управляющий Тояма не упоминал ни разу, но во время трапезы перед отплытием лицо его было темно, а мысли – далеки отсюда.

– Я буду молиться Араси-э, чтобы вы благополучно добрались домой, – пообещала госпожа Юэ.

– Спасибо, госпожа, – поклонился Куматани. После отдыха и сытной домашней стряпни он выглядел посвежевшим, ничего не напоминало о недавних приступах тошноты. Аюкава не вышел проводить учеников Дзисин, и вскоре причал Камо-дзимы стал медленно отдаляться. Кента смотрел на машущую ему госпожу Юэ и ее супруга, а Хизаши внимательно изучал безоблачное небо, по-осеннему чистое и прозрачное. После беседы с Аюкавой чувство тревоги лишь усиливалось, будто помощник смотрителя подкинул ему хитрую загадку.

– Что-то не так, Хизаши-кун? – спросил Кента. Он уже сидел на палубе, привалившись спиной к борту.

– Ты делал новое предсказание перед отплытием? – вместо ответа спросил Хизаши.

– Нет. Времени не было. Да и зачем?

– Сам догадайся, зачем делают предсказания. Затем, чтобы не попасть в неприятности.

– Но… – Кента поднял голову и нахмурился. – Что может случиться? Ты же не веришь, что здесь завелся «морской монах»? Если бы это было так, в Дзисин бы уже об этом знали.

Хизаши раздраженно передернул плечами и сел подальше от Кенты, раскрыл веер и принялся яростно обмахиваться.

Куматани Кента выводил его из себя. Он то простой, как соломенный варадзи бедняка, то смотрит так, будто видит насквозь. Хизаши не мог ни на мгновение почувствовать себя в безопасности рядом с ним, словно… Словно внутри него таилось что-то еще, какой-то другой Куматани Кента, с которым Хизаши не хотелось встречаться.

Задумавшись, он перестал обмахиваться веером, но ветер продолжал шевелить челку, принося неожиданный холодок. Хизаши поднял голову, и на глаза ему упала тень.

– Какого демона? – прошептал он. Небо, еще недавно безбрежно голубое, заволокло дождевыми облаками, словно на рисовую бумагу капнули тушью, и пятно расползлось над морем темными щупальцами, охватывая все больше пространства. Горизонт слился с морем, таким же тяжелым и мрачным. Небо встретилось с водой, и ветер заиграл волнами, заставляя их недовольно вздыматься и раскачивать лодку. Матросы забегали по палубе, кто-то проверял оснастку, кто-то зажигал лампы на носу и на мачте, но темнело слишком быстро – точки желтого света не способны были пробиться сквозь пелену непогоды. Хизаши достал талисман с иероглифами, определяющими близость демонов, духов и ёкаев. Если приближался демон, бумага мгновенно сгорала в красном пламени.

Обернувшись, Хизаши увидел, что Кента делает то же самое, и его талисман мягко светится слабым красноватым светом.

– Неужели и правда Умибозу? – испуганные голоса шепотом повторяли тот же вопрос. Все знали, как надо вести себя при встрече с исполинским ёкаем, но едва ли кому-то доводилось испытать это на своей шкуре. Страх овладевал людьми, но, в отличие от них, Хизаши не был напуган.

– Приготовьте бочку без дна! – крикнул он, и Кента принялся перебирать талисманы. Их было немного, только базовый набор, который точно не поможет при встрече с подобным существом, а меча у него еще не было, они положены только ученикам, прошедшим специальный обряд.

– Это не Умибозу, – сказал он. – Нет, это не Умибозу.

Его уверенность возрастала вместе с тем, как нарастала сила ветра. Хизаши схватил юношу за шкирку и толкнул в сторону каюты на корме лодки. В ту же секунду огромная волна перевалила через борт и смыла в море нерасторопного матроса.

Мир завертелся вокруг калейдоскопом воды, ветра, соленой пены и голубых призрачных огней фуна-юрей. Хизаши схватился за мокрый скользкий канат и призвал свою скрытую силу. Тьма приобрела очертания, но, прежде чем волна ударила прямо в лицо, Хизаши успел понять одно.

Это не Умибозу.

А потом все смешалось в потоке соленой воды, пробирающей холодом до самых костей. Хизаши не заметил, в какой момент его пальцы все-таки разжались, и его ударило спиной о мачту. Волна схлынула, унося с собой почти все, что было на борту. Кричали люди, рвались паруса. Хизаши попытался выпрямиться, но лодка накренилась, и он полетел лицом вперед, пока в живот не уперся острый край борта. И «Хитоми», зачерпнув носом, резко вздернула его вверх, Хизаши вцепился в доски, но ногти лишь бессмысленно царапнули по мокрому дереву. Из-под ног ушла опора, и очередная гигантская волна с ревом обрушилась на лодку. Хизаши задержал дыхание, и море сомкнулось над его головой…

У самой поверхности было неспокойно, и потоки воды швыряли его из стороны в сторону, пока не выбили из груди весь воздух. Но чем глубже он погружался, тем слабее ощущалась эта демоническая буря. Распахнув оба глаза, Хизаши взглядом рассек тьму и увидел в ней нечто, что испугало его. Нечто, что поднималось из глубины, извиваясь точно черный угорь в окружении шевелящихся отростков. И когда оно приблизилось, Хизаши увидел то же самое, что и перед началом бури. Это была овальная белая маска с красными узорами.

Хизаши вспомнил о веере, и, на счастье, тот не потерялся в хаосе кораблекрушения. Хизаши вытащил его, раскрыл и, преодолевая сопротивление воды, взмахнул по направлению от себя. Прижал два пальца к губам, посылая накопленную у маяка ки на помощь своему магическом оружию. Тепло распространилось по телу и усилило атаку. Монстр замотал головой, и Хизаши едва не оглох от вибрации, рожденной разъяренным ревом существа. Развернувшись, оно нырнуло в пучину, породив мощную волну, которая вытолкнула Хизаши на поверхность.

Небо просветлело.

Вода мягко качала обломки лодки, горизонт был чист, и солнце золотило его ровную линию. Хизаши ухватился за проплывавшую мимо доску и огляделся – кажется, от «Хитоми» больше ничего не осталось, но неожиданно взгляд Хизаши упал на скалу, торчащую из воды и кое-где покрытую скудной растительностью. Над странным островком парили чайки, и одна так низко пронеслась над Хизаши, что едва не задела крылом. Хизаши вглядывался в мрачный силуэт на фоне ясного неба, и в нем крепло дурное предчувствие. Все пошло не так с того самого момента, как он предложил Кенте, Мадоке и Сасаки пойти в идзакая. Не надо было этого делать, да жалеть поздно. Хизаши погреб в сторону клочка земли.

Его тело оказалось даже слабее, чем ему прежде казалось. Когда ноги коснулись камней у побережья, солнце уже начало клониться к закату. Холод пробрался под кожу, и Хизаши на четвереньках дополз до сухой земли и упал носом в песок. Ткань одеяний намокла и буквально пригвоздила его к месту. Тяжело шевелиться, тяжело дышать, тяжело даже думать. Почему быть человеком настолько тяжело? Хизаши заставил себя перевернуться сначала на бок, потом на спину и, полюбовавшись немного ясным