Шрифт:
Закладка:
Когда в семье альфы рождался единственный ребенок, краски мира словно тускнели слегка и тонкие грани изредка рвались, пропуская врадужный мир тварей из-под изнанки мира. Последние столетия стало совсем тяжко. Райн Гримиум не знал, что произошло, но в миры за-Гранья все чаще пробирались демоны пустоты, сильные как никогда и наглые до нельзя.
До этого они никогда не заходили далеко от места разрыва граней и хватали зазевавшихся людей, высасывая из них души прямо на месте. Теперь же в мирах появились охотники, утаскивающие в бездну души людей без шанса на возрождение.
Ни в одном из старых фолиантов, в которых описывалась история радужного мира с момента зарождения и по сей день, не нашел король информации о том, почему подобное стало происходить. И как исправить ситуацию.
Все чаще Гримиума посещала мысль о том, что его регентство тому виной. Точнее то, что нигде в мирах За-Гранья не осталось золотых драконов и некому провести для него обряд прохождения Сквозь Радугу, в чем бы он не заключался. Никто в Королевствах не может помочь королю стать истинным райном из рода Араккис – рода Заклинателей Огненных змей.
А тут еще знамения из северных краев о пробуждении празмеи Ананты и чудачества жены райны Эдассих, заигравшейся в Верховную Жрицу Ночи и жаждущую крови золотого дракона.
Хотел бы Гримиум знать, кто внушил ей бред о том, что драконье сердце поможет ей зачать ребенка и сохранить власть заглядывать за изнанку миров, путешествовать там, не теряя при этом разум и способность возвращаться назад из любой точки без зеркала За-Гранья. Зачем Эдассих нужна эта способность, райн не понимал никогда. Но снисходительно не вмешивался в забавы жены.
А зря. Ее одержимость довела до того, что пробуждение Ананты уже реальность. А возможности усыпить богиню у короля нет. Потому что не пройден обряд.
И снова по кругу побежали одни и те же мысли райна Гримиума. Он стоял окна, глядя на засыпающую столицу, ловя отблески широких колец радужного пояса. Скоро Ночь полной радуги, а перед этим праздник Но-Ха. Праздник жизни, любви и плодородия. День, когда свободный народ, меняющий ипостась, благодарил создателя миров За-Гранья за свободу выбора и радость бытия, за мудрость, изобилие, мир и покровительство.
Единственный миг в году, когда каким-то непостижимым образом во всех королевствах Тубана можно было наблюдать водопад Мирозданья, соединяющий радужным столбом небо и землю. Предугадать, где приоткроется ткань мирозданья, сквозь которую просочатся мировые воды, буквально дышащие магией жизни и здоровья, не представлялось возможным.
Никто: ни маги, ни жрецы, ни райны, ни Хранители Крови или Хранительницы Врат, ни шаманы, ни одного раза за всю историю радужного мира не угадали даже на сотою место, где ровно в полночь и одну минуту нового дня водопад Мирозданья обрушивался на Тубан, купая в свои струях радужных змеек, в считанные секунды разливая вокруг себя прозрачное глубокое озеро.
Тем, кому посчастливилось искупаться в водах озера, до конца долгой жизни не грозили никакие болезни. Несимпатичные девушки, умывшись, словно смывали водой свою некрасивость, и обретали если не красоту, то привлекательность и прекрасную кожу. У калек усиливалась многократно регенерация и за два месяца заново вырастали отсутствующие конечности. Больные становились здоровыми. У бесплодных пар в течении год рождались дети. Причем обязательно двойняшки – мальчик и девочка.
Праздник На-Хо предварял Ночь Полной Радуги. Но те, кто окунулся в озеро, навсегда приобретали иммунитет против чар радужной ночи. Никакая нечисть, в том числе и демоны пустоты, более не имели власти над таким человеком.
Ни точки, ни краски не осталось в небесах от уснувшего дневного светила, когда райн Гримиум наконец оторвался т созерцания сумерек и наступающей ночи и снова обернулся к Коб-Ору. Заметив пустой бокал, король кивнул в сторону бутылки в шкафу, приглашая наполнить бокал заново. Утвердительно кивнул головой в ответ на молчаливый вопрос.
Коб-Ор поднялся и наполнил два бокала. Подал королю. Мужчины в приветственном жесте подняли стаканы и практически одновременно осушили х до дна. Получив подтверждение, глава сыска еще раз налил мажорки и, дождавшись, когда райн опуститься в кресло, уселся напротив
– Золотой дракон или нет – существо нужно освободить. Я не позволю Эдассих совершить самою страшную ошибку в ее жизни, – устало произнес Гримиум, глядя на Коб-Ора поверх бокала. – Это возможно сделать без шума и потерь?
