— Ужин оказался неплох, — согласился Филипп.

— А вино? — тетка оказалась непробиваемой, как крепостная стена. — Я специально проверила, чтобы оно было из королевских виноделен.

— Вино превосходное, — согласился он и небрежно проронил: — Зачем ты в него подмешала отворотное зелье?

Пауза, последовавшая за этим как будто небрежным вопросом, показалось острой, как наточенное лезвие. Я поймала себя на том, что выпрямилась на стуле. В голове вдруг замелькали сцены злосчастного ужина. Филипп выхватывал бутылки с игристым вином, фактически не глядя, подливал в бокалы, пробовал. В общем, получил крепкий коктейль из возбуждающего и отрезвляющего.

— Отвращение к собственной жене, как правило, не способствует ни к благополучной семейной жизни, ни к продолжению потомства, — с обманчиво мягкими интонациями, от которых у меня похолодела кровь, проговорил Филипп и припечатал тетку ледяным, как осколок льда, взглядом: — Не согласна, Марджери?

Тетка отложила вилку, аккуратно промокнула губы и с достоинством произнесла:

— Полагаю, нам стоит завершить завтрак.

— Можешь не есть, — согласился он, — за этим столом тебе, в принципе, не рады, но ответы я жду.

Сама от себя не ожидая, я тоже подчинилась приказу и опустила столовые приборы. Жевать мигом расхотелось.

— Почему ты решил, что я что-то подлила? — спросила Марджери.

— Отсутствие магии достаточный признак?

Клянусь, никогда не слышала, чтобы во время скандала никто не поднял голос даже на полтона. Однако каждое слово, произнесенное этими тихими ровными голосами, словно взрывало пространство.

— Ты знаешь мое отношение к этой женитьбе.

— Твое мнение не учитывалось.

— Именно! Ты должен был трезво оценить свою супругу и осознать, что она никогда не приживется в нашей семье. Слишком простая.

Можно я ткну ее вилкой? Ну разочек? Один удар — четыре аккуратные дырочки. Промеж бровей. Никто и не заметит.

— Филипп, у тебя остались в запасе три месяца до тридцатилетия. Ты успеешь покончить с этим недоразумением и связать наш род с достойной фамилией, а не с какими-то Вудстоками из замшелого Энтила. — Она повернулась ко мне. — Не в обиду, милочка.

— Какие обиды? — У меня вырвался во всех отношениях недостойный этого великосветского скандала смешок. — Я оскорблена до глубины души. Вы терпели почти полгода, но устроили непотребный бедлам во время нашего медового месяца?

— Бедлам?! — охнула тетка. — Милочка, ты выражаешься, как уличная торговка.

— Мадам, если бы я выражалась, как уличная торговка, боюсь, вам пришлось бы достать банку с нюхательной солью, — сорвалась я.

— Тереза, — вымолвил Филипп, разом усмирив нас обеих: и меня, и свою тетку, — отворотные зелья срабатывают только с любовниками.

Сама от себя не ожидая, я начала густо краснеть. В общем, знала бы тетка, чем мы занимались на постоялом дворе, не торопилась бы с неприятными сюрпризами.

Честное слово, начинаю думать, что та метель и отсутствие шелковых простыней в дешевом постоялом дворе были буквально ниспосланы мне святыми угодниками. Иначе сейчас бы не с мадам ругалась, а подписывала документы о разводе.

— Марджери, я рассчитывал, что ты станешь Терезе наставницей. Научишь управляться с большим особняком и слугами. Поможешь организовать прием после нашего возвращения. И теперь ей решать, останутся двери нашего дома для тебя открытыми или нет. Мое доверие ты утеряла, но я соглашусь со своей супругой.

Ничего себе поворот! Хочешь серпентарий в гостиной? Ни в чем себе, дорогая, не отказывай. Заводи!

— А теперь сделай так, чтобы мы не догадывались о твоем присутствии в Сиале, — вымолвил он. — Желаю хорошего отдыха.

— Пойду. — Она аккуратно пристроила салфетку на стол и поднялась. — От разговоров разболелась голова.

— Возьмите средство от мигрени, — не удержалась я и любезно указала на флакон с афродизиаком. — Прекрасно помогает.

— Предпочитаю снадобья от нашего семейного лекаря, — к огромному сожалению, отказалась Марджери.

Из номера она вышла в гробовом молчании, идеально ровно держа спину и не бросив напоследок ни одного презрительного взгляда. Разве что губы поджала.

Я сидела рядом с мужем и боялась на него посмотреть. В ушах звенело.

Если еще полчаса назад я только смутно догадывалась, то теперь совершенно точно поняла, отчего перед Филиппом Торном тряслись окружающие. Да перед ним хочется каяться даже в том, чего вообще никогда не совершала. Чужие грехи себе припишешь, как заслуги, лишь бы перестал говорить ледяным голосом, словно резал на тонюсенькие ленточки.

— Леди Торн?

— Да! — чуть не подпрыгнула я на стуле, смутно осознавая, что пришла моя очередь получать фунт презрения.

— Какие у вас на сегодня планы?

Постараться не довести себя до нервного срыва, а мужа до развода? Отличный, по-моему, план!

— Никаких.

— Прогуляйтесь со мной, — мягко вымолвил Филипп и вдруг добавил с неожиданной иронией: — Вы абсолютно правы, моя дорогая супруга.

— В чем? — насторожилась я.

— У нас не было ни одного нормального свидания.

ГЛАВА 5. Клуб защиты магических тварей

Скажем прямо, пока у нас с Филиппом, в принципе, не было ничего нормального ни до свадьбы, ни за целых три дня, проведенных в браке. И вдвоем мы прогуливались только один раз: душным полднем в цветущем саду мадам свахи после знакомства в ее же гостиной, где от переизбытка вычурного золота рябило в глазах.

Мы с Клементиной приехали гораздо раньше назначенного времени — междугородние дилижансы не делают скидок на пунктуальность пассажиров и прибывают на вокзал, как придется. Пока ждали появление Филиппа, оказавшегося точным, как часы на городской площади, я успела издергаться и толком не запомнила, о чем мы с ним беседовали, прохаживаясь вокруг маленького садового фонтана.

Помню, что фонтан звонко булькал, вокруг жужжали шмели и стрекозы. Я отвечала невпопад на самые простые вопросы и выглядела не милой дурочкой, а непроходимой тупицей. И не поверила глазам, когда через неделю получила письмо с предложением руки и сердца. Три раза перечитала! Филипп был конкретен и сух. Понятно, что не очень-то романтично, зато практично. Договорные браки — вообще вещь довольно практичная.

До нашей провинции жених добрался только через месяц. Для помолвки. Так мы увиделись во второй раз. Потом в середине осени собрались в строгом кабинете стряпчего семьи Торн, чтобы подписать брачное соглашение. А за пару недель до венчального обряда Филипп пригласил нас четверых в свой огромный особняк в