Шрифт:
Закладка:
Но никто не вставал на ее пути. Замок безмятежно спал. За окнами вздыхало и ударялось в стену море. Под сводами проносился ветер. Пробежала, пискнув, крыса. В факелах, пузырясь, кипела смола.
Понемногу Млава успокоилась, разум ее прояснился. Остыли и втянулись в кончики пальцев страшные кинжалы-когти. Подолом она отерла с лица едкий пот и сажу, поправила растрепавшиеся волосы и медленно и осторожно пошла вперед.
Бесплотным привидением кралась Млава к выходу. Один коридор, другой. Одна дверь, вторая, третья.
Вот она, отодвинув тяжелый замок, положила ладонь на последнюю, толкнула. Где-то в глубине замка послышался возглас. Млава стремительно обернулась, прислушиваясь. Ни звука. И в тот же миг ощутила сзади чье-то присутствие. Медленно повернулась лицом к выходу и встретила немигающий взгляд Черного барона. За его спиной, освещенные только лунным светом полукругом застыли слуги.
Круг замкнулся.
Когда все насильники обезумели или умерли, а прочая челядь в ужасе разбежалась, Млава поднялась с земли. Не торопясь, подошла к колодцу, набрала ведро холодной воды и окатила себя с головы до ног. Затем еще раз и еще. Смыв грязь и похоть, она пошла назад в замок, чтобы найти новое платье взамен старого, изодранного в клочья.
Теперь, думала Млава, вместо Черного барона будет Мензибир. Что ж, с этим ничего нельзя поделать, сказала она себе. И ощутила вдруг, как ненавистна ей даже одна мысль о том, что придется опять принадлежать кому-то, кроме Ратибора. Она не могла заставить себя свершить привычное, исполнить свое предназначенье – отдаться мужчине.
Силы подземные или небесные! Что сотворили вы с Млавой?!
Устало закрыв глаза, она унеслась мысленным взором к Ратибору. Вот он сунул за пазуху руку, достал камень на цепи, вгляделся в него тревожно. И облегченно вздохнул: камень горел на солнце чистым изумрудным цветом.
Завтра днем, самое позднее перед вечерней зарей, она должна отправиться в путь.
Вскоре после полудня явились двое разодетых слуг и передали от имени рыцаря Мензибира владельца замка Сен-Глан и прочая, прочая, прочая, приглашенье к обеду.
В просторном высоком зале со стрельчатыми окнами по левую руку Млаву ждал хозяин.
Порывисто поднявшись из-за массивного черного стола, уставленного блюдами со всевозможной снедью, кувшинами, он поклонился и сел.
Слуга отодвинул кресло, и Млава заняла место напротив Мензибира. Избегая его глаз, скользнула взглядом по платью. Он был одет в черное. Просторные и длинные, разрезные рукава с ослепительно белым атласным подбоем; на груди глубокий клиновидный вырез; высокий стоячий воротник под самую бороду. На смуглой жилистой шее затейливый амулет из двух переплетенных золотых змей.
Не удержавшись, Млава с любопытством посмотрела в лицо Мензибиру. Его взгляд пылал неугасимой и необоримой страстью. Она ощутила, как тяжело дается ему внешнее спокойствие. Рыцарь молчал, ожидая, пока слуги нальют в кубки вино и разнесут еду.
Млава потупилась, скосила глаза на усыпанный свежим благоуханным сеном пол, потом перевела его на пестрые пергамские ковры, закрывавшие стены. Повсюду было развешано оружие: прямые мечи Запада и кривые сабли Востока, луки, щиты. Над огромной пастью очага красовался треугольный щит Мензибира с родовым гербом: золотым леопардом с поднятой передней лапой и изогнутым вдоль спины ветвистым хвостом на голубом поле.
Слуга поднес блюдо с медвежьим окороком, обильно политым соусом с перцем и гвоздикой. Млава положила себе на тарелку кусок мяса, зачерпнула ложкой соус.
Стол был богат. В солнечных лучах искрились золотые кубки, серебряные чаши и кувшины. Дикие утки, жареная баранина, вареные лещи и форели, приправленные пряностями, плечо дикого кабана, груши в сладком сиропе, пышный пшеничный хлеб лежали на блюдах.
Млава тихонько вздохнула.
Наконец слуги покинули зал, и Мензибир сказал:
– Я отослал их, чтобы не мешали нашему разговору. Я сам буду прислуживать вам, леди Млава.
– Благодарю, сэр рыцарь.
– Меня зовут Элджернон.
Млава наклонила голову. Обед начался.
– Не соблаговолит ли леди поведать мне о тех несчастьях, что вынудили отправиться ее в столь дальний и столь опасный путь? – спросил хозяин замка немного погодя.
– Мне будет больно вспоминать все ужасы, что довелось увидеть.
– Быть может леди сообщит, в какие направляется края? Я провожу с охраной ее до места. Буду рад служить прекрасной даме.
– Мне некуда идти… – ответила, помедлив, Млава. – Теперь я совершенно одинока в целом свете.
Стукнул о стол кубок. Млава тревожно взглянула на руку Мензибира. Она дрожала, пальцы побелели, стискивая золото, темные капли вина стекали медленно по ним.
– Леди может жить в Сен-Глане, сколько пожелает, – сказал хозяин внезапно охрипшим голосом.
Млава молчала. Чутье подсказывало ей: началось.
– Прошу быть моей гостьей. Клянусь, что ни обиды, ни бесчестья не будет вам нанесено, покуда жив я!
Горькая улыбка промелькнула на лице Млавы.
– Я благодарна вам за все, но крайняя нужда заставляет меня покинуть ваши владенья не позже завтрашнего вечера.
Раздался грохот: отлетело в сторону кресло, Мензибир бросился к Млаве, упал на колени. Сжавшись в углу кресла, она выставила вперед ладони, защищая себя от влюбленного рыцаря и ограждая его от своего разящего взгляда.
– Будьте благоразумны, Элджернон! – воскликнула она. – Вы только что клялись. Клялись!
Он застонал, закрыл лицо ладонями. Потом вскочил и отошел к окну. Немного постоял, бездумно глядя вдаль. Потом заговорил:
– Клянусь еще раз! Двойная клятва нерушима. Пусть леди будет снисходительна ко мне, любовь вдруг помутила разум. Давно пусты покои моей супруги, чумою унесенной трепетной Лавлин. Я долго дань платил любви умершей, годами тосковал. Подумал: теперь настало время траур снять. Но… я ошибся. Был слишком тороплив и напугал вас. Прошу простить и только об одном еще – быть моей гостьей. Я досаждать не стану вам. Нет! Нет! Останьтесь! Не может быть, чтобы любовь моя в конце концов вас не зажгла!
Млава покачала головой. Но Мензибира ей вдруг стало жаль – он тронул ее сердце.
– Нет… это невозможно… Если я останусь, то умру. Такова судьба… И с этим ничего нельзя поделать. Должна закончить я одну историю. Опасную…
Она застыла вдруг, как изваянье. Молнией пронзила, оглушила громом ее внезапная безумнейшая мысль! «И если…» – прошептала Млава про себя и вслух продолжила:
– И если после этого в живых останусь… я… я… могла б вернуться! Но может быть до той поры минуют годы.
Хозяин замка обернулся, подошел к столу и подняв кресло, сел.
– Что ж это за ужасная история? – спросил он тихо. – Поведайте! Мне легче будет ждать.
– Всего я
