— Три-один на месте, — послышалось в наушнике.

Так, Камбулат на позиции. Гагарин явно был не в восторге от идеи взять на захват курсантов, потому и старался минимизировать риски. И если отделаться от меня так и не вышло, то с остальными он уперся наглухо. Потому недовольного Камбулата посадили дежурить со стороны шоссе в моей машине, а Поплавского отправили в оцепление.

— Три-два на месте.

Этот голос мне незнаком, но, по логике, это как раз старший тех бойцов, что должны контролировать периметр снаружи складской территории…

— Три-ноль, все группы на местах.

Корф так и остался сидеть в своем эргономичном кресле в Корпусе, но незримо присутствовал с нами. В качестве глаз, ушей, центра связи, аналитика… В общем, всего того, что гардемаринской роте не полагалось по штату.

— Наблюдаю в общей сложности тридцать человек и шесть микроавтобусов, идет погрузка, — проговорил он важным тоном. — На воротах — двое часовых с оружием, еще двое на пропускном пункте. На территории — патрули, шесть человек…

— Три-главный, — послышался голос Гагарина. — Вводные принял. Всем группам, начинаем работу. Поехали!

Я едва успел нахлобучить на голову шлем, как ночная тишина взорвалась ревом автомобильных движков. Закрытые бронестеклом щели почти не давали обзора, но я все-таки успел разглядеть, как где-то снаружи мелькнули ворота. «Фалькатус» с визгом шин заложил вираж и выбил их стальной мордой, влетая на территорию. Я ожидал удара, но все равно дернулся в сторону, навалившись на плечо сидевшего рядом бойца.

— Вперед! — прорычал он, щелкая ремнем.

И рванул с места, едва аппарель десантного отсека пришла в движение. Я перехватил автомат и устремился за ним. Надо сказать, без особой спешки: его благородию поручику явно дали указание не просто присматривать за мной и закрывать Щитом, но и самому не лезть вперед без крайней надобности.

— Работает особая рота! — загремел над базой усиленный динамиками броневика голос Гагарина. — Всем бросить оружие и лечь на землю!

Мы высыпали из машины, разбирая заранее оговоренные сектора, а в темноте за «Фалькатусом» уже мелькали фары его младших «братьев». Два тяжелых армейских внедорожника влетели на территорию за нами следом, с визгом оттормозились, на ходу высаживая остатки ударный группы…

И именно в этот момент по нам ударили из автоматов с двух сторон одновременно.

— Работает особая рота! — снова загремел Гагарин. — Именем его величества! Немедленно прекратить сопротивление и лечь на землю! Последнее предупреждение — или мы открываем огонь на поражение!

Кажется, его сиятельство еще надеялся, что все происходящее — просто недоразумение, что стрелки сейчас поймут, какого дурака сваляли, побросают свои игрушки, любезно улягутся лицом в асфальт, и дальше это будет обычной полицейской операцией — какую мы, собственно, и планировали.

Но увы. У террористов на этот счет было абсолютно противоположное мнение.

На крыше склада что-то сверкнуло, раздался хлопок, и выпущенный из РПГ снаряд ударил в бок «Фалькатуса». Грохнуло так, что на мгновение заложило уши. Броневик дернулся, но усиленный Конструктами металл и активная защита выдержали. Сидевший внутри Гагарин наверняка не пострадал. Зато, похоже, окончательно убедился, что по-хорошему уже не получится, и заорал, с легкостью перекрывая грохот выстрелов:

— Огонь на поражение!

Башни на внедорожниках синхронно развернулись и плюнули из пулеметов по фигуре наверху. Огненные плети очередей схлестнулись, в считанные секунды срезая кромку металла на крыше и превращая хрупкое человеческое тело в изломанную куклу. В это же время кто-то — наверное, сам Гагарин — снес Свечкой сторожку на въезде, и «Фалькатус» медленно двинулся к центральному зданию складу.

Следуя примеру своей «няньки», я укрылся за массивным корпусом броневика и, вжав приклад в плечо, приник к прицелу, контролируя свой сектор. На этой стороне машины было относительно безопасно, но по другой до сих пор работали из темноты. И не автоматы, а что-то калибром посерьезнее.

Да они там что, совсем с катушек слетели? Ведь исход операции ясен как божий день. Гардемарины вооружены до зубов, и каждый запросто остановит Щитом хоть целый пулеметный короб. Но если кого-то зацепят всерьез, остальные только больше разозлятся и сроют весь склад до самого фундамента.

Так зачем усугублять и сопротивляться?

— Они пытаются тянуть время! — Корф будто прочитал мои мысли. — Жгут документы, разбивают диски. Хотят задержать вас на улице как можно дольше.

— Ясно, — в голосе Гагарина отчетливо звякнула сталь. — Ребята хотят по-взрослому? Значит, будет по-взрослому.

То ли это оказался какой-то особый шифр, то ли гардемарины и сами были не против вломить в полную силу — вместо автоматов заговорило оружие помощнее. Сразу несколько атакующих элементов ударили по окнам, разнося в пыль стекла и оставляя на стенах дымящиеся полосы. Когда стрельба наверху стихла, «Фалькатус» снова взревел движком, устремился вперед и с грохотом снес с петель ворота, ведущие в здание.

— Немедленно прекратите сопротивление! — продолжали греметь динамики, внося дополнительную сумятицу в происходящее. — Оружие на пол, руки вверх, всем лежать! Лежать, я сказал!!!

В ответ из-за импровизированной баррикады в центральном проезде, составленной из пары микроавтобусов, прилетело сразу несколько гранат. Гардемарины дружно подняли Щиты, но я сработал изящнее: подхватил Даром катившиеся по бетонному полу смертоносные «кругляши» и отправил обратно — прямиком под днище черного «Транзита».

Сюрприз, да?

Раздался взрыв, и изуродованная машины подпрыгнула, разбрасывая во все стороны пламя и горящие ошметки металла.

— Вырубайте их! — загремел Гагарин из броневика. — Светошумовыми — залп! Пошли, пошли, пошли!

В сторону укрывшихся полетели тускло поблескивающие цилиндрики, и я отвернулся, чтобы сохранить зрение. Раздались хлопки, гардемарины снова пошли вперед. Сразу несколько мощных Молотов раскидали баррикаду, и бойцы под прикрытием пулемета «Фалькатуса» и второй группы, вошедшей в склад снаружи, ринулись на штурм. Скользнув вдоль искореженного капота одного из «Транзитов», я развернулся на звук и тут же утопил спуск, отсекая короткую очередь. Средних лет мужчина в форме «Конвоя» поймал головой сразу три пули и рухнул навзничь, а я уже перекатывался, уходя от удара.

Кто-то врезал атакующим элементом — и не Копьем или Молотом, а куда более коварной Плетью. Она скользнула по моему Щиту и ударила в борт микроавтобуса, оставляя на железе длинную вмятину. Я не стал дожидаться, пока враг подправит прицел, зачерпнул силы из резерва и наугад шарахнул по галерее наверху

И, похоже, слегка перестарался: послышался стон рвущегося металла,