– А я Лола! – воскликнула подруга, заключая Фрэнни в объятия.

– О, чудесно, я так рада, что вы приехали вместе. Можете закинуть вещи наверх в комнату – вы увидите свои имена на двери. Потом возвращайтесь вниз, выпейте бокальчик шампусика, и приступим к сегодняшней программе!

– Супер! – отозвалась я.

Мы с Лолой втащили чемоданы наверх и побрели по извилистому коридору, пока наконец не обнаружили комнату с двумя кроватями и дверной табличкой с нашими именами, написанными блестками.

– Он все еще в Сети, – констатировала Лола, бросив сумку на кровать и глядя на экран телефона. – Интересно, какой телке нечем заняться, кроме как целыми днями торчать в «ватсапе» и без конца переписываться? Это нерациональная трата времени. Пусть уже встретятся и займутся сексом.

– А как же он? Не вини во всем женщину, Лола.

– Твоя правда. Не исключаю, что он связался с несколькими. Может, у него график, и каждая получает пару часиков в день по расписанию?

– Ого, какая честь для них, – сказала я, собирая волосы в пучок. – Знаешь, я запарилась быть гетеросексуальной женщиной. Это совершенно невыносимо.

– ДА-А-А-А-А-А-МЫ! – завопила снизу Фрэнни. – Время пить шампусик!

– Шампусик… Это слово используют между собой только женщины, которые втайне друг друга ненавидят, – заметила я.

– Ну же, Нина, выше нос.

– Если сегодня будет нестерпимо, давай завтра смоемся пораньше? Я придумаю оправдание…

– Ладно, и все же постарайся быть милой. Помни, ты здесь ради Джо.

Внизу остальные двадцать три женщины собрались в кухне. Фрэнни суетливо наливала всем в бокалы просекко из супермаркета. Люси восседала на стуле: ее голову венчала золотая корона, а к груди был приколот огромный значок с надписью «Невеста».

– Нина! – сказала она, вставая при виде меня. – И Лола! Ой, как я рада, что вы здесь. – Люси притянула нас обеих для тройного объятия. – У тебя новая прическа, – заметила она, указывая на мой пучок. – Как мило, очень практично.

– Счастливого девичника! – сказала я. – Хорошо проводишь время?

– Да! Вы уже знакомы с моей лучшей подругой Фрэнни?

Она поманила Фрэнни – та уже несла нам два бокала.

– С той волшебницей, которая все организовала? Да! – сказала Лола.

– Фрэнни лучше всех, – подтвердила Люси, обнимая подругу. – Истинный организатор. В школе мы звали ее фюрер Фрэнни!

Сияющая Фрэнни приосанилась, по-балетному выгнув спину.

– Откуда вы друг друга знаете? – поинтересовалась она.

– Лола и Нина – университетские подруги Джо, – объяснила Люси. – Нина, кстати, будет шафером на свадьбе!

– Как забавно! – сказала Фрэнни. – Девушка-шафер. А почему не подружкой невесты?

– О, она ведь лучшая подруга Джо, – беззаботно ответила Люси. – Кроме того, Нина не очень любит платья и все такое, я права?

– Ладно, думаю, пора приступать к следующему мероприятию, Лулу, – сказала Фрэнни, хлопнув в ладоши.

Я сделала большой глоток просекко и задержала дыхание, но лучше не стало. Сколько еще мне пить этот разбавленный, кислый фруктовый яд отвратительных вечеринок и ужасных разговоров?

– ВНИМАНИЕ! – вдруг закричала Фрэнни, пододвигая стул и зачем-то взбираясь на него, словно городской глашатай. – ТИХО ВСЕМ! Пусть каждая из вас возьмет стул. Расставьте их полукругом. Попросим нашу невесту сесть посередине и сделаем коллаж! У нас куча всяких материалов, карандашей и мелков, с которыми вы можете поиграться, так что развлекайтесь, а потом посмотрим, у кого что выйдет!

– Нам всем делать общий коллаж? – спросила одна из женщин.

– Нет-нет, – произнесла Фрэнни с легкой ноткой паники, будто весь план вот-вот грозил рухнуть. – Нет, ПО ОДНОМУ КОЛЛАЖУ КАЖДАЯ. ВНИМАНИЕ. ПО ОДНОМУ КОЛЛАЖУ. Бумаги хватит всем.

– Что Люси собирается делать с двадцатью четырьмя коллажами самой себя? – пробубнила я под нос.

– Оклеит гостевой туалет? – ответила Лола.

От смеха я проглотила просекко не в то горло и закашлялась.

– Боже, с тобой все в порядке, Нина? – спросила Фрэнни сверху.

– Да, все хорошо, простите.

