– Я хочу знать, что происходит, Сандрин.

– Я понимаю, папа, но сейчас не самое подходящее время. У нас… – я бросила быстрый взгляд на Армана, – …есть срочное дело. Как только я вернусь, все тебе расскажу.

Папа аккуратно взял меня под локоть и отвел в сторону, чтобы оказаться в относительном уединении, что в моей крошечной квартирке было почти невозможно.

– Я не понимаю, – растерянно сказал он, словно только в этот миг картинка из мелких кусочков сложилась в готовое полотно, – что он делает рядом с тобой после того, как ты фактически назвала его убийцей и ославила чуть ли не на всю Францию? Он угрожает тебе? Чего-то требует?

– Нет, папа, погоди, – торопливо заговорила я. – Арман ничем мне не угрожает, скорее наоборот, защищает.

Отец нахмурился, изучая мое лицо и выискивая на нем что-то, что, по его мнению, я могла от него скрывать.

– Если ты его боишься… – прошептал он.

– Нет-нет, – мягко улыбнулась я. – Арман меня не обидит. Все не так.

Я снова бросила осторожный взгляд на Дюваля, который держался более чем достойно. Папины нападки его не испугали и, кажется, даже не удивили. Выражение его лица можно было назвать приветливым. Внутри колыхнулась теплая благодарность, которую я тут же вложила в свой взгляд.

– Рядом с ним я в безопасности, не волнуйся, – продолжая смотреть в карие глаза Армана, успокоила я отца. – Я понимаю, что все это выглядит довольно странно, но мы вместе пытаемся разобраться в случившемся…

– Но ведь ты назвала его убийцей! – возмутился отец. – Разве не ты написала, что он изнасиловал и убил несчастную девушку?

На словах об изнасиловании Дюваль скривился, его глаза вспыхнули болью. Несмотря на отдаление, папа не мог держать себя в руках и то и дело повышал голос.

– Нет, папа, Арман не убивал! – твердо сказала я. – Все это чудовищное недоразумение! Я обещаю, что все тебе расскажу, как только вернусь. Где… где ты остановился?

– В Хилтоне, – ответил он, и этот факт отчего-то смутил меня. – Я говорил, что тебе нужна квартира побольше.

– Меня все устраивает. – Я улыбнулась, наблюдая, как отец потихоньку расслаблялся, но взгляда с Армана все еще не сводил.

Он знал, что я никогда не лгала ему, знал, что не солгу и теперь. Свое доверие папа отчетливо показал, когда позволил перебраться в Париж и не совал своего носа в мои дела, хоть я и знала, что и у него, и у мамы неустанно болело за меня сердце. Я знала – все это время они прожили в тревоге, множество раз останавливали друг друга, чтобы не сорваться и не приехать за мной, чтобы увезти домой, в Марсель. Отец не хотел меня душить своей опекой, а маме пришлось смириться. Они попытались понять, что мне было необходимо уехать и вновь научиться жить. – Давай позавтракаем вместе… а лучше пообедаем, и я все тебе расскажу.

– Куда ты собралась на ночь глядя?

Его серьезный взгляд заставил сердце сжаться от любви и благодарности. Я знала, что стоит мне лишь слово сказать – и папа сделает все возможное и невозможное, чтобы уберечь меня и помочь распутать этот загадочный клубок. Надежное плечо и постоянную поддержку чувствовала даже на расстоянии. Я никогда и ничего не скрывала от родителей. Знала, что максимальной откровенностью уберегу их от ненужных тревог, помогу держаться. Вдруг подумалось, как же я расскажу отцу о предательстве Лакомба? Ведь доверяла папаше не только я, но и родители. Из груди вырвался тяжелый вздох, но я снова заставила себя мягко улыбнуться:

– У нас встреча, это важно. Прошу тебя, не тревожься и доверься мне.

Некоторое время отец молчал, и я видела, как он борется с самим собой. Его разрывали надвое желание взять меня за руку и немедленно увезти в Марсель и обещание, данное несколько лет назад, обещание доверять. Нехотя он кивнул, а потом вновь переключился на Армана.

– Я позабочусь о ней, – сказал Дюваль. – Со мной ваша дочь в безопасности.

– Понимаю, что тебе нужны объяснения, но я тебе в них не отказываю, а лишь прошу подождать. – Я вновь прижалась к груди отца, вдыхая запах, любимый с детства.

– Мы можем подвести вас до отеля, – услужливо предложил Арман.

– Благодарю, – все еще хмурясь, ответил отец. – Я арендовал автомобиль, доберусь сам.

Впервые между мной и отцом возникла неловкая пауза, которую можно было объяснить лишь присутствием Армана. Нарушил ее как раз Дюваль, он кашлянул будто невзначай и направился к двери. Нам осталось лишь последовать за ним. По ступеням спускались молча, но замерли внизу, наткнувшись на мсье Броссара, который никогда не ложился рано. Мой добродушный сосед как раз выходил на полуночную прогулку, во время которой зачастую разносил соседям их отремонтированные вещи. Он просто клал их у дверей, а потом еще около получаса сидел на скамейке, разглядывая звезды или наш уютный двор.

– Мсье Броссар, – душевно поприветствовал его мой отец.

Это был не первый визит папы, поэтому с моим соседом они уже встречались и не раз вели долгие беседы о политике, прошедшей войне, в которой был убит единственный сын четы Броссар, а временами и обо мне.

– Мсье Идо! – не менее радостно воскликнул пожилой мастер.

Арман чуть задержался, поймав взгляд мсье Броссара, приветственно кивнул и поспешил дальше.

– До встречи, папа. – Я чмокнула отца в чуть шершавую от щетины щеку. – Не волнуйся.

Мсье Броссар улыбнулся мне и предложил папе выпить и немного поговорить. Выходя из парадной, я услышала, как отец согласился, но всего на одну рюмочку, поскольку он устал с дороги. На душе стало чуточку спокойнее, потому что я была абсолютно уверена, что удивительные качества моего соседа успокоят отца. Мсье Броссар обладал поистине волшебным даром убеждения. В беседах с ним гарантированно можно было обрести покой и умиротворение. А еще мсье Броссар всегда являлся вовремя, будто знал, что кому-то нужно доброе слово.

Арман ждал меня у автомобиля, он распахнул дверцу, пропуская меня, а сам уселся рядом с задремавшим Тьери. Уже разместившись в салоне, мы оба воззрились на мирно посапывающего друга.

– Поглядите на него, – негромко пробурчал Арман, – спит как младенец.

– Не ворчи, – сказала я. – Уже полночь, мы все устали.

Арман хмыкнул и легонько толкнул друга в плечо. Тьери мгновенно открыл глаза и выровнялся, поднимаясь на сиденье, на котором полулежал.

– Куда? – спросил.

– К Большому дворцу.

– Есть что-то новое? – оживившись, поинтересовался Тьери.

– Приедем – узнаем, – задумчиво ответил Арман и на какое-то время затих.

Я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Тревога, на время отступившая из-за неожиданного появления отца, вновь вернулась. Я ощущала, как тело деревенеет от холода, распространявшегося внутри. К чему нас приведет машинка на этот раз? Представила, каково было бы, будь я вновь одна, вздрогнула, а потом подняла голову, отгоняя кровавые картинки.