Шрифт:
Закладка:
Колдунья вздохнула.
– Вот так-то, царевич. Было время да все почти что вышло. Не обессудь.
20.
Туман окутал деревья, утопил кусты, поглотил все звуки. Хоть рассвело уже давно, солнце никак не могло пробиться сквозь сырую белесую муть, пронизать ее лучами до самого дна и развеять. Лес стоял оцепенелый и недоброжелательный: ему не по нраву были этот душный туман и шедшая по дороге женщина. Она не скулила, не выла, как звери, страдала безмолвно, как делают это деревья, но мука ее была так сильна, что они переживали ее, словно собственную – мучились вместе с нею. И еще, всем своим неразумным существом лес чувствовал – с этой женщиной связаны боль, кровь, смерть – и прошлые, и будущие. Бездну времени рос он в этих краях, бездну времени жили в нем и пожирали друг друга разные твари, и лес научился предвидеть, где, когда и чьи сойдутся пути. Невидимые нити натягивались между зверями и лопались, обрывая жизни одних и продлевая жизни других. Сейчас лес чувствовал – нить натягивается все туже и туже, но не мог понять, на каком конце ее жертва, а на каком охотник…
Ветви почти смыкались над узкой сумрачной дорогой, по которой брела Млава. Видимая ей одной цепочка конских следов светящимися пятнами выплывала из тумана. Непривычное чувство – щемящая тоска – наполняло огненное сердце женщины-демона. Старуха-ведьма раскрыла ей тайну, и Млава знала теперь свою судьбу. Знала даже, где, когда и как встретится с Ратибором. Предвкушая долгожданную встречу, она радовалась, но тут же начинала печалиться, вспоминая об остальном. Ратибор будет ее последней колдовской любовью, которая навсегда сохранится в сердце, но ему нет места в ее смертной жизни. И чем вообще будет наполнена она? Одарит ли чем-нибудь, что возместит великую утрату? Или Млава обречена лишь на мучительные воспоминанья?..
Туманный разум ее не мог примирить прошлое и будущее, уставая, сдавался. И тогда чувства брали свое: уводили в привычный мир любовных видений. В нем Млава настигала Ратибора и возвращалась с ним в свой терем. Вся остальная жизнь их была одна безумная страсть и трепетная любовь.
Иногда ее посещало странное для демона желание – иметь детей. Милые забавные зверушки – их она впервые увидела во время странствий. Детей любили и ласкали, они являлись на свет как плоды любви – для Млавы это было совершенно ново.
Внезапно полумесяц на груди ощутимо потяжелел и разогрелся, предупреждая об опасности. Млава остановилась. Неясный шум послышался справа, затем впереди, шагах в двадцати, почти бесшумно гуськом протрусило через дорогу стадо диких свиней. Млава удивилась: разве это опасность? Звери, гады и птицы обходят демонов стороной.
Стадо скрылось в лесу, но полумесяц не стал ни легче, ни холоднее. Постояв в раздумье еще немного, Млава пошла вперед: любовная тоска смыла все страхи.
Дорога спустилась в широкий овраг, заросший елями, березами, ольхой, и вывели Млаву на поляну. Здесь дорога раздваивалась. Следы Ратиборова коня сворачивали влево. Полумесяц стал еще тяжелее и горячее.
«Опасность где-то рядом!» – поняла Млава и остановилась вновь. Она не знала, что ей делать. Вот если бы это оказалось как-то связано с любовью, она сообразила бы, как поступить. О любви Млаве было известно все.
Женщина-демон подошла к большому старому пню, венчавшему мысок леса, разделявший дорогу надвое, села на него и стала ждать, когда нужная мысль придет к ней.
Уже много раз во время странствий случалось так: мгновенье назад в голове было пусто, а в следующее Млава знала уже, как поступить. И всегда подсказка оказывалась верной. Млава не задумывалась, кто помогает ей – это неважно – важно лишь одно: помощь неведомого существа приближала ее к Ратибору.
Вот и сейчас Млава просидела совсем недолго – только успела чуть-чуть, скинув башмаки, охладить усталые ступни в росе. Р-раз! И она уже знала, как вести себя дальше. Не раздумывая, Млава разделась догола, связала в узелок вещи и пошла вперед…
Четверо нанятых Ратибором бродяг засели шагах в ста от развилки – там, где дорогу перегораживала сваленная бурей сосна. Они прятались в густом кустарнике по двое с каждой стороны.
Светловолосый, с буйной бородой вестфольдинг – в обшитой железными полосами шапке и провонявшем рыбой, смолой и потом кафтане; смуглый, черноволосый франк – в кольчужной рубахе и высоких желтых сапогах – лежали слева. Один почесывал веточкой подбородок, скрытый под густыми волосами, другой покусывал хрусткий стебелек.
Мысли их были просты: если женщина будет красива, они сначала изнасилуют ее и потом только убьют. Если удастся, после того, как с ними расплатятся, они убьют двух суннухов, затаившихся по другую сторону дороги и заберут себе их деньги. На этом общие мысли кончались и далее каждый думал уже только о собственной выгоде. Вестфольдинг надеялся заколоть напарника и стать хозяином всего золота; о том же мечтал и франк.
Суннухи с плоскими бесстрастными лицами, узкими раскосыми глазами, оба в остроконечных шапках, одинаковых кожаных безрукавках, черных штанах и низких сапожках думали только о деньгах. Они догадывались, что просто так не удастся унести заработанное золото и готовы были биться за него насмерть.
Шло время. Холодная сырость обернулась теплым паром. Пар улетучился, высохла трава, кругом шла обычная лесная жизнь. Млава была уже совсем близко.
И вот наемники увидели ее. Вестфольдинг и франк сели, вынули из ножен мечи и положили их рядом на землю, суннухи взялись за луки. Фигурка приближалась, вырастая… и убийцы изумленно вытаращили глаза: женщина шла голой! Солнце обливало золотом ее совершенное тело – такое, какого никто из них не видел ни в жизни, ни на рисунке, ни изваянное в камне. Лишь у франка мелькнуло смутное воспоминание о беломраморных статуях богинь в далеких римских виллах.
Вестфольдинг, как медведь, с треском ринулся сквозь кусты, чтобы первым овладеть красавицей. Франк, замешкавшись на мгновенье, бросился следом.
Подскочив к Млаве, они одновременно схватили ее за руки и принялись дергать из стороны в сторону. Ни тот, ни другой не хотел уступать – посыпались брань, угрозы.
Вскоре они уже катались, сцепившись, по земле, и каждый думал одно: нож, нож, нож! Но оружия при них не было – его наемники оставили в кустах.
Млава стояла над ними и смотрела, как дерутся мужчины. Ее взгляд был холодно-пуст, безучастен. Так демон-убийца смотрел на всех, к кому
