часто называют буквы Баскервилей "переходными" в том смысле, что они представляют собой движение от более тяжелых букв Каслона и более ранних "старых стилей" XV и XVI веков, названных в честь поэта Пьетро Бембо и французского шрифтового дизайнера Клода Гарамонда, к "современной" тонкости, связанной с Джамбаттистой Бодони (1740-1813) и буквами, вырезанными во Франции Фирмином Дидо (1764-1836). Все это может показаться слишком большим давлением на маленькую букву, но даже глядя на приведенные выше образцы, мы, вероятно, сразу почувствуем в Баскервиле ощущение пространства, регулярности и уверенного спокойствия.

Эти формы букв возникли в результате многолетней работы Баскервиля в качестве мастера письма, обучавшего юношей, девушек и детей писать от руки. "Как только вы аккуратно сформируете буквы пером, - писал Уорд, - если вы будете достаточно заинтересованы, чтобы спросить, почему одно выглядит правильно, а другое - нет, форма шрифтов всегда будет для вас реальной и живой". В двадцать лет Баскервиль, по-видимому, преподавал письмо и бухгалтерию в Грамматической школе в Бирмингеме, а к 1737 году, по словам Хаттона, открыл собственную школу в Булл-ринге. У нас есть ранний пример письменных навыков Баскервиля в виде нескольких шрифтов, вырезанных в камне размером 22 на 27 сантиметров, как более постоянная версия рекламного щита или гигантской визитной карточки. Камень сохранился до наших дней в Бирмингемской библиотеке.

Начиная с верхней части этого камня Баскервиль показывает нам свои формы букв в Fraktur (разновидность черного письма); затем, во второй строке, строчные римские буквы с двумя прописными инициалами; "By" в расцветке круглой руки; его имя в староанглийской готике; и титул Writing Master в наклонной курсивной прописи. Выбирайте тщательно: некоторые из них могут начертать ваше имя на могиле на долгие века. Камень напоминает страницы печатных тетрадей, которые, должно быть, изучал Баскервиль, - пособий, распространявших в печатном виде элегантные рукописные буквы, служившие образцами для подражания. Как недавно показал Юэн Клейтон, резные буквы Баскервиля, как и чудесно расцветшая буква "S" на его "Камнях", обнаруживают особую связь с определенными формами, представленными в книге Джорджа Шелли "Вторая часть естественного письма... Несколько восхитительных фантазий и рисунков... Создание полного свода чистописания" (1714).

При всей своей международной славе успех Баскервиля в типографском деле был результатом его местной жизни. Он родился в Бирмингеме XVIII века, который переживал всплеск предпринимательской энергии. Просвещение в Мидлендсе было вызвано группой необычайно талантливых людей, которые, по словам последнего историка Бирмингема, "олицетворяли атмосферу оптимизма, неограниченного поиска и материального процветания". Амбициозный промышленник Мэтью Боултон (1728-1809) построил мельницы, мастерские и жилье для сотен своих рабочих на 13 акрах земли Сохо в Хэндсворт-Хит, причем сделал это с такой палладианской элегантностью, что посетители считали это место похожим на загородный дом аристократа, с ландшафтными садами, вольером, зверинцем и чайными комнатами. Именно в доме Боултона в Сохо собиралось Лунное общество - названное так потому, что группа собиралась, когда луна была полной, и таким образом освещала ночную прогулку домой - для ужина и дискуссий: смесь рациональной философии и делового общения, с большим количеством крепленого вина, и важнейший катализатор превращения Бирмингема из провинциального города в международный центр силы. Среди "лунатиков" были ученые, промышленники и интеллектуалы с именами, которые знакомы и сегодня: врач, поэт и атеист Эразм Дарвин (1731-1802); химик и теолог Джозеф Пристли (1733-1804); изобретатель Джеймс Уатт (1736-1819); гончар и промышленник Джосайя Веджвуд (1730-1795); Сэмюэл Гальтон-мл. (1753-1832), который без особого диссонанса совмещал квакерство и производство оружия. Общество изначально было выражением дружбы и средством укрепления деловых связей, но вскоре его стали рассматривать как представителя особой культуры: инакомыслящей, городской, свободомыслящей, научной, стремящейся к прибыли, политически прогрессивной, франкофильской, симпатизирующей отдельным аспектам Французской революции (но не Террору), и приверженной рационализму, который был способен разрушить принятые верования и практики с уверенностью, которая могла вызвать презрение. Презрение Баскервиля к иррациональному во всех его проявлениях - от принятой церковной церемонии до плохо проведенной деловой сделки - делало его естественным союзником, и хотя он не был центральным членом общества, он вращался в этой среде.

В рамках этого широкого духа предпринимательской экспансии в Бирмингеме были особенно квалифицированные работники по металлу, и здесь наблюдался всплеск производства товаров из легких металлов. Мэтью Боултон, написавший в 1772 году, запечатлел на бумаге атмосферу бурного роста производительности:

Табакерки, футляры для инструментов, футляры для зубочисток - позолоченные, стеклянные и стальные безделушки, серебряные филигранные шкатулки, книжки для иголок и т.д. и т.п. - всевозможные плакированные изделия, такие как чайники, танки, чашки, кофейники, кувшины для сливок, подсвечники - соусники, террины и т.д. и т.п. - бронзовые чайники и чайницы, также как и оловянные внутри, кастрюли, тостеры для сыра и т.д. и т.п.

Среди этого шума "и т.д. и т.п.", печать и производство книг недавно стали одним из аспектов роста Бирмингема. Закон о лицензировании 1662 года попытался укрепить власть короны после травм Гражданской войны, ограничив количество и местонахождение типографий. Закон предусматривал, что печать может осуществляться только в Лондоне, в определенном количестве признанных типографий; в Оксфорде и Кембридже, под управлением университетов; и в Йорке, под контролем архиепископа города. Это была попытка короны подавить и направить энергию печати. Но в 1695 году закон утратил силу, и примерно к 1750 году в большинстве провинциальных городов страны появились собственные типографии. История Бирмингема началась в 1712 году, когда в городе появился первый печатник Мэтью Унвин.

Баскервиль переключился на печатное дело около 1750 года, как раз в тот момент, когда оно утвердилось в качестве подлинно национального ремесла. Желание Баскервиля печатать сформировалось под влиянием его предыдущей работы в качестве писчего мастера и его бизнеса по изготовлению японской кожи, а также более широкой предпринимательской культуры Бирмингема; но его поздний расцвет, вероятно, был вызван и более конкретными событиями.

Первой из них стало появление в июльском номере Universal Magazine за 1750 год статьи "Искусство вырезания, отливки и подготовки букв к печати, с аккуратным изображением рабочего дома печатника". Журнал Universal Magazine был задуман как "познавательный и развлекательный" для "дворян, торговцев, фермеров и ремесленников". Многое из того, что было напечатано в статье, представляло собой сокращенную версию того, что Джозеф Моксон написал в своих "Упражнениях по механике" (1677-83), но Universal Magazine донес до широкой аудитории руководство по основам изготовления шрифта: рисование букв, вырезание пуансонов, нанесение ударов и обоснование матриц, изготовление металла для шрифта и литье шрифта. Как и многие другие аспекты книжного производства, методы для изготовления шрифта не претерпели значительных изменений с середины XV до середины