под «ударную волну» заклинания.

Лоренцо обернулся к подчинённым.

— Сейчас. Все вместе. Нужно уничтожить равновесие её колдовства. — Только секундой позже инквизитор осознал, что не занимавшимся теорией магии не понять спецтерминов. Махнул рукой и объяснил проще. — Ты, ты и ты — всю энергию на девку, отвлеките её, не дайте довести заклинание до конца. Остальные вместе со мной — прицел на парочку. Нужно отцепить их друг от друга либо сбить настройку на артефакт. — Почувствовав, что опять уходит в дебри, прервал речь.

Удар вышел не слишком слаженным: трое санктификаторов, ведомые Лоренцо, начали первыми, предводителя стаи отвлечь было непросто, а вот светловолосая ведьмочка сразу покачнулась, ладонь дрогнула, разрывая связку. Атака на нежить запоздала буквально на мгновения. И оказалась напрасной. Словно в фантастическом сне, инквизиторы наблюдали, как Рубин, сверкнув всеми цветами радуги, вырвался из рук магов и очутился прямо у брюнетки. Та, недолго думая, сжала артефакт пальцами, выкрикнула пару слов, махнула широким рукавом и за её спиной замерцало нечто, напоминающее дверь, ограниченную алыми силовыми линиями. Нежить сделала шаг назад, даже не удосужившись обернуться, и исчезла. В не успевший схлопнуться портал полетело заклинание-молитва санктификаторов, но было уже поздно, «дверь» исчезла, только в последний миг оттуда раздался стон, словно священные слова всё-таки настигли магичку.

Лёгкий ветерок шевелил траву на том месте, где брюнетка стояла секундой раньше.

— Монсеньор! Монсеньор! Волки прибывают, мы потеряли больше половины солдат!

— Уходим! — бросил Лоренцо, кинув последний взгляд на поляну. Делать здесь больше было нечего. Рубин не достался никому из противоборствующих сторон, а обычных сил не хватит для победы. Нужно отступать, пока Конрад не опомнился и не сорвал злость своего поражения на людях. И выяснить, что же это было за создание в облике соблазнительной красавицы.

Армана трясло от холода, словно он был не в летнем лесу, а где-нибудь в продуваемых всеми ветрами горах, и лежал на снегу, а не на нагретых солнцем сухих листьях. Дрожь всё усиливалась, и вместе с ней возвращалась возможность шевелиться. Француз кое-как перевалился на бок, чтобы посмотреть в сторону поля битвы, но из-за густой травы ничего было не разглядеть, а голова весила килограммов двадцать и поднять её выше представлялось непосильной задачей. Щёку в том месте, где коснулась Алисанда, как будто пометили клеймом. Лерой притронулся к ней ладонью и почувствовал, что лицо на ощупь похоже на замороженный кусок мяса.

Злости на магичку, как ни странно, не было, скорее наёмник корил себя за поспешные действия и за недоверие к словам Чезаре и собственной интуиции. Вспомнив про мальчишку, Арман бессильно выругался. Спонтанно образовавшийся отряд и так состоял не из тех людей, которых он подобрал бы, будь его воля, а теперь… один — оборотень, не контролирующий свои действия, а второй неизвестно жив ли ещё.

«Дьявол раздери, когда же силы вернутся?» — Лерой вновь попытался хотя бы присесть. На то, чтобы встать на ноги и куда-то пойти в ближайшие минут десять минимум, не было даже надежды. Чувствуя себя столетним паралитиком, француз прислонился к дереву, переводя дыхание. Перед глазами опять плясали кляксы, затмевающие зрение.

Глава 1.12

— Конрад! Не смей!

Впервые в жизни, в той, что она считала настоящей жизнью, Лионелла повысила голос на своего спутника. Впервые высказала мнение, не совпадающее с приказом Конрада.

Рубина, скрепляющего их в единый организм, слаженную машину, больше не было. Маги стояли близко, но не касаясь друг друга. Девушка была немного ниже ростом, но в этот миг смотрела на Конрада словно свысока, непокорно вздёрнув подбородок. Прозрачно-серые глаза потемнели от гнева.

— Не забывайся, девочка, — ответил маг.

Он всё ещё не верил, что она не послушается. В то, что сторонний человек, пришелец неизвестно откуда станет ближе и дороже, чем тот, с кем она делит саму жизнь напополам. Конрад отвернулся, уверенный в своих силах, в сторону Влада, который только-только приходил в себя после скользящего магического удара.

— Нет!

Это было последнее слово Лионеллы. Когда девушка увидела, что оно не оказало влияния, то начала действовать. Бледные щёчки вспыхнули яростным румянцем, она потянулась к стае, источнику своей силы. Оборотни радостно отозвались, они всегда любили её и с радостью делились своей звериной свободой, чтобы Лионелла могла колдовать эффективней. Иногда ей приходила мысль, что волки относятся к ней лучше, чем к Конраду, считают её более своей, близкой и понятной. Может быть потому, что она всегда просила разрешения на пользование силой, а маг-повелитель просто брал то, что принадлежало ему по праву рождения.

Вот и сейчас стая воспрянула, протягивая к девушке сотни потоков мыслей, наполняя голову бесшабашным весельем и ощущением собственной непобедимости.

— Конрад, это твоё окончательное решение? — она спросила негромко, ласково, а на кончиках пальцев уже плясала готовая сорваться в бой магия.

Маг не ответил и не оглянулся. Чересчур самоуверенный… И такой уязвимый сейчас, при свете солнца… Он уже сощурил глаза, призывая волков на поляну, но с удивлением натолкнулся на стену, блокирующую его призыв. Звери не слышали его или не хотели обращать внимания, хотя последнее было бы слишком невероятным. Понимание пришло поздно, Конрад повернул голову к девушке, а она, улыбающаяся, сильная, плоть от плоти этой природы, этого леса, взмахнула ладонью, как будто отвешивая хлёсткую пощёчину мужчине. Рука ударила по воздуху, но маг пошатнулся, из носа у него брызнула кровь. Темноволосый, до сих пор не веря происходящему, провёл по верхней губе, посмотрел на покрывшиеся красным пальцы, потом снова на Лионеллу. И ударил. Ментальный импульс был силён, девушка задохнулась от острой боли в лёгких, куда перестал поступать кислород, когда маг приказал организму перестать дышать. Она ухватилась за косяк двери, понимая, что противопоставить нечего, но далёкий вой послышался в мозгу, на грани слышимости. Свежий воздух, напоённый ароматами листьев и влажной земли, повеял в лицо, и магичка устояла. Только теперь отчётливо поняла, что выбрала и не сможет остановиться.

«Он же говорил, что мы не можем жить друг без друга. Если умрёт он, то умру и я. И наоборот».

Наверное, это было истиной. Боль, которая пульсировала в её теле, отражалась и на лице Конрада. Словно он бил сам по себе.

Лионелла чувствовала у себя за спиной присутствие всей стаи и внутренне поражалась, как такое получилось. Предводителем оборотней всегда был Конрад, за ним оставалось последнее слово. Всегда. Во всём.

Но сейчас был день.

Девушка улыбнулась и бросила всю доступную силу против своего спасителя, друга, господина, против своего всего, против себя самой, потому