– Безусловно, – утверждающе кивнул ищейка.
– Хорошо. Дракона или кто он есть, доставить в мой охотничий домик, – король помолчал и продолжил. – Обращаться вежливо. Он не пленник, но жизненно необходимо, чтобы дракон остался и провел ряд. Потому только самые доверенные лица и максимальная осторожность и дипломатия.
– Да, мой райн, – склонил голову Коб-Ор.
Гримиум поднялся, прошелся по кабинету, поморщился, как от боли, качнул раздраженно головой, разрешая подданному остаться в кресле и наконец, принял решение.
– Райну Эдассих … Райну надо изолировать и ограничить ее контакты, как с дядей, так и со жрицами. Оставить одну служанку, но не давера. Ее телохранителей аккуратно изъять из близкого круга и заменить на мою личную гвардию. Отберешь лично.
Райн Гримиум мельком глянул на Коб-Ора. Усмехнулся и уточнил:
– Аардов изъять живыми и запереть до моего распоряжения так, чтобы не сбежали. Эдассих запереть во дворце. Ни в коем случае не оставлять ее в башне и наложить на королевские покои заклятье запертого пространства, чтобы не смогла уйти в изнанку.
– Что-то еще? – заложив руки за спину, глядя на ночной город, устало поинтересовался райн.
– Мой райн, ехидны готовят новое нападение. Разведчики доносят, атака будет на северной грани в нескольких точках.
– Когда? – спина Гримиума закаменела, плечи напряглись.
– Предполагаю, на праздник Но-Ха, когда все будут заняты водопадом мирозданья.
– Пограничные отряды готовы?
– Да, мой райн, – Коб-Ор отставил бокал, поднялся, слегка склонив голову в сторону короля.
– Хорошо, – райн тяжело повернулся к оному из те не многих, кому доверял в свей жизни. – держи меня в курсе, и усильте оборону. Последний год ехидны чересчур активны в своей агрессии. Не иначе, как кто-то их направляет. Выясни, так ли это.
Коб-Ор кивнул и замер, ожидая разрешения покинуть апартаменты райна. Гримиум устало улыбнулся и поинтересовался в самый последний момент, когда ищейка уже взялся з ручку двери.
– Что слышно о дяде?
– По слухам, в любимой резиденции …
– В горах? – уточнил райн.
– Да, – подтвердил Коб-Ор, разворачиваясь к королю. – Но слухи обманчивы, мой райн. В резиденции Змееподобных Эр Наг Тэ нет.
– Вот как? И в каком из миров дядя нынче пребывает?
– Ар-Им.
– Ехидны … И почему не сказал сразу? – вопрос разрезал моментально загустевший воздух между райном и ищейкой.
– Информация не проверена. Через час точные данные будут у меня, спустя пять минут после мой райн будет обладать достоверными знаниями.
Гримиум расслабился, воздух в кабинете потеплел, стало легче дышать. Виверна, разочарованно поджав хвост, улеглась на свое место в средоточии королевской души. Из солнечного сплетения ушло ощущение жжения и острой боли.
Неприрученная тварь всегда норовила укусить изнутри, разрывала на кусочки внутренности, пытаясь сломать дух и тело райна, чтобы вырваться на свободу и начать уничтожать все подряд. Райн Гримиум не ведал, как долго сможет сдерживать чудовище, что ежеминутно прогрызало путь наружу, не разбирая ни дня, ни ночи.
Коб-Ор ушел, осторожно прикрыв дверь. Гримиум снова подошёл к окну, задумчиво разглядывая радужные полосы, что ширились вокруг самой яркой звезды созвездия Дракона и размышлял, удастся ли ему пережить праздник Но-Ха и Ночь полной Радуги.
С каждым не инициированным годом виверна вела себя все наглее и наглее. Все чаще райну приходилось срываться в далекие северные земли, в те места, куда не ступали ноги свободного народа, меняющего ипостась. И там, глубоко в ледяных торосах, в самом центре мертвого царства зимы, Гримиум выпускал королевское проклятье наружу и на сутки давал виверне волю и власть.
Относительная свобода на жёстком ментальном поводке пока устраивала злобную тварь, но все чаще и чаще она просыпалась в самые неподходящие моменты. Последнее время райн
