Шрифт:
Закладка:
Карпов жил один, это избавило Веню и его помощников от необходимости опроса родственников. Также не пришлось опрашивать коллег, так как Карпов уже полгода числился безработным. Все это уменьшало объем работы, но и не приносило желаемые плоды в расследовании убийства очередного предполагаемого члена таинственной банды. Так прошла неделя, а новые сведения о Бубоне и его банде так и не появились.
Особенно несладко приходилось Волгиной. Ей трижды звонили из Москвы, задавали вопросы, подкидывали новые распоряжения и требовали результатов в ведении следствия. Но результатов не было, и Мария, судя по всему, была на грани нервного срыва. Она, как понял Веня, уже давно жалела о том, что ее нелестные слова в адрес Зверева заставили лучшего сыщика Псковского управления милиции встать в позу и самым бессовестным образом самоустраниться от расследования. Веня в душе был рад, что Зверев сумел утереть нос этой столичной фифе, хотя радоваться тому, что дело застопорилось, было, конечно, глупо.
С того самого дня, когда он ушел ночью из дома, они с Катей так и не разговаривали. Жена больше не доставала его расспросами, завтрак и обед, когда он приходил домой, подавала своевременно, но всякий раз, укладываясь в постель, отворачивалась лицом к стене. Веня тоже постоянно молчал, часто выходил на улицу курить, а позавтракав, так же молча уходил на работу.
Сегодняшний день мало чем отличался от двух предыдущих. Несмотря на усталость и то, что этой ночью он плохо спал, Веня проснулся ни свет ни заря, не дождавшись трелей будильника. Съев остывшую яичницу с переваренными и слипшимися рожка́ми, Веня кивнул жене и вышел из дома. До начала рабочего дня времени было еще много, поэтому он решил не пользоваться общественным транспортом, а пройтись пешком. По дороге он пусть и не без труда, но все-таки сумел выкинуть из головы дурные мысли и полностью переключиться на рабочий лад. Когда Веня вошел в кабинет оперативного отдела, его уже поджидали Щукин с Гороховым и Волгина.
– Звереву звонил? – как-то даже обреченно поинтересовалась Мария.
– Трубку не берет, – отмахнулся Веня.
– Наверное, куролесит с очередной цыпочкой и пьет шампанское с нарзаном, – усмехнулся Шура Горохов.
Веня зыркнул на Шурку и холодно сказал:
– Если и так, то он как никто другой этого заслужил!
– А я что? Да я вообще… да я разве… – Горохов осекся, так и не договорив.
– Позвони ему еще раз. Вдруг он все-таки не уехал, – потребовала Мария.
Веня набрал домашний номер телефона Зверя, длинные гудки были ему ответом.
– Нет его дома. Хотите, сами звоните. Номер телефона вам известен.
– Сомневаюсь, что он станет меня слушать. Ладно, мне работать нужно. – Мария поправила прическу и вышла из кабинета.
Веня вздохнул с облегчением, затем, сдвинув брови, властно посмотрел на Щукина с Гороховым.
– Ну, чего сидите? Шурка, докладывай!
– Да нечего докладывать. – Шура беспомощно развел руками.
– Тогда дуй в прокуратуру, я туда вчера звонил и все согласовал. Перерой весь их архив, но найди мне что-нибудь про Гвоздя. Мы знаем, что он сидел, нужно выяснить, сидит ли сейчас. Если Вавилов на свободе, сдается мне, что и его тело мы вскоре обнаружим с проломленной головой. Давай, одна нога здесь, другая там.
– Уже иду, – промямлил Шура обреченно. – Я вообще-то после дежурства…
– Иди! Не выводи меня! Найдешь мне материалы по Гвоздю, пойдешь отсыпаться.
Когда Шура вышел, Щукин, видя озабоченное лицо Вени, спросил:
– Не знаешь, что делать?
Веня, испытывая опустошение, выдохнул:
– Точно!
– Да уж… без Зверя как-то… – Щукин хмыкнул, – пусто, что ли.
– И не говори.
Веня на мгновение задумался, и тут его словно осенило.
– Слушай-ка, Андреич, ты ведь у нас, кажется, боксом одно время занимался?
– Было дело. Даже разряд имел, еще до войны. А потом руку сломал, и все… Сложный был перелом, со смещением, с тех пор спорт пришлось оставить, я тогда как раз в угро устроился…
– Да погоди ты, Константин Андреич, – перебил Веня. – Давай порассуждаем: у нас два трупа, обе жертвы в молодости были приятелями и были убиты одним и тем же способом: четко поставленным ударом в висок. Предположительно убийца – левша. Что нам это дает?
Щукин усмехнулся в усы.
– Думаешь, наш убийца боксер?
– А почему бы и нет?
– Знаешь, а ведь я тоже об этом думал…
– Тогда пошли в твой спортклуб. Где ты там у нас в свое время тренировался?
– В «Соколе»!
– У тебя ведь наверняка остались друзья или знакомые из числа тех, кто на ринге кулаками махал. Подумай, с кем бы нам таким встретиться и выспросить про нашего левшу.
Щукин поднялся со стула.
– Мысль хорошая, только те, с кем я тренировался, уже старички, а уж про тренеров и говорить не стоит. Сам же понимаешь, но попытать счастья можно. Я тренировался у Кедрина Ивана Ивановича. Он всех лучших боксеров в нашей области знает. Большинство из них его ученики. Правда, ему, по моим подсчетам, уже под семьдесят, так что он уже наверняка не тренирует, но в «Соколе» могут знать его адрес, так что можем прокатиться. Ну а не узнаем про Кедрина, так хоть местных поспрашиваем.
Веня оживился и накинул плащ.
– Так чего тянуть? Поехали…
* * *
До дворца физкультуры и спорта «Сокол» они добирались на автобусе. На входе бодренькая старушка-вахтерша поинтересовалась, кто они и для чего пришли.
– Милиция? – удивилась пожилая женщина, разглядывая предъявленное Веней удостоверение. – Случилось, что ль, чего или вы в секцию какую решили записаться?
– Мы разыскиваем Ивана Ивановича Кедрина, – пояснил Щукин.
– Это тренера, что ли? Боксера?
– Его самого, не знаете, как найти?
– Так вот он, собственной персоной. – Вахтерша указала на один из висевших на стене портретов. – Только он у нас уж года четыре как не работает. На пенсию, стало быть, ушел.
– А адрес его можете подсказать? – подключился к разговору
