Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Мое открытие Москвы: Новеллы - Евгений Иванович Осетров

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 74
Перейти на страницу:
(точно датированной) книги произошло здесь. Эти же камни - свидетели явления на свет первой русской газеты «Ведомости», сообщавшей о петровских баталиях, ассамблеях и… поимке рыбы невиданных размеров («осетр величиной с лошадь»). Начало же девятнадцатого столетия ознаменовалось тем, что на Никольской, в лавке известных книгопродавцев Кольчугиных, появилось в продаже «Слово о полку Игореве», первое издание.

В Спасском монастыре, некогда стоявшем за иконным торговым рядом и именовавшемся в разговорной речи поэтому Заиконо-спасским, долго существовала школа, в которой постигали «грамматическое учение» и латынь, бывшую в средние века языком международного общения. Рядом, на Печатном дворе, основали школу, где не только зубрили латынь, но еще славянский и греческий. Отсюда один шаг, который и был решительно сделан: в 1687 году в Заиконо-спасском монастыре открыли Славяно-греко-латинское училище, его вскоре стали именовать академией. Так под северным небом, далеко от Афин, стали слышны умолкнувшие звуки «божественной эллинской речи». Академию в Заиконоспасском монастыре можно, пожалуй, считать славной предшественницей Московского университета.

Страсть, вечная и неутолимая, к просвещению, желание постичь сладость книжной премудрости, обрести «очи духовные» - спутники отечественной истории. Книги - светильники на народном пути. В старинной азбуке было сказано: «Книжная премудрость подобна есть солнечной светлости…» Вспомним златоверхий древний Киев, «мати русских городов», где на берегу Днепра, в храме Софии Киевской, Ярослав Мудрый, собрав переписчиков и переводчиков, учил почитать книги - эти «реки, напояющие Вселенную мудрость». Все знали, что великая польза бывает от книжного учения, что в книгах - несчетная глубина, ими в печали утешаемая. Софию Киевскую называют днепровским светочем, откуда семена просвещения позднее были перенесены в Русь Северную, где в Ростове Великом, на берегу озера Неро, в Григоровском затворе в домонгольские времена воспитанники постигали не только греческий и латинский, но и мудрость философов Эллады. Создание академии в Москве было возрождением давней традиции.

ЗАИКОНОСПАССКИЙ МОНАСТЫРЬ. ГДЕ В 1687 ГОДУ БЫЛА ОТКРЫТА СЛАВЯНО-ГРЕКО-ЛАТИНСКАЯ АКАДЕМИЯ.

В Москве средоточием просвещения долго являлся Кремль. В Успенском соборе было хранилище книг. Пушкин в «Борисе Годунове» летописца Нестора, самую величественную фигуру трагедии, сделал монахом Чудова монастыря, - там действительно велась московская летопись, изографы тонкой кистью наносили миниатюры, звучали теологические и философские споры. Кремлевский круг приобщаемых к «книжному свету» был сравнительно невелик. Создание академии на Никольской - смелый просветительский шаг, выход «лекарства душевного» на Великий посад, первая московская тропинка просвещения, переставшего быть делом одного Кремля. Распространение в Москве получили печатные и рукописные книги - деловые и художественные, отечественные и переводные. Своего рода «вратами учености» почиталась грамматика русского языка, составленная Мелетием Смотрицким. Юные увлекались повестью «Петр - Златые Ключи», рассказывающей историю нежных влюбленных. Любимейшим чтением нескольких поколений было «Великое Зерцало» - собрание переводных назидательных новелл.

По Никольской проезжал в Кремль из Немецкой слободы пастор Грегори, известный в Москве как «мастер комедию делать». Да и мало ли какие лица и книги вспоминаются здесь - несколько веков местность жила разнообразными духовными интересами.

