и потянулась за бельём.

Илья шумно выдохнул.

— Иди уж, МарьИванна.

Но от шлепка по голой ягодице не удержался. Смачный вышел шлепок, будоражащий.

И снова Илья пожалел, что в спальне недостаточно освещения.

Он бы посмотрел, как розоватый след от его ладони проступает на её коже.

— Это лишнее, — сипло пробормотала Марфа, поспешно кутаясь в халат.

Илья повёл плечами.

— Ты очень красивая, Марфа. И очень сексуальная. Не мог удержаться.

— Это тоже лишнее, — настырничала она, не смотря ему в лицо.

* * *

Это была ужасная неделя.

Суета на работе, много лишних движений. Я постоянно нервничала, не могла сосредоточиться, делала глупые ошибки. Витала где-то.

И ругала себя.

Да что со мной такое? Почему нервничаю? Зачем?

Жизнь идёт своим чередом.

На улице весна… Хорошо же!

Но нет.

Беспокойные мысли копошились в голове. Я снова и снова возвращалась к Илье Николаевичу и предстоящим выходным.

Зачем, дура, согласилась? Зачем поддалась на уговоры змея-искусителя? Что буду делать в компании совершенно незнакомых мне людей?

Хорошо, пусть последнее не особо меня волновало. Но другое!

Несколько дней в обществе Турисова. С утра до вечера.

Серьёзно?

А потом всё. Он уедет, и наш договор будет расторгнут.

Нервозность росла с геометрической прогрессией.

Пережить выходные. Вот главная задача.

Я кусала губы.

Бабушка, естественно, заподозрила неладное. И очень быстро.

— Ну-ка, присядь, моя хорошая.

Присаживаться не хотелось. Но от бабушки разве уйдёшь?

— Чайку?

— Чайку.

Самой бы встать и приготовить. Но я бессильно наблюдала за хлопотами бабушки.

— У тебя авитаминоз? Бледненькая ты у меня что-то.

Моя любимая Настасья Павловна чуть заметно прищурилась.

Знала я этот хитрый прищур, не один год под одной крышей живём.

Бабушка что-то заподозрила и вышла на след.

— Может, и авитаминоз. В школе немного напряжённо.

— О… Твои малышарики хулиганят?

Я протяжно вздохнула и посмотрела на поставленную передо мной чашку с дымящимся чаем.

— Да нет…

— Родители в чате беснуются?

— И с родителями тоже относительно тихо.

— Хм… Тогда что?

— Например, одиннадцатиклассники распоясались.

— И только-то? Они всегда беспределят. Ещё и девятые классы.

Я вздохнула повторно. Не рассказывать же ей про Ситченкова. Этот наглец постоянно крутился под ногами. Хотя нет, неверное определение. Маячил на горизонте. И попробуй не заметь этого детинушку.

И вроде бы я понимала, что у мальчишки гормоны играют, и что-то он себе напридумывал, а в груди при виде него неприятно ворочалось.

— Я на выходные уеду, ба, — наконец произнесла я.

— Куда? — оживилась она.

— На базу. Отдохну немного…

— С кем?

Не так-то просто с Настасьей Павловной.

— Большая компания. Пригласили… Думала сначала отказаться, потом всё-таки решила, что мне не помешает выбраться на природу. Даже ты говоришь, что я бледная.

— Что-то ты темнишь, дорогуша.

— Да что я темню?

— А тот молодой человек? Илья.

— А что он? — надеюсь, голос у меня не дрогнул.

— На свидание не зовёт больше? Неужели и он не угодил? И…

Бабушкину речь прервал звонок в дверь. Мы переглянулись.

— Кто бы это…

— Я открою.

— Сиди уж.

Я и осталась сидеть. Правда, настроение такое было, что ни двигаться, ни говорить лишнего не хотелось.

Просто вечер…

Просто чай…

Завтра я встречалась со стилистом. Всё-таки и на него меня Илья Николаевич прогнул.

