Поэтому Сомов отряхнулся, сплюнул и остался. У него была своя роль в этом многослойном процессе — он был тем самым солдатом на передовой в борьбе со злом. И эта роль его устраивала. В конце концов, именно из идеалистов получаются самые лучшие солдаты. И Игорь Николаевич Пяйвенен был одним из таких солдат. Был лучшим.

На похоронах тестя Сомов и узнал, что дело Екатерины Эктовой закрыто. Всесильная контрразведка МГБ так и не смогла найти и покарать преступника. Горечь этого поражения, по словам некоторых коллег генерала Пяйвенена, присутствующих на траурном мероприятии, додушила и без того изношенное сердце разведчика.

И сразу вспомнилась их последняя семейная встреча, произошедшая незадолго до трагедии. В тот субботний вечер Игорь Николаевич был непривычно молчалив и задумчив, а садясь за накрытый стол, совершенно неожиданно произнёс: «Рабы, лгуны, убийцы, тати ли — Мне ненавистен всякий грех. Но вас, Иуды, вас, предатели, Я ненавижу больше всех».

Что он имел в виду, цитируя запрещённую поэтессу? Об этом Сомов догадался лишь погрузившись в детали того изнасилования.

В любой иной ситуации он никогда бы не стал без приказа влезать в чужое расследование, но провал в деле Екатерины Эктовой, который стал пусть и косвенной, но причиной смерти Игоря Николаевича, побудил его попробовать разобраться в случившемся.

Как оказалось, на свою беду…

* * *

Перепугавшую всех версию о том, что на школьницу напал «нолик», Сомов даже не стал рассматривать. Не потому, что это теоретически было невозможно, а потому, что в этом случае он своими силами всё равно не смог бы ничего сделать. Существовала и другая, куда более веская причина отбросить этот вариант — будь в деле Екатерины Эктовой замешан «нолик», дело бы никогда не закрыли. Это факт. А значит, участие «суперневидимки» по какой-то причине было исключено. И причина тут могла быть только одна — у следствия был конкретный подозреваемый, выявленный при разработке второй основной версии, согласно которой данные по биологическим образцам преступника были кем-то намеренно сокрыты.

И здесь было два сценария. Либо преступник (или его подельник) являлся очень продвинутым хакером, способным взломать сверхзащищённую Общегражданскую базу данных (ОГБД), либо изменения были внесены специалистом Центра информационной безопасности (ЦИБ) МГБ. По собственной инициативе или по чьему-либо приказу? Тоже вопрос.

Как говорил руководитель кафедры криминалистики, если есть умысел, значит, есть и его цель. С целью умысла было всё понятно — не дать обнаружить преступника. И здесь сразу же напрашивался очень нехороший вопрос: кем должен быть преступник, если от правосудия его может спасти такая серьёзная процедура, как изменение личных данных? «Невидимкой» в чистом виде, то есть человеком, который каким-то образом избавился от браслета и не был сразу пойман, он быть не может. Невидимке нет смысла прятать свои данные — он уже вне закона и при обнаружении его ждёт смерть, даже если он мухи не обидел. А вот если злодей является «перевёртышем», то есть избавляется от своего браслета изредка и на время, то…

Строгое предписание о постоянном обязательном ношении унэлдоков хоть и касается абсолютно всех жителей страны, включая монарх-президента, на практике имеет один существенный изъян. Браслеты «светлых», в отличие от пластиковых и намертво запаянных ремешков всех остальных категорий жителей, съёмные. То есть владелец серебряного или золотого браслета может, при желании, снять свой унэлдок с запястья и Система не отреагирует на это, как на разрыв контакта. А значит, любой ВИП может на какое-то время стать «невидимкой». И если допустить, что злоумышленником был кто-то из «светлых», то уже не таким удивительным выглядит и вмешательство в Общегражданскую базу данных. И тем более не стоит удивляться тому, что дело Екатерины Эктовой оказалось положено на полку.

Конечно, Сомову стоило остановиться, как только он пришёл к подобному умозаключению — копать под «светлого» было равносильно тому же, что копать себе могилу. Как минимум, карьерную. А нередко и самую настоящую. Но остановиться он уже не мог. Его гнали вперёд азарт охотника и чувство долга перед не выдержавшим предательского удара тестем и растерзанной негодяем школьницей.

Слича нельзя обнаружить при помощи Системы, а вот вычислить перевёртыша хоть и сложно, но всё-таки минимальный шанс на успех в этом случае есть. И Сомов этот шанс упускать не собирался.

Первым делом он собрал все материалы по этому преступлению, которые можно было раздобыть, не привлекая к себе внимания.

Система всё помнит.

Ученица восьмого класса 320 школы Приморского района Екатерина Эктова оказалась в лесопарковой зоне Лахтинского Разлива в тот роковой для себя день не случайно. Будучи председателем школьной спортивной ячейки МолПатРоса, Катя старательно поддерживала свою физическую форму и ежедневно совершала длительные пробежки вдоль берега озера. Каждый день, строго в одно и то же время, по одному и тому же маршруту. Подобная педантичность свойственна многим целеустремлённым людям, она помогает им добиться поставленных целей максимально быстро. Но в некоторых случаях именно педантичность делает их уязвимыми.

Сомов открыл биографическую справку на Екатерину Андреевну Эктову.

Белокурая, высокая, с хорошо развитой для своих лет фигурой. Сто из ста мужчин назвали бы её очень привлекательной.

Довольно часто жертвами насильников становятся люди, с которыми они были более или менее знакомы. Возможно ли, что перевёртыш был знаком с Катей, находился рядом, наблюдал за ней, копил свою похоть до тех пор, пока она не перехлестнула через край, перекрыла все стоп-краны и не погнала его на злодеяние? Возможно. Нередко у юных красавиц уже в старших классах появляются покровители из «красных» сударей и даже «светлых» господ, которые затем делают их своими любовницами, а если очень повезёт, то и жёнами. И, как правило, все эти содержанки не имеют ничего против такой участи, с готовностью принимая ухаживания и подарки, расплачиваясь за них своим телом.

Была ли Катя одной из таких содержанок?

Искать вероятного покровителя девушки среди «красных» Сомов даже не стал — «красный» не мог быть перевёртышем. А «светлый»…

Система всё знает, всё помнит и никогда не ошибается. Но далеко не всё, что знает и помнит Система, может легко узнать человек, даже если этот человек офицер МГБ.

Допуск к любой информации, касающейся «светлых», выдаётся службой специального контроля исключительно по запросу, либо прямым указанием руководства уровня не ниже заместителя начальника Управления. И только после подтверждения такого запроса, получив специальный ежедневно меняющийся код-пароль, сотрудник может просматривать личную информацию випов и отслеживать «золотые» и «серебряные» маркеры через ГЛОСИМ.

Получить такой допуск невероятно сложно, даже когда для того есть все основания. У Сомова никаких оснований не было, но он знал, как добраться до интересующей его информации окольными путями.

Специальный пароль, позволяющий подключиться к базе данных ВИП-граждан, ежедневно передавался старшему «дежурному по губернии» по закрытым каналам связи. Это делалось для того, чтобы в случае экстренной ситуации можно было в любой момент, как говорится, «включить свет», минуя долгую разрешительную процедуру. Начальники же смены, и Сомов об этом знал, дабы не забыть сложный набор цифр и букв, попросту записывали его карандашом на обратной стороне клавиатуры, чтобы, случись что, любой дежурный оператор мог быстро воспользоваться паролем и без задержек отработать по внештатной ситуации, даже если по какой-то причине самого начальника смены не окажется на месте.