Трактаты «О подборе материала», «Подразделения риторики» и «Топика» разъясняют технические секреты школьной риторики. Главными же риторическими сочинениями Цицерона являются трактаты «Об ораторе», «Брут» и «Оратор». Эти три трактата объединяет общая идея — идея необходимости широкой культуры для оратора. Цицерон проповедует в них свой идеал оратора: человека высокой культуры, постоянно духовно обогащающегося, знающего литературу, историю, философию, право; идеал оратора, одинаково хорошо владеющего и простым, и высоким стилем, понимающего влияние ритма на слух аудитории, умеющего заставить ее и смеяться, и плакать, могущего властвовать над ее душой. Технические вопросы, которые в этих работах занимают количественно много места, отступают на второй план перед этой страстно проповедуемой на все лады идеей необходимости общей культуры.

Трактат «Об ораторе», состоящий из трех книг, написан в форме диалога. Лица, участвующие в беседе, — государственные деятели и ораторы предшествующего Цицерону поколения: Луций Лициний Красс, Марк Антоний, Юлий Цезарь Страбон, Катул, юрист Квинт Муций, Котта и Сульпиций Руф. Действие беседы отнесено к 91 г. до н. э. Цицерон поместил беседу в исторические рамки: это дало ему возможность с большей свободой высказываться о политике, тем более, что, беседуя об ораторском искусстве, собеседники то и дело касаются политики. Например, в начале III книги (III, 8) Цицерон так выражает радость по поводу ранней смерти Красса: «Не увидел он ни Италии в пламени войны, ни сената, окруженного общей ненавистью, ни лучших граждан жертвами нечестивого обвинения, ни скорби дочери, ни изгнания зятя, ни душераздирающего бегства Гая Мария, ни повальных кровавых казней после его возвращения, ни, наконец, этого общества, где все извращено, общества, в котором он был столь видным человеком, когда оно еще было в расцвете».

Это место напоминает начало «Брута», где Цицерон так же воспоминает о Гортензии. Главными собеседниками в диалоге выступают Луций Лициний Красс, широко образованный оратор, и Марк Антоний — оратор-практик. В ответ на сомнения в необходимости и целесообразности общих знаний для оратора, высказанные Антонием, Цицерон темпераментно и увлекательно показывает, что дает оратору знание литературы, истории, права и его любимой науки — философии. Он повторяет здесь идеи, уже высказанные им в ранней работе («О подборе материала»), но развивает их уже более подробно и обстоятельно. Он объясняет, какие преимущества дает оратору знание той или иной науки. Историю надо знать, говорит он, ибо не знать, что случилось до твоего появления на свет, — значит всегда оставаться ребенком. Ибо что такое жизнь человека, если память о древних событиях не связывает ее с жизнью наших предков? К тому же исторические примеры хорошее подспорье оратору для доказательства или опровержения («Об ораторе», I, 18 и 256).

Право в республиканском Риме имело значение общеобразовательной науки, так как каждый римский гражданин имел возможность выступить в суде в качестве обвинителя или защитника и стремился к участию в государственных делах, а то и другое требовало знания права. Красс в трактате «Об ораторе» обстоятельно излагает преимущества, которые дает знание права: изучить его очень важно, а знать приятно, так как знакомишься с бытовой стороной жизни общества и удовлетворяешь свое патриотическое чувство сознанием того, что в этой области римляне превзошли греков. Кроме того, знание права может дать почетное положение (там же, I, 173, 185, 195–198).

Однако среди всех предметов в образовании оратора первое место, конечно, принадлежит философии. Из трех разделов древней философии — учения о природе (φυσιχή), учения о нравственности (ήθιχή) и логики (διαλεχτιχή) — Цицерон считал наиболее полезными для оратора последние два — этику и логику. Знание логики помогает обработать содержание речи, логически правильно построить ее и способствует выяснению дела. Знание этики помогает оратору сознательно выбрать тот прием, который вызовет нужную реакцию у слушателей — или расположит их к себе и создаст благоприятное настроение, или пробудит в слушателях какие-то сильные чувства. Только познав людей, можно воздействовать на их души (там же, I, 5).

Из трех необходимых для красноречия данных: природного таланта (ingenium), навыка (usus) и знаний (doctrina), — важнее всего наука, так как первенство принадлежит образованному оратору (docto oratori palma danda est — там же, III, 143). И свое преимущество Цицерон видел не в таланте, а в образовании. Без знаний нет истинного красноречия. «Истинный оратор, — говорит он, — должен исследовать, переслушать, перечитать, обсудить, разобрать, испробовать все, что встречается человеку в жизни, так как в ней вращается оратор и она служит ему материалом» (там же, III, 54). Знание дает содержание красноречию, материал для выражения, ведь никто без знакомства с предметом не может говорить о нем иначе, чем самым постыднейшим образом (там же, И, 101). Безумие стараться говорить изящно, когда в речи нет содержания, нет мыслей, ибо именно из усвоения содержания должен развиваться блеск и обилие выражения (там же, I, 120). Изложению учения об украшениях речи Красс предпосылает такие слова: «Всякая речь состоит из содержания и слов, и во всякой речи слова без содержания лишаются почвы, а содержание без слов лишается ясности» (там же, III, 19).

Лучше всего резюмируют эти мысли Цицерона знаменитые слова «copia enim rerum verborum copia gignit» («обилие содержания порождает и обилие выражения, и если содержание значительно, то оно вызывает естественный блеск и в словах. Пусть лишь тот, кто намерен говорить или писать, получит в детстве воспитание и образование, достойное свободного человека, пусть в нем будет горячее рвение и природное дарование; пусть он, приобретя опытность в рассуждениях на общие темы, изберет себе образцом для изучения и подражания писателей и ораторов, чья речь особенно хороша; и тогда, конечно, ему не придется расспрашивать нынешних наставников, как построить да как расцветить изложение» (там же, III, 125).

Цицерон протестует против шаблонного преподавания риторики в школах, которое, по его мнению, готовило проворно работающих языком ремесленников, а не ораторов. «С моего разрешения, — говорит он, — клеймите насмешкою и презрением всех этих людей, которые думают, что уроки так называемых нынешних риторов открыли им всю сущность ораторского искусства» (там же, II, 54). Тем не менее Цицерон находит нужным повторить в трактате это «пресловутое» учение. Его излагает все тот же Красс и, очищенное от обширных цицероновских рассуждений и отступлений, оно сводится, в конечном счете, к той же схеме, которая преподавалась в риторических школах (там же, I, 137–145).

Обязанность оратора заключается в следующем: 1) найти, что сказать (inventio); 2) найденное расположить по порядку (divisio); 3) придать ему словесную форму (elocutio); 4) утвердить все это