Мы послушно уселись вокруг Люси, которую ничуть не смутило, что двадцать четыре женщины уставились на нее как на предмет. Можно ли найти более наглядный пример крайнего нарциссизма, чем главная героиня девичника?

– Извините, у меня еще один вопрос, – обратилась другая женщина.

– Да? – нетерпеливо бросила Фрэнни.

– Мы должны изобразить только внешность Люси или скорее… как видим ее личность?

– Выбор за вами – сгодятся и символы с абстракциями, и результаты прямых наблюдений, – сказала Фрэнни, раздавая сухие макароны и клей. – Вот, держи. – Она вручила мне горсть пасты и несколько перьев. – Для текстуры.

Ковбойский сапог Лолы вжался в боковину моей кроссовки, подавляя неудержимый приступ хохота.

Как если бы само действо было недостаточно унизительным, нам полагалось презентовать свои коллажи перед группой и объяснить их образность и смысл. Пока женщины вставали и пели дифирамбы доброте и красоте Люси, представленным в виде журнальных обрезков и салфеток, мы с Лолой медленно, но верно погружались в пьяный дурман, все сильнее оттаптывая друг другу башмаки.

– В общем, у меня тут карта Суррея, – начала я, указывая на клубок неровных карандашных линий на большом куске розового картона. – Потому что ты из Суррея и выходишь замуж в Суррее. – Люси улыбнулась. – Я срисовала ее с «Гугл карт». И написала названия всех городов, глядите, – сказала я, поднося ватман к лицам сидящих полукругом женщин. – И возле каждого изобразила разную обувь, потому что Люси от нее без ума. Смотрите, босоножки рядом с Доркингом, шпильки у Бэгшота, высокие сапоги около Эгама, шлепанцы близ Чертси и…

– О, как мило, – произнесла Фрэнни и сделала знак моей беременной соседке, что сейчас ее очередь представить свою работу. Я села. Женщина поднялась и вышла в центр с большим коллажем в форме сердца.

– Если вы еще не знаете, меня зовут Рут, и я приготовила маленькую шутку для посвященных! – сказала она, поворачиваясь к Люси, которая тут же закрыла лицо руками в притворном ужасе. – Я случайно прознала, что Джо и Люси называют друг друга…

– Барсучиха и конь! – выпалила Фрэнни.

– Да! – подтвердила Люси. Все покатились со смеху.

– Почему барсучиха и конь? – спросила одна из женщин.

– Ох, так глупо… К ужину в честь нашей месяцщины мне сделали неудачное мелирование в салоне. Увидев меня, Джо заявил, что я похожа на барсучиху!

– А почему конь? – поинтересовалась Лола.

– Потому что он ест как конь, – ответила Люси.

– Что такое месяцщина? – спросила я, но никто не обратил внимания.

– Вот почему я нарисовала маленьких барсучиху и коня в роли невесты и жениха, – сказала Рут, показывая всем рисунок. Раздался приторный возглас коллективного одобрения и аплодисменты.

Ужин в честь месяцщины… Вряд ли Джо хоть раз вспомнил о нашей реальной годовщине за те семь лет, что мы встречались. Как им это удавалось? В чем состоял секрет этих женщин? В какое неизвестное, потайное отверстие на теле они допустили мужчин, чтобы принудить их к любым безрассудствам по своему желанию? Или они просто говорили бойфрендам, что и когда делать, и те, ограниченные в выборе, чувствовали себя в безопасности, будто овечки на выпасе, а не готовый к убою скот? Может, я зря обращалась с мужчинами как со взрослыми людьми, а не как с несмышлеными ягнятами?

Мы получили от Фрэнни указание оставаться на местах для следующей игры, которая, к сожалению, была мне хорошо знакома. Церемония гетеронормативности, коронация беспредельной глупости, заговорщический ритуал унижения, лишенный иронии, приличия и вкуса: конкурс трусиков.

– Думаю, нам не помешает еще шампусик! – сказала Фрэнни и скрылась в кладовой, куда, как я поняла, имела доступ только она.

– Во всем мире не хватит шампусика, чтобы это вынести, – прошептала я Лоле.

– Итак, – возвестила Фрэнни, вернувшись. – Я подумала, что будет забавно, если во время игры в трусики мы все прочитаем по кусочку из… – Она показала группе книгу в мягкой обложке. – «Как доставить удовольствие своему мужу!»

Название было на слуху у всех женщин моего поколения. Полное руководство 1970-х годов по семейной жизни, которое занимало почетное место на полках наших матерей, а нам теперь служило предметом для насмешек. Женщины, откинувшись на спинки стульев, издали групповой стон узнавания.

– Для тех, кто незнаком с игрой в трусики, – сказала Фрэнни, заново наполняя наши бокалы просекко, – правила следующие: