Она всхлипывает от его слов, и он замедляет движение своих пальцев, вытягивая последние кусочки ее оргазма.

— Ты тоже это чувствуешь, — удовлетворенно бормочет он.

— Коул, я…

Он нежно трет ее клитор большим пальцем, и ее глаза снова закатываются.

Он не торопится, шепча похвалу ей на ухо, добиваясь от нее удовольствия, в то время как его внутренний Альфа все время жаждет получить больше.

Ее брачная пара порозовела, приподнялась и умоляет его о внимании.

Достаточно было бы одного укуса, и она принадлежала бы ему навсегда.

Она никогда не сможет убежать от него. Он всегда найдет ее.

У него текут слюнки, а член подергивается при мысли о том, чтобы привязать ее к себе навсегда.

Но он этого не сделает. Он не может.

Он подносит рот к железе, посасывая достаточно сильно, чтобы она запустила пальцы в его волосы и задрожала от его прикосновения, напоминая ей о том, что рано или поздно произойдет.

Брачный укус неизбежен.

Вопрос только в том, когда это произойдет.

ГЛАВА 23

БРИ

Она наконец понимает, почему Омеги сходят с ума и становятся дикими из-за своего Альфы.

Ничего подобного она раньше не испытывала, и он всего лишь запустил в нее свои пальцы.

Ее силиконовые узелки — ничто по сравнению с прикосновениями Альфы.

Коул работал с ее телом так, словно знал ее годами, а не днями.

Когда она, наконец, выходит из своего оргазмического пика, она замечает беспорядок, который оставила на нем.

— О, — выдыхает она, садясь, когда Коул улыбается ей сверху вниз. — Я могу принести полотенце…

Но его ледяные глаза обжигают ее, когда он медленно подносит каждый смоченный палец ко рту, пробуя на вкус ее соки.

Ее рот приоткрывается, и она втягивает воздух, когда он стонет.

— Восхитительно, — бормочет он. — Я мог бы жить, наслаждаясь твоим вкусом.

Конечно, он шутит.

Другие ее партнеры никогда не хотели попробовать ее там, внизу, но Коул обсасывает свои пальцы досуха, как будто он изголодавшийся мужчина.

Это завораживающее зрелище.

Но реальность рушится, когда она видит отметины на своих руках, и она бросается за одеялом, чтобы прикрыться.

Оргазмы или нет, она все равно не может не заметить гротескные шрамы на своей коже.

Коул замечает ее движения и хмурится.

— Малышка. Остановись.

Но дыхание Бри становится прерывистым, и паника охватывает ее, когда она тянется за одеялом, готовая закутаться в него.

— Остановись.

Суровое предупреждение Альфы заставляет ее замереть, несмотря на желание спрятаться.

Его руки обхватывают ее лицо, когда он прижимается своим лбом к ее лбу. — Это я, — шепчет он. — Это всего лишь я. Тебе не нужно прятаться.

Она вцепляется в его крепкие плечи, смутно осознавая, что своей неуверенностью портит настроение.

— Не отключайся, — бормочет он мягким голосом. — Я здесь. Я здесь.

Не навсегда, думает она, но знает, что добром этот спор не закончится. Если у него нет какого-то грандиозного плана последовать за ней обратно в Холден, все это временно.

Тем не менее, приятно притворяться.

Она держится за его запах, эссенция успокаивает ее, когда его рука гладит ее волосы. В его груди раздается рокот, и его мурлыканье мгновенно успокаивает ее.

— Ты бы понравился моей матери, — бормочет она, и он хихикает.

— Это так?

— Ты настойчив.

— Я ничто иное, как настойчивость.

— Сложный.

— Как скажешь.

— И одержим желанием уделять мне больше внимания, чем любой другой мужчина.

Он рычит. — Еще раз упомяни другого мужчину, когда будешь со мной в постели, и мне, возможно, придется пойти на убийство.

Она замирает, злоба в его тоне ужасает. Но он продолжает мурлыкать, поэтому она пропускает это мимо ушей.

Он, конечно, преувеличивает.

В конце концов, она обвивает руками его шею, больше не цепляясь отчаянно за его плечи, и целует его.

Это медленно и сладко, не похоже на поцелуи, когда его пальцы погружались в нее. Его губы мягкие на ее губах, и у него мятный вкус с примесью ее сладкого блеска.

Поцелуи становятся глубже, и он помогает полностью стянуть с нее майку, оставляя ее в одном кружевном лифчике. Она расстегивает его, пока они целуются, обнажая перед ним свои обнаженные груди, соски торчат и отчаянно требуют внимания.

Когда он видит их, он стонет, звук доходит прямо до ее влагалища. — Блядь, — шипит он, его рука гладит одну из них. Она ахает от этого ощущения, выгибая спину, чтобы предоставить ему лучший доступ. — Посмотри на это.

Он тянет ее за талию и маневрирует ею так, что оказывается на спине, а она сверху него, ее голая, мокрая пизда прижата к твердости его штанов.

Даже сквозь его одежду она может сказать, что у него огромный член.

— Давай, — выдыхает он, глядя на нее снизу вверх, пока играет с каждой грудью. — Обмажь меня этой прелестной киской. Сделай беспорядок, милая.

Забыв о застенчивости, она бесстыдно выгибает спину и трется о его одетую эрекцию, прижимаясь к нему своим обнаженным телом. Его пальцы зажимают каждый сосок, дергая и шлепая, пока она беспорядочно подпрыгивает на нем.

Она задается вопросом, может ли она кончить только от одного трения о него

— Скажи мне, каково это, — командует он, теребя чувствительный сосок достаточно сильно, чтобы она вскрикнула.

— Хорошо, — выдыхает она. — Я снова близко…

— Ты собираешься кончить только от этого? Просто от ощущения моего члена рядом с тобой?

Она может быть сверху, но она знает, что не она контролирует ситуацию. Она опьянена его словами, зная, что сделает все, о чем он ее попросит.

— Да, черт возьми, да…

Его рука ложится ей на талию, и он прижимает ее к себе, приподнимая бедра, ее влагалище непристойно скользит взад-вперед по контуру его члена.

— Продолжай прыгать. Покажи мне шоу. Поиграй с этими задорными сиськами, — командует он, — и покажи мне, что ты делаешь, когда остаешься одна.

Она сжимает свои груди вместе, проводя ладонями по своим чрезмерно чувствительным соскам, пока не может больше этого выносить, и в ней нарастает освобождение.

Она закрывает глаза и испускает крик, такой громкий, что уверена, его должны услышать другие обитатели хижины, когда она мочит брюки Коула спереди.

— О, блядь, да, — рычит он. — Да, вот так, блядь. Дай мне почувствовать, как эта хорошенькая киска пропитает меня. Черт, я знал, что ты идеальна.

Она не может перестать кончать, и ее горло горит от криков удовольствия.

Когда она больше не может держаться прямо, она прижимается к нему, и он гладит ее по волосам.

— Я никогда… — задыхается она. — Я…

Она не знает, что ему сказать. Как она объяснит, что никогда не испытывала такого сильного оргазма и так много раз? Как она скажет ему, что