Шрифт:
Закладка:
— Вариантов у нас несколько, — сказала на военном совете Дани. — Первый — ловить малые силы Саламанки там, куда они выдвигаются, вот как этот конвой. Второй — ловить их в точках интереса, но это уже сложнее. Все точки интереса Саламанки — это шахты на севере и шахты на юге. И там, и там шахты расположены близко друг от друга, горные массивы небольшие и обнесены оградой, есть опорные точки, бункера, доты и прочее. Взять штурмом с наскока не получится. В любом случае обороняющимся придет помощь в течение примерно пяти часов, а вертолеты — так и вообще намного быстрее. Еще есть комбинаты — тут, тут и тут. Но они находятся в городах, воевать в городах мы не можем. Зато можем ловить прямо перед городом, но это все равно, что просто на лесной дороге перехватить. Еще есть космодром, но там войска появляются только при посадке шаттла, воевать возле шаттла мы не можем, потому что тогда сюда вообще перестанет прилетать кто-либо. Я предлагаю и дальше ловить врага на дорогах.
— Есть один неприятный нюанс, — сказал я.
— Какой?
— В следующий раз противник будет готов встречать меня. Это сейчас, когда враг просто не верил в мое присутствие, он послал четыре бронехода с простым оружием, и я смог застать их врасплох. В следующий раз Саламанка оснастит их более эффективным оружием, тем, которое лежало в его арсеналах. А у меня — никчемная «тринашка». Я осилил четырехкратное превосходство за счет того, что я великий «Призрак» Ковач, но если противник будет превосходить меня и числом, и вооружением, а у меня больше не будет преимущества в виде того, что враг не принимал бронеходную угрозу всерьез — ну, тогда я просто погибну. Моим возможностям есть предел. А еще с ними пойдет «Черная Пантера» — тогда бой и вовсе будет предельно коротким. Потому либо мы добываем мне какое-то эффективное оружие, либо надо навязать противнику условия, предельно выгодные нам и невыгодные ему.
— Хм… Есть какие-то конкретные идеи? — спросил Антон.
19. Военный совет
— Хм… Есть какие-то конкретные идеи? — спросил Антон.
— Есть. Нам нужно найти группу противника, с которой не будет бронеходов. Поскольку бронеходчик у ПЛА уже точно известная врагу реальность, то Саламанка будет вынужден оснастить свою пехоту чем-то вроде противотанковых гранатометов. Вот эти-то гранатометы нам и нужны.
— Даже если у нас получится захватить трофейные гранатометы, — сказала Дани, — это еще не решает никаких проблем. Насколько я понимаю, гранатометом надо уметь пользоваться. Нужны тренировки, обучение. Чтобы попрактиковаться, нам потребуется дохрена боеприпасов к ним. А отдельная группа вряд ли будет иметь при себе склад этого добра.
Я кивнул.
— Все верно, но есть один фактор. Если на заборе висит знак «осторожно, злая собака» — ты, скорее всего, не полезешь через забор. Хотя собака на самом деле старая и беззубая. Так вот, сам лишь факт наличия у нас гранатометов — это и есть наша «злая собака». Саламанка больше не сможет посылать малые группы с малым числом бронеходов или даже вообще без них. Это сейчас вы мало что можете сделать против бронемашины — а с появлением гранатометов сможете. И Саламанка окажется перед лицом новой угрозы — угрозы быть разгромленным по частям, ведь его автопарк очень ограничен. Выход — большие конвои с большим сопровождением. Что уже дает нам возможность навязать противнику большое сражение, или…
— Постой. Саламанка будет вынужден отправлять еще больше машин и бронеходов — так это еще хуже, разве нет? Ведь неумелые гранатометчики не уравновесят резкого увеличения сил противника, которые, по твоим словам, и без того слишком сильны? Или я чего-то не понимаю?
Я взял с полки банку амасека и откупорил ее.
— Больше сил в конкретном конвое — меньше сил во всех остальных местах. Если считать только бронеходы — есть «старая гвардия», их четыре бронехода защищают дворец диктатора. Остается еще десять бронеходов плюс «Черная пантера». Что как бы дает противнику возможность отправить не более двух конвоев по пять-шесть машин. Это значит, что во всех остальных местах в этот момент я могу творить, что захочу, противостоять мне будет некому.
— Саламанка не отправит сразу два конвоя, — сказал Хуан.
— И отлично, значит, у нас идет конвой — раз, дворец Саламанки под защитой — два. И еще где-то находятся пять-шесть свободных бронеходов — значит, мы можем нападать туда, где их нет. Поскольку эти пять-шесть будут находиться на своей базе — то у меня развязаны руки почти везде. А если они уйдут с базы — то мы и базу можем атаковать. Далее, больше бронеходов в конвое — выше затраты на их обслуживание. К слову, что с полимерно-кольцевой? ПКЖ привозная или производится тут?
Кастильо вздохнул.
— Привозная. У нас только обычный старый ядерный реактор, так что на синтез ПКЖ просто неоткуда взять энергию. У нас были планы развития, и уже сейчас у нас должен был быть минимум термоядерный реактор, либо даже установка холодного синтеза. Но захват власти Саламанкой все эти планы перечеркнул, и мы вынуждены ввозить ПКЖ. К счастью, ее хотя бы можно достать, хоть она и очень дорогой получается.
Я покачал головой:
— Да уж. Обеспечить топливом миллионную колония, как мне казалось — задача из области фантастики.
— Ну, если б у нас все было на полимерно-кольцевой — был бы мрак. Но нам требуется ПКЖ только для бронеходов, вертолетов и некоторых боевых машин Саламанки. Все остальное у нас работает на бензине.
— Что такое бензин? — удивился я.
— Топливо, производимое из нефти. Колония Нова Эдемо была изначально основана над огромными залежами нефти.
— А, нефть, так бы сразу и сказал. То-то же я думаю, что броневики Саламанки загорались каким-то необычным пламенем… А они, оказывается, на нефти работают. Какой архаизм… Погодите… Вы выкачиваете нефть и изготовляете из нее топливо прямо тут?
— Ну да, — кивнул Антон.
— И для этого используется некий промышленный объект?
— Да, у нас есть нефтедобывающая установка и нефтеперерабатывающий комбинат.
Я ухмыльнулся.
— Кажется, мы выиграли войну. Даже странно, что вы не додумались до этого сами. Издавна говорилось, что нефть — кровь войны, и тут это все еще верно. Если уничтожить
