был тих, интеллигентен и мог поддержать беседу на любую тему. Когда торговли не было, Виктор маялся по соседям и мог подолгу рассуждать о космосе, инопланетянах. Но когда случалась первая продажа, то полученная сумма моментально делилась поровну, одну половину – на покупку товара, а вторую – на «пропить».

– Вот скажи мне, Ася. – Виктор передернул озябшими плечами, сунул руки в карманы. – Вот почему писатели-фантасты такие провидцы?

– В чем они провидцы? – удивилась Ася такому непривычному заходу.

– Ну смотри, ведь это они давно описали летающие машины. Вот смотрю фантастические фильмы пятидесятых годов, а там люди уже высадились на Луну. Какая смелая фантазия. Никто тогда не верил в это, а сейчас уже никого этим не удивить. Американцы побывали на Луне. Гагарин был в космосе. И ведь только мы, последующее поколение, можем оценить их предвидение. А люди пятидесятых наверняка смеялись или удивлялись такому повороту дел.

– Что ж твои писатели-фантасты не предрекли нам такой жизни? – громко вставил Абузар. – Взяли бы да сказали: вот, ребята, придут к вам умные головы, ваши деньги обесценят, накопления заморозят, и будете вы с высшим образованием толкаться на рынке.

– Подожди, подожди, – перебил его Виктор и вновь обратился к Асе: – Не надо валить с больной головы на здоровую. Всегда были те, кто похитрее, поизворотливее, поудачливее. Вот ты мне скажи, правда, что мы в скором времени полетим на Венеру?

– В скором – это когда?

– Допустим, в 2024 году.

– Ну ты и замахнулся! – удивилась Ася. – Я не знаю, что завтра будет.

– Слышали, что с понедельника мэр вводит лицензии на торговлю? Триста рублей в месяц, – вставил Абузар.

– Значит, налоги отменяют. Я правильно поняла? – улыбнулась Ася Абузару.

– Ты самая хитрая?

– Почему? – обиделась Ася. – Это же логично. Раз ввели лицензии, значит, надо отменять налоги.

– Налоги идут в государеву казну, а деньги за лицензию остаются в городе. За налоги тебе в пенсионный фонд денежка капает, а с лицензии ни шиша.

– Надо еще дожить до пенсии, – подхватил Виктор и достал из кармана пуховика журнал, свернутый в трубочку. – Вот журнал по фантастике купил. Послушай, что здесь написано. «В погоне за реальностью фантазия является едва ли не единственной возможностью заложить фундамент научного познания, она же является альтернативной трактовкой познания. Собственно, никто фантастику не воспринимает всерьез, хотя именно фантастика способна предоставить некое поле для новой деятельности, для реализации новых экстравагантных поступков и идей».

– Ну и зачем мне это? – пожала плечами Ася, ее уже немного злило, что приходится торчать на морозе и вместо торговли слушать этот бред. Виктор уже продал пятый ремень, а у нее пусто.

– Разве у тебя сердце не болит о том, что прилетят инопланетяне и заразят нас какой-нибудь гадостью? Все умрем, а инопланетяне завоюют нашу Землю.

– При чем здесь инопланетяне? – не поняла логику Ася. – И вообще, иди наместо, у тебя покупатель, – подсказала она Виктору.

Среди примерно ста покупателей всегда попадается одна бестолковая овца, и когда такой покупатель уходит, он не забирает с собой дурную энергетику. Он оставляет ее продавцу, заодно избавляясь сразу и от памяти домашнего мусора или рабочего кошмара. И ворожливые рыночные духи круглосуточно разбирают те завалы мусора по буквам, по взглядам, по вздохам. Почему так сложно? Почему не оставить хотя бы нашептанные сквознячками в углы палаток остатки невысказанных добрых слов продавцу. Это еще сложнее, этому надо учиться. Так думала Ася, когда вечером шла домой.

Все началось с той минуты, когда нарисовалась утренняя дама, которая купила четыре ремня. «Наверное, так понравились ремни, что привела с собой другую покупательницу – миловидную девочку, наверное, дочь», – решила Ася и сперва не могла понять, чего они так долго разговаривают, пока Виктор не подошел и не попросил двести рублей.

– Зачем? – удивилась Ася.

– Вернуть надо деньги.

– Почему?

– Говорит, что я ее обманул и вместо итальянских ремней продал китайские, – пожаловался Виктор.

– Мы не лопушары какие-то, – добавила дама Асе, решив, что она жена Виктора и что она решает, вернуть или не вернуть деньги.

– Он вам сказал, что они итальянские? – удивилась Ася.

– Не говорил, – отказалась дама. – Но тут написано «Маде ин Италия». А на работе сказали, что это вовсе не итальянские, что «Маде ин Италия» пишется по-другому, да и за сорок рублей итальянский ремень не купишь.

Ася достала деньги из поясной сумки и протянула женщине.

– Но мне не нужны деньги, мне нужны итальянские ремни.

Ася от удивления округлила глаза.

– Может, вам в бутик? – предложил Виктор.

– Я хочу, чтобы вы мне дали итальянские ремни за сорок рублей.

Виктор развел руками.

– Я знала, что вы все – торгаши хитровытраханные, постоянно обманываете честных покупателей, и поэтому сразу пригласила сотрудника из отдела по правам потребителя. – Дама выдвинула вперед девочку, с которой пришла.

Девочка была растеряна и явно не могла справиться с такой ситуацией. Видно же, сунули в новую сферу желторотика, в институте научили паре фраз, а как их использовать, не научили, вложили в голову сценарий беседы: «Просто иди и ругайся, покупатель всегда прав, даже если не прав, то все равно прав». Девочка топчется на морозе в дорогущем пуховике и проклинает родителей, которые заплатили за учебу в институте, по знакомству устроили в теплое местечко, но не предупредили, что иногда придется работать.

Внешний облик девочки совершенно не вязался с вылупившейся проблемой. Чтобы помочь самой себе, девочка вытащила серую бумагу, которая – по ее мнению – должна была напугать кого угодно, и протянула Асе.

«Что это?» – начала читать Ася и расхохоталась вслух. По иронии судьбы слово «потребитель» попало в конец строки и при автоматическом переносе компьютера появилось странное словосочетание «потр-ебитель». По всему тексту «потребитель» неизменно сочетался с «потр-ебителем». В принципе, как и в жизни: потребители делилось на две части, первая часть покупателей понимала и принимала суть дела, а вторая просто пользовалась преимуществами своего положения. Очень сложно было объяснить людям, что у каждой вещи есть своя внутренняя цена. Не та цена, которую просит продавец, а себестоимость, из чего состоит товар. Но ведь никому в голову не придет требовать бриллианты по цене бижутерии.

– Мы не лопухи какие-то… нас охраняет закон, – распалялась дама, видя, что, скорее всего, поддержки от представителя отдела по правам потребителей не получит.

– Это закон забвения, – сказала Ася. – Времена новые, законы старые.

Дама погрозила Асе пальцем. Потом покачала головой, вздохнула и еще раз погрозила. Видимо, Ася задела какие-то струны.

– Чего молчишь? – вдруг набросилась женщина на спутницу. – Хочешь с работы вылететь? Я устрою, пусть потом твоя мамка больше