Олимпиада едва сдержалась, чтобы не расчувствоваться, но повлажневшие глаза выдали её. Она отвернулась и сделала вид, что внимательно следит за пчелой, которая старательно возилась на ближней цветочной клумбе. Аристотель деликатно замолчал.

Прошло некоторое время, понадобившееся царице продолжить разговор. Она повернулась к нему и неожиданно спросила:

– Видишь вон ту пчелу? Говорят, что каждая пчела – это душа умершего человека. Что по этому поводу говорит философия?

Аристотель пожал плечами.

– Я прежде всего учёный, поэтому вынужден признавать только факты, которым удаётся найти объяснения или подтверждение догадок и предположений. Для учёного пчела – обычное насекомое, которое наглядно живёт по своим законам, данным ей природой. Живёт огромными семьями в долблёнках и дуплах деревьев, летает за соком цветов, заготавливает для своего потомства мёд, которым пользуется человек. В этом случае человек для пчелы – заботливый друг, хозяин и враг, отнимающий у неё еду. Хотя, соглашусь, пчела по своим повадкам необычное, загадочное существо. Например, она задолго узнаёт изменения в погоде: например, если они скопом залетают в улей и оттуда вылетают мало, ожидается дождь. Откуда она это знает – загадка!

– Но я уверена, что есть пчелы, в которых живёт душа человека. Я слышала об одном волопасе, который спал на лугу с открытым ртом. Его напарник видел, как оттуда выползла пчела, затем улетела. Когда стало жарко, напарник перенёс волопаса в тень под куст, а сам лёг на его прежнее место и увидел, как та самая пчела вернулась и как бы с удивлением всматривалась в лицо этого человека. Она испуганно заметалась и улетела прочь. Волопаса стали будить, но он так и не проснулся. Разве это не доказательство моих слов?

– Царица, не могу возразить и, тем более, согласиться. Но именно таким вещам в науках я хочу уделить внимание Александру. Я постараюсь направить его ум на то, чтобы его познания не ограничивались рассказами людей, а опирались на исследования учёных, человеческий опыт и физическую природу событий и чувств. Философы не зря говорят: «Кто знает всё, чего может достичь через силу ума, он Бог среди людей».

– О, Аристотель! Моему Александру достаточно будет, если люди признают его не богом, а всего лишь его сыном.

Философ не понял, в шутку или всерьёз сказала Олимпиада, а она, понизив голос до шёпота, добавила:

– Но это останется нашей маленькой тайной.

Царица решила, что она уделила Аристотелю достаточно внимания. Встала и направилась во дворец, оставив философа в уверенности, что заниматься с Александром будет ему гораздо легче, чем если бы не было этой встречи.

Супружеская жизнь

До замужества царицу, дочь эпирского царя Неоптолема, звали Мирталой. После свадьбы она добровольно взяла себе новое имя – Олимпиада, в честь триумфальной победы конной квадриги* Филиппа на Играх в Олимпии. Через год родила Александра, провозглашённого наследником царя. Начальные годы супружества оба любили друг друга, находили понимание во взаимоотношениях. Свидетельством тому стало рождение вслед дочери, названной Клеопатрой. Возвращаясь после военных походов, Филипп без меры баловал супругу ценными украшениями, дорогими тканями, дарил рабынь, а она светилась счастьем. Это нравилось ему, и он ещё больше удивлял её щедростью.

Олимпиада никогда не отказывалась от такого внимания мужа. Она смолоду обожала изделия из золота, но воспринимала их не столько за ювелирную ценность, как за таинственные чудесные свойства. Золото обожают олимпийские боги, значит, владеющий им приближается к ним. Имеющий золото обретает право иметь власть над другими людьми. Олимпиада понимала это, принимая в подарок украшения. Особенно ценила золотые диадемы, тяжелые цепи, кулоны и перстни, а когда носила их, чувствовала на себе тепло золотоносного светила. С этими целями носила днём золотые диадемы поверх длинных волос цвета спелой пшеницы, надевала золотые серьги с изображениями богини любовной страсти Афродиты и Геры, покровительницы семьи и брака. А в ожидании супруга у себя в спальне примеривала особые серьги; они были изготовлены из двух тонких серебряных дисков с мельчайшим узором и инкрустацией; с дисков на серебряных нитях свисали легкие подвески из жемчужин в виде больших капель. Жемчуг стоил больших денег: царь, когда дарил их, похвастался, что одна такая «капля» стоила ему десяти рабов! Возможно, по этой причине Филипп любил, когда супруга носила эти серьги или потому что при ходьбе они издавали нежный звон, вызывающий у него прилив страсти к супруге.

Олимпиада всегда следила за своей внешностью, чтобы выглядеть свежо и молодо. С помощью браслетов она стремилась подчеркнуть изящество своих длинных белокожих рук. Один из любимых браслетов был выполнен в виде двух змей, сплетённых в любовном соитии. Вместе с ним царица носила полупрозрачный хитон из аморгина – египетского льна с тонким волокном. Искусно драпировала тканью одно плечо, а другое открывала, показывая руку с драгоценными кольцами на длинных утончённых пальцах. Столько ювелирных изделий одновременно носить не осмеливалась ни одна уважающая себя эллинка, но Олимпиада была супругой влиятельного македонского царя. Ей многое позволялось!

* * *

За тринадцать лет замужества Олимпиада привыкла к жизни среди македонян, и большинство жителей Македонии спокойно воспринимали её своей царицей, матерью наследника Филиппа. К моменту появления Аристотеля в Пелле ей исполнилось немногим за тридцать лет, но она продолжала выглядеть молодо. Следила за собой так, как ведёт себя женщина, сама способная к любви, жаждущая страсти своего мужчины, мужа…

Но в последнее время царица замечала, что Филипп не стремится посетить её спальню. Олимпиада не собиралась сдаваться обстоятельствам. Не зная причин охлаждения к ней мужа, она продолжала сохранять красоту и молодость: применяла сложные косметические средства и часто меняла украшения и одежды. Зная, что Филипп любит высоких женщин, носила обувь на толстой подошве. Однажды вызвала к себе старую знакомую – финикиянку Зарру, жрицу Астарты. Несколько лет назад, когда жаркий пламень между супругами поутих, она раскрыла царице тайны «точек Эрота». Прошло немного времени, как, распалившись новой страстью к жене, Филипп забыл всех своих женщин.

Когда Зарра узнала, что хочет царица, она сказала:

– Пламя светильника затухает, если в чашу не добавить масла. Не бойся жертв, которые надо положить на алтарь своей любви. Накладывай на ладони масло из жасмина, а на шею и щеки масло кедра. Эфирное масло из амбры втирай в ложбинку между грудями, а на голову пролей каплю экстракта нарда. Тончайший запах мускуса* кабарги* немедленно возбудит копьё мужчины, призовёт его посетить женское лоно, при этом не забудь наложить на бедра капли сандалового масла, а выжимку шафрана – на