем кажется. И что ограничения на него накладываются просто потому что он даже в фантазии не представляет, что он что-то такое особенное может. И он придумал «волшебную школу». Такое место, в которое ребенка помещают с самого рождения и контакты с родителями сокращают до минимума и очень строго контролируют. Смысл был в том, что ребенка там окружала магия, созданная при помощи техники. Учителя и воспитатели то и дело извлекали огонь из пальцев, летали, создавали разные вещи из воздуха, читали мысли, предсказывали погоду и все такое прочее. Ориентиры для сверхсил своих сотрудников он на разные волшебные сказки, предпочитая народные мотивы и мифы. Мол, именно в сказках отражена память поколений о настоящих способностях человека.
Я даже посмотрел коротенькое видео с его выступлением, где он рассказывал о главной миссии этой своей школы — не дать мозгу ребенка сознательно
