Шрифт:
Закладка:
В те же самые часы, когда на улице уже разворачивалось вооружённое восстание, начинает свою работу II Всероссийский съезд советов. Имеет смысл коротко остановиться на его предыстории. В соответствии с решением I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (июнь 1917 г.) очередной съезд должен был собраться в сентябре 1917 г. Начавшаяся ещё весной 1917 года большевизация Советов осенью приобрела массовый характер. Лозунг «Вся власть Советам» стал повсеместным требованием. В такой ситуации меньшевистско-эсеровский ЦИК, избранный 1 съездом, принимает меры к срыву или хотя бы оттяжке очередного съезда Советов. В сентябре 1917 г. было созвано так называемое «Демократическое совещание», состоявшее из представителей земств, городских самоуправлений, определённой части Советов и других организаций, которыми руководили меньшевики и эсеры. Эти партии рассчитывали подменить совещанием предстоящий съезд Советов и добиться укрепления коалиции с буржуазией. Однако даже на самом совещании часть участников решительно выступила с требованием перехода власти к Советам и созыва съезда.
23 сентября 1917 года на обсуждение ЦИК был поставлен вопрос о созыве съезда. Из боязни, что съезд может быть созван и без их участия, меньшевики и эсеры согласились на созыв съезда 20 октября. Однако и после этого они старались его отодвинуть.
В таких условиях большевики приняли меры к тому, чтобы снизу, за счёт инициативы местных Советов, обеспечить созыв съезда. 24 сентября ЦК партии большевиков провёл совещание с местными партийными работниками, которое одобрило директиву Центрального Комитета местным организациям о подготовке созыва Всероссийского съезда Советов и немедленном созыве областных съездов. С конца сентября по всей стране состоялись областные, губернские и другие местные съезды Советов. Абсолютное большинство их приняло большевистские резолюции о переходе всей власти к Советам и о созыве Всероссийского съезда Советов в назначенный срок…
17 октября бюро ЦИК вновь перенесло открытие съезда, назначив его на 25 октября. В повестку дня включались три вопроса: 1) текущий момент, 2) подготовка к Учредительному собранию, 3) выборы ЦИК.
21 октября вопрос о съезде Советов рассмотрел ЦК партии большевиков. Было решено подготовить к съезду доклады по основным вопросам: о земле, о войне, о власти, о рабочем контроле. Первые три доклада поручались В. И. Ленину. Кроме того, Я. М. Свердлову был поручен доклад о регламенте. Таким образом, большевики намеревались обсуждать вовсе не те проблемы, которые выдвигали руководители ЦИК, – съезд должен был, по мнению партии большевиков, решить коренные вопросы революции.
Однако по этому вопросу в ЦК РСДРП(б) не было полного единства. Внешне возникшие трудности проявились в возникновении в руководстве партии нескольких платформ, по-разному видевших будущее развитие революции. Наиболее осторожных позиций придерживались Л. Каменев и поддержавший его Г. Зиновьев. В качестве идеального постреволюционного устройства им виделся тип государства, в котором общедемократические институты дополнялись бы элементами демократии революционной. Похоже, что речь шла именно об особом типе государства, а не только центральной власти. Во всяком случае, в их совместном обращении заявлялось: «Учредительное собрание плюс Советы – вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идём». Получалось, что новый государственный порядок должен был базироваться на сочетании Советов и Учредительного собрания.
Проект Каменева и Зиновьева вовсе не кажется таким капитулянтским, как его оценивал Ленин. С одной стороны, социалистические органы Советы действительно подчинялись буржуазному парламенту. Но с другой – в России, где так многое решается на местах, многое зависело от устройства местных органов власти. Таким образом, базис нового государства оставался социалистическим – его ядром оставались органы рабочего представительства. Лишь верхняя надстройка строилась бы на других принципах. Она призвана была смягчить противоречия, выработать механизм примирения противоборствующих сил. Одним словом, выполнить главную функцию всякого парламента. Вероятно, Каменев и Зиновьев надеялись, что постепенно растущее давление снизу, со стороны Советов и других социалистических организаций, рано или поздно, «социализировало» бы и центральную власть. Благо, что революция находилась ещё в стадии своего подъёма и массы готовы были идти в своих требованиях как угодно далеко.
Л. Д. Троцкий, ставший в сентябре председателем Петросовета и активно работавший в руководстве Военно-революционного Комитета, предлагал тем не менее отложить восстание до тех пор, пока съезд не примет решение о переходе власти к Советам, в надежде, что, может быть, тогда восстания не понадобится вообще. Это был курс на парламентское решение вопроса о революции, путь конституционных иллюзий.
Представляется, что альтернативный каменевскому проект Троцкого так же не выходил за рамки парламентаризма. Только роль парламента (пусть и революционного парламента) должен был сыграть высший советский орган – Съезд. Не случайно Троцкого поддержали не только прагматики из ЦК, такие как Сталин, но и партактивисты из регионов.
Позиция Ленина в корне отличалась от обоих изложенных подходов именно своим максималистским характером. Ленин очень хорошо усвоим уроки Февраля. Революции, не решившей главного вопроса всякой уважающей себя революции: вопроса о власти. Ленину вовсе не хотелось наступить на те же грабли, что и Временное правительство. Ему в общем-то, было достаточно всё равно, насколько «левым» будет новое правительство. Главное, что бы оно было дееспособным, а не превратилось в очередную говорильню. Именно потому, что и план Каменева, и план Троцкого реально могли привести именно к очередной говорильне, Ленина они не устраивали ни под каким видом.
Будет ли новое правительство опираться только на Советы или ещё на какие-то представительные органы, для Ленина было не важно. Революционность его позиции заключалась в том, что он настаивал на создании работающего правительства. Только такое правительство, по его убеждению, и могло решить задачи, стоявшие перед революцией, но оказавшиеся не по силам буржуазии. А поскольку такая позиция не встречала особого понимания со стороны других партий, представленных в советах, Ленин и настаивал на взятии власти большевистской партией, а не Советами, хотя после прихода к власти готов был пойти даже на созыв Учредительного собрания. В критический момент он хотел опираться исключительно на послушную ему когорту соратников, а не на рыхлую коалицию союзников.
В. И. Ленин же настаивал на том, что съезд должен закрепить власть Советов, захваченную в результате вооружённого восстания, «пропускать такой момент и ждать съезда Советов – есть полный идиотизм или полная измена». Партия пошла за Лениным.
Днём 24 октября было созвано собрание большевистской фракции 11 съезда Советов. Доклад о политическом положении сделал член ЦК РСДРП(б) И. В. Сталин (Иосиф Джугашвили). На втором заседании фракции 25 октября уже присутствовал Ленин, с организационной информацией выступил