Мне был интересен новый опыт. Может, стилист даст мне некоторые иные знания, идеи? О том, что мне идёт и нет.

С другой стороны, у меня давно сформировавшийся стиль, менять который я не планировала.

Заглянула в чашку с чаем. Ещё имеется…

— Марфа, к тебе пришли.

Бабушка встала в дверном проёме.

Я встрепенулась.

— Ко мне?..

Очень глупый вопрос.

— Угу.

Нет-нет… Илья Николаевич не мог снова заявиться без приглашения! У нас договор… Но сердцу не прикажешь. Оно заныло, застонало, радостно зачастило.

Медленно поднявшись, с шумом отодвинула стул.

Ну, Илья Николаевич…

Ну раз вы так…

Выдвинулась в сторону входной двери, не смотря на бабушку. И уже когда очутилась в коридоре, с опозданием осознала, что бабушка сто процентов пригласила бы Турисова зайти.

Меня ожидал сюрприз.

В виде курьера с огромной корзиной цветов.

Молодой парень радостно улыбнулся, протягивая презент.

— Марфа Ивановна, это вам.

Чёрт. Чёрт-чёрт!

С курьером мы ровесники, а он меня по имени-отчеству. Значит, именно так и просили передать.

— Спасибо. Где-то подпись поставить надо?

— Да, вот тут.

Корзину поставили на пол, а мне всучили планшет. Я черканула роспись, заметив, как пальцы предательски дрогнули.

Композиция впечатляла.

— Какие красивые цветы! — ахнула за спиной бабушка.

Да, красивые. Кто же спорит?

Только почему в груди разрастается пожар?

— Записка есть? От кого такой дорогой презент?

Бабушка не могла не подойти ближе.

Я же покачала головой и кое-как подняла корзину. Тяжёлая, зараза.

После чего открыла дверь.

— Марфа…

Бабушка ахнула за спиной.

А я, преисполненная решимости, выставила корзину на лестничную площадку. Вернувшись в дом, прижалась к двери спиной.

Настасья Павловна покачала головой.

Она ещё не успела ничего сказать, как я быстро вышла на площадку и занесла цветы в квартиру.

Пробыли они в коридоре секунд пятнадцать. Потому что я снова выставила их наружу.

И, чтобы не передумать в очередной раз, повернула замок на несколько оборотов, создавая иллюзорное препятствие.

— Марфа, ну что ты…

— Бабуля, это цветы от очень нехорошего человека.

— И поэтому ты не знаешь, что с ними делать?

Не знала я. Честно.

Чувствуя, как слабеет воля, прошла на кухню, схватила недопитый чай и сделала несколько глотков. Почти остывшая жидкость облегчения не принесла. Я прикрыла глаза и сосчитала до десяти.

Не помогло. Сила воли не крепла.

До двадцати.

Та же история.

До тридцати…

Бабушка молча за мной наблюдала.

Да, иногда лучше ничего не говорить и не спрашивать.

Я посмотрела на стол. На чашку. Прикрыла глаза.

И снова направилась к двери. Цветы-то точно ни при чём! Стоят в холоде, брошенные и забытые.

Как оказалось — не брошены и не забыты.

Кто-то шибко быстрый уже утащил корзину.

Растерянно моргая, я смотрела на пустую лестничную площадку.

Мне же не хочется плакать? Верно?

Глава 17

Я смотрела на небольшой дорожный чемодан.

Вроде бы всё необходимое собрала.

Уезжала всего на три дня, а вещей получилось…

— Приедешь — расскажешь. Всё, о чём темнишь. Я, пожалуй, на дачу уеду.

— Может, меня подождёшь?

— И когда ты вернёшься?

— В воскресенье. Ближе к обеду.

— Угу. А потом за учебники засядешь. Нет уж, одна поеду.

— Ба, мне не нравится эта идея.

Бабушка отмахнулась.

— Дом протоплю, посмотрю, что да как. Три недели, считай, не были.

День не заладился