Шрифт:
Закладка:
Вечером это все жило своей специфической жизнью, а сейчас, днем, кафе напомнило Даше уютный музей. И видно, что Игнат, чувствовал себя тут как рыба в воде. Уверенно повел их внутрь, свободных столиков было довольно много, но он спросил:
— Куда хотите присесть?
Даше везде нравилось, а Сашка, блестя глазами, заявил:
— У байка!
Игнат чуть заметно улыбнулся, кивнул и они уселись, ожидая, пока их обслужат.
Сашка, открыв рот, слушал, что ему рассказывал Игнат. Даша поразилась, с какой непринужденной легкостью тому удалось завладеть вниманием и полностью покорить парня. Но, надо отдать должное, мужчина рассказывал интересно, и вообще, был интересным. Скоро в глазах Сашки Петрова вместо настороженности уже светилось восхищение адепта. Ей же оставалось наблюдать, подозревая, что вся эта игра ведется с какой-то целью.
Разговор о теме первым начал, как ни странно, Саша. Игнат дал исчерпывающие ответы на пару его вопросов, а потом просто предложил:
— В следующее воскресенье намечается тематический сбор. Будут представители нескольких тематических групп. Байкеры, кстати, будут и рокеры, — добавил он, глядя в глаза парню. — Если тебе интересно, можешь приходить. Вход свободный.
Он протянул Сашке визитку со словами:
— Надумаешь, позвони. А теперь, я бы просил тебя дать нам с Дашей возможность поговорить. Прости, но тема разговора не публичная.
Довольный парень тут же закивал и спрятал визитку, будто это какое-то сокровище. Даша не ожидала такого поворота. Но в том, что какие-то подробности, касающиеся личной жизни, не следует выносить на широкое обсуждение, Игнат был прав. оба поняли это.
— С тобой все будет в порядке? — спросил Саша.
Не все. Но она ответила:
— Можешь не сомневаться.
Глядя, как уходит ее «кузнец» Петров, она лишний раз подивилась, насколько же непросты люди, с которыми ее столкнула судьба. Игнат спокойно выдержал злой прищуренный взгляд и начал говорить:
— Надеюсь, ты не сердишься, что я отправил твоего защитника? Просто обсуждать ваши отношения с Глебом в присутствии этого парня я не мог.
— Не сержусь, — буркнула Даша.
— Тогда по кофе и поговорим?
В ответ она только кивнула. Игнат потер пальцами переносицу, глубоко вдохнул.
— Мне будет проще, если ты расскажешь сама.
Ему проще… А ей не проще.
Но Даша постаралась собраться и отключиться от эмоций, всколыхнувшихся в ее душе. Рассказ получился короткий, всего несколько фраз. Игнат слушал молча, отмечая кивками некоторые моменты. Разумеется, она не стала расписывать их постельную жизнь. Но в общих чертах передала точно.
А потом ее прорвало обидой:
— Я думала, у нас серьезно, а он все это время лепил из меня сабу! Очередную нижнюю! Я же немного представляю, что такое тематические отношения. Это омерзительно. Понимаешь, рабство омерзительно! А добровольное рабство еще омерзительнее. А он… он… — она даже задохнулась. — К тому же он садист. Это каким надо быть извращенцем, чтобы получать удовольствие, пытая кого-то?!
Даша выговорилась и словно сдулась, эмоциональный порыв забрал много сил.
* * *
Игнат поморщился, если сначала он и рассматривал какие-то варианты в свою пользу, то теперь ему показалось важным как-то донести до нее ту правду, что он знал. Защитить Глеба, и как это ни странно, вместе с ним себя. Потер лоб, потом начал:
— Я не стану тебя переубеждать. Просто расскажу тебе немного о Глебе. А выводы ты потом будешь делать сама.
— Хорошо, — устало пробормотала она, глядя в кофейную чашку. Ее пальцы нервно поигрывали ложечкой.
— Ну, слушай. Все это с ним началось, когда мы в… в общем… в одной замечательной стране, пропитанной идеями терроризма. Получилось так, что раненый Глеб попал в лапы к местному полевому командиру. Там были пытки… не буду тебе расписывать, но тот тип, можно сказать, поэт в своем деле. Был.
Да, следы пыток на его теле она видела. Просто никогда не сопоставляла с тем, откуда эти шрамы могли взяться. А Игнат продолжал:
— Знаешь, посттравматика страшная вещь, когда человеку ломают психику, он уже никогда не будет прежним. То, что Глеб вынес из этого ада, изменило его. Но он ненавидит это в себе. Тема для него не отдушина, а демон, с которым он борется.
Ей хотелось заткнуть уши, но голос упрямо проникал в сознание:
— Ты ведь уже догадалась, что мы все тематики. Глеб руководит нашей группой, потому что… ну, ты знаешь, он строг и справедлив. За все время, можно по пальцам пересчитать сколько раз он проводил сессии. И то, в основном показывал приемы на себе. Потому что ему душу выворачивает, — Ингат вздохнул. — Говоришь, очередную нижнюю? А заешь ли ты, что у него никогда не было нижней? Он живет затворником с тех пор, как его из того плена вытащили.
— Но… — она уже ни в чем не была уверена. — Он же сам сказал, что садист. И подвал этот…
— Подвал. Подвал для сессий. А ты спросила его, сколько раз он сам туда заходил?
— Зачем ты говоришь мне все это?! — ей хотелось защититься.
— Затем, чтобы ты поняла его хоть немного. Для него жить с женщиной — это…
Игнат вдруг обратился к ней:
— Скажи мне, он тебя унижал, причинял боль?
— Нет, — проговорила она, покраснев. — Такого не было. Но он подавлял мою волю! Он делал это!
— Подавлял, говоришь? Ну-ка, посмотри мне в глаза.
Тон у Игната сменился, Даша подняла глаза, взгляд его удивительно напоминал Глеба, у него моментами тоже в глазах было нечто такое, подавляющее волю, но во взгляде Глеба она тонула, а тут, просто гляделки. Кто кого переглядит. Уж она точно не опустит глаза первой.
Наконец Игнат сказал, продолжая смотреть ей в глаза:
— Какая из тебя нижняя? Ты взгляд не опускаешь, глядя в глаза доминанту. Такую как ты, подчинить нельзя, можно, конечно, сломать, но и то не до конца. Пойми, ему не нужна нижняя, ему нужна подруга. А женщин у него не бывало, потому что он боится причинить боль. Душа офицерская не позволяет, менталитет.
Все то, что Игнат говорил, заставляло ее почувствовать себя виноватой. Даша понимала, что именно этого он и добивается. Вызвать в ней чувство вины, сомнения. А о том, что Игнат вполне может манипулировать, она прекрасно поняла на примере Сашки, его он «упаковал» за какие-то двадцать минут. Этому воздействию надо было сопротивляться,