ПЕЧАТНЫЙ ДВОР В МОСКВЕ. По рисунку конца XVII века

Огромная страна - от Белого моря до Каспийского - жаждала просвещения. Вспомним двух «ученых мужей», безукоризненно овладевших греческим и латинским в кельях на Никольской, и сразу увидим два моря. С Каспийских берегов, где раскинулась многоцветная, по-восточному пестрая Астрахань, многоязычная, шумная, заполненная зелеными халатами, чалмами, бараньими шапками, пришел пешком в Москву Василий Тредиаковский. В стольном граде определился, доказав способностями, знаниями и трудолюбием право сесть в круг слушателей Славяно-греко-латинской академии. Блистательно завершив учение на Никольской, Василий Тредиаковский отправился - на собственный кошт - в Париж и слушал лекции в Сорбонне. Вспоминая Москву и Волгу на берегах Сены, Тредиаковский писал трогательные стихи: «Россия-мати, свет мой единый…» Со студеных берегов Белого моря с обозом рыбы пришел Михайло Ломоносов в Москву и оказался в Заиконоспасском. Учение было нелегким. Ломоносов впоследствии рассказывал, что «…имея один алтын в день жалования, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку хлеба и на денежку кваса, прочее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил…» Нет нужды распространяться о многообразных заслугах Ломоносова. Московский университет - его детище. О Тредиаковском же Пушкин высказался так: «Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел о русском стихосложении обширнейшие понятия, нежели Ломоносов и Сумароков. Вообще изучение Тредиаковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей».

«ГРАММАТИКА» МЕЛЕТИЯ СМОТРИЦКОГО XVII ВЕК

Можно назвать и третьего выдающегося питомца Никольской улицы: Антиох Кантемир, поэт, сатирик, дипломат. Это он, будучи одиннадцатилетним мальчиком, произнес на монастырском дворе «Похвальное слово» в присутствии Петра Первого. Присутствующие были поражены серьезностью, знаниями и ученостью чудо-ребенка. Первая сатира Антиоха Кантемира, вошедшая в историю литературы, была исполнена негодования против воинствующих невежд и называлась: «На хулящих учения».

Но Тредиаковский, Ломоносов, Кантемир - сравнительно поздняя страница. Если же углубимся в историю, то обнаружим связь с Никольской таких видных людей эпохи царя Алексея Михайловича, как поэт-просветитель Симеон Полоцкий и его ученик и последователь Сильвестр Медведев. Вот он, Симеон Полоцкий, придворный поэт, проповедник, учитель, латинист, вышел в нарядном одеянии, в туфлях с золотыми застежками из монастырских ворот и по Никольской шествует в направлении Красной площади. В руках он бережно держит переписанные на атласной бумаге вирши по случаю дня рождения, отмечаемого царской семьей. Поэт, знающий, что ему нет равного в кремлевских чертогах, уверен в благосклонном приеме, но его беспокоит другое: как бы не забыли его щедро одарить… Полоцкий был у нас едва ли не первым поэтом, жившим на получаемое за (как бы мы теперь сказали) литературный труд. Однажды царь Алексей Михайлович, возможно, по рассеянности, забыл одарить поэта. Полоцкий написал слезное прошение и получил подарок. Обстановка монашеской кельи не смущала пиита и не мешала ему сочинять комедии: «О Навуходоносоре-царе и трех отроках, в пещи не сожженных», «О блудном сыне», изрядно потешавшие и умилявшие придворную публику. Вокруг Полоцкого постепенно сгруппировался кружок, увлекавшийся латинской ученостью. Один из его учеников, Сильвестр Медведев, кончил жизнь на плахе. Медведеву приписывается составление первого библиографического труда: «Оглавление книг, кто их сложил…» Да много еще что видела Никольская…

В. К. ТРЕДИАКОВСКИЙ (1703 - 1768). Неизвестный художник.

Яркая пора - деятельность в училище-академии знаменитых братьев - греков Иоанникия и Софрония

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 74
Перейти на страницу: