Шрифт:
Закладка:
Я была его.
— О, боже! — Я перешла через край, дрожа, мышцы сокращались, когда кульминация отправила меня в полет. Это было так, так хорошо, в тысячу раз сильнее любого оргазма, который я себе давала. И это продолжалось и продолжалось, его язык и губы работали надо мной, как будто он выжимал каждую каплю удовольствия из моего тела.
Наконец, он отступил, и мое тело обвисло на матрасе, истощенное. Я задыхалась, пытаясь отдышаться, моя кожа покрылась потом. Я не могла пошевелиться, даже если бы попыталась.
У Джакомо, судя по всему, не было такой проблемы. Уставившись на мою голую промежность, он вскочил на колени и потянулся к пряжке ремня. Прежде чем я успела спросить, что он делает, он засунул руку в трусы и вытащил свой очень твердый член.
Теперь я смотрела прямо на его эрекцию. Она была больше и толще, чем я ожидала. Я не видела много эрекций, но эта казалась ярким примером.
И невозможно было не заметить серебряные бусины вдоль макушки и низа головки.
Пирсинг. Он был проколот.
На его пенисе.
Он легко провел пальцами по пирсингу, затем начал гладить свой член. Я не могла отвести взгляд. У меня было так много вопросов — о его пирсинге, о мастурбации. Но сейчас было не время спрашивать. Он крепко сжал себя, гораздо крепче, чем я бы осмелилась, и лихорадочно двигал кулаком.
— Innocente (Невинная), — пробормотал он, все еще глядя на мою обнаженную плоть. — Ero primo. (Я был первым.)
С хрюканьем он начал оргазмировать, и струи густой белой жидкости выстрелили мне на бедра. Она была теплой и влажной, и не показывала никаких признаков замедления, поскольку струи продолжали прибывать и прибывать. Она покрывала его ствол и пирсинг и стекала в его трусы. Все это время его массивное тело дергалось и тряслось, его большая грудь вздымалась, когда он вдыхал воздух.
Ого, оральный секс со мной его действительно завел. Я не ожидала, что партнеру это тоже понравится. Я уставилась на его член, пока он трогал себя. Хотела бы я, чтобы это было у меня во рту?
Наконец, его плечи расслабились, и он отпустил свой ствол. Он висел там, не полностью стоячий, но и не мягкий, кожа была покрыта той же липкой жидкостью, что покрывала меня. В комнате пахло нами обоими, воздух был влажным от плохих решений и необратимых выборов.
Я поправила очки на носу, чтобы лучше его видеть.
— У тебя пирсинг.
Он моргнул, прежде чем потянуться за простыней.
Схватив шелковистую ткань, он вытер свой член, затем руки. Он заправил себя в трусы и застегнул джинсы. — Тебе понравится, не волнуйся.
Его пирсинг? Я знала, что некоторые из них доставляют удовольствие партнеру, но я находила их пугающими. И у меня не будет с ним проникающего секса, так что я никогда этого не почувствую. — Было больно?
— Не совсем. — Он наклонился и начал вытирать меня той же простыней. — Я терпел и похуже.
Что это значило? У него были другие пирсинги?
— Как давно он у тебя?
— Мне было двадцать.
— Какие ощущения?
Он отодвинулся от края кровати и выпрямился.
— Сейчас? Я почти не замечаю этого, если только не занимаюсь сексом или не еду в машине с включенным басом.
О, вибрации. Это имело смысл.
Приподнявшись на локтях, я сдвинула ноги.
— Ты можешь нормально помочиться?
— Конечно. — Он покачал головой, словно я его раздражала. — Да, Эмма. Я только что впервые лизнул твою киску. Разве ты не предпочла бы обсудить это?
Его пирсинг был куда более захватывающим, но я могла понять его точку зрения.
— Ага. Спасибо, кстати.
— Тебе не нужно меня благодарить. Мне это понравилось так же, как и тебе. — Закрыв глаза, он глубоко вдохнул.
— Cazzo (Ебать), это мило. Я усну как младенец, а ты высохнешь на моем лице.
Он не собирался убирать? Кончики моих пальцев ног покалывало, мои вены были живыми. Почему это было так горячо?
Я села и подвинулась к краю матраса. — Ну, я пойду в душ. Так что спокойной ночи.
— Увидимся утром, жена. — Он пересек комнату и скрылся в коридоре, тихо прикрыв за собой дверь.
Я уставилась на грязную кровать, на заляпанную простыню. Между ног было липко и опухло, но меня это не волновало. Я была расслаблена, полна эндорфинов и дофамина. Мне должно быть стыдно, что я умоляла его раньше. Может, завтра смущение наступит.
Но сейчас мне хотелось, чтобы он остался. Было бы приятно почувствовать его сильные руки вокруг меня, хотя бы на несколько минут.
Что было глупо. Мы не были любовниками или даже друзьями. Я была досадной помехой, чем-то, что ему приходилось терпеть.
За исключением того, что минуту назад он не казался слишком уж раздраженным мной.
Хм. Возможно, Джакомо не так уж и трудно понять, как я опасалась.
* * *
Какому человеку нужны четыре машины?
Я уставилась на варианты в гараже Бускетты. Там было два Ferrari — один красный и один черный — и кабриолет Maserati. Седан Джакомо стоял в конце, единственная машина, которую он водил.
Седан был разумным, конечно, но зачем ездить на скучной машине, когда есть эти более яркие, быстрые модели? Это противоречило всему, что я знала о мафиози. Они любили хвастаться своим богатством и властью, обычно через роскошные покупки.
Мне следует взять седан, так как он самый практичный. Но я не хотела ехать на его машине. Это казалось слишком личным, даже после вчерашнего вечера. А я, в Феррари? Я не могла этого представить. Джиа бы с радостью села за руль такой машины, но это было не совсем мое.
Оставался кабриолет Maserati.
Я заглянула в салон. Ручная коробка передач, с которой я справлюсь. Брелок лежал в подстаканнике между двумя передними сиденьями. Идеально.
Мне нужно было торопиться. Мне нужно было выполнить одно поручение, пока домочадцы не проснулись.
Я скользнула в мягкое кожаное сиденье автомобиля, затем отрегулировала его так, чтобы дотянуться до педалей. Несколько нажатий на кнопки спустя, и я открыла дверь гаража. Двигатель завелся плавно, и я сделала глубокий вдох для храбрости, когда выехала из гаража.
Вчера вечером мне пришла в голову
