Анна попыталась вспомнить дословную фразу.

— Когда я спросила ее, живы ли еще их родители, она ответила, что они «оба умерли». Как будто имела в виду одних и тех же родителей.

— Согласен. Я подумал бы так же. Мы называем это внутренним чутьем.

Шварцман ощутила прилив гордости.

— Думаю, именно это. Она также сказала, что рада возможности познакомиться со мной. — Умолкла, вспоминая их разговор. — Нет. Не рада. Она сказала, что ей «очень приятно» познакомиться со мной. Приятно.

Анна произнесла эти слова, и у нее свело живот, как если бы она выпила прокисшего молока.

Спенсер.

Хэл записал фразу.

— Приятно познакомиться с вами?

Она кивнула, глядя, как он подчеркнул слово «приятно».

Он согласился, что это странно.

— И она назвала меня по имени.

Откуда эта женщина узнала ее имя, если не от Спенсера?

— Может, она прочла табличку на двери, — по-прежнему держа наготове ручку, предположил Хэл.

— Моего имени нет на двери.

Она специально попросила об этом — одна из маленьких хитростей, призванных уберечься от Спенсера. На сайте ведомства ее тоже не было.

А еще они говорили о фотографиях. Тех, на которых были обе девушки. О той, что была сделана в Форт-Самтер. Что-то промелькнуло в глубинах памяти. Еще один фрагмент головоломки встал на место.

— Я спросила об одной из фотографий.

— О которой?

— О той, где они вдвоем стоят перед кораблем. Вернее, авианосцем.

— Отлично ее помню. — Хэл вытащил из кармана телефон. — Я ее даже сфотографировал.

Шварцман вернула тело Виктории Стайн в ячейку, сняла перчатки и бросила их в мусорное ведро. Хэл, между тем, нашел фотографию.

— Вот. — Он протянул ей телефон.

Анна повернула телефон боком и пальцами увеличила картинку.

Она была права.

— Это корабль военно-морских сил США «Йорктаун». — У нее вновь перехватило дыхание. — В детстве я бывала там с моей тетей с десяток раз. — Она наклонила телефон, чтобы ему тоже было видно. — На этом снимке ты видишь за девушками судно во всю его длину.

— Вижу.

— На самом деле это невозможно. Пристань, ведущая к судну, довольно короткая, чтобы можно было видеть весь корабль. В лучшем случае видно две трети.

Шварцман всмотрелась в контуры девушек, пытаясь отыскать доказательства того, что они были вставлены в изображение.

— Ты уверена? — спросил Хэл.

— Абсолютно. Моя тетя фотографировала меня и этот корабль почти каждое лето, с четырехлетнего возраста и до того, как я пошла в школу. На каждом фото я и один из концов судна.

Она вернула ему телефон.

Хэл увеличивал картинку до тех пор, пока та не стала полностью зернистой.

— То есть ты считаешь, что это фотошоп?

— Да.

Разговор прервался телефонным звонком.

— Харрис слушает.

На другом конце Анна услышала хрипловатый, низкий голос.

— Вы что-нибудь нашли?

Мужчина что-то сказал. Судя по лицу Хэла, это были плохие новости.

— Подожди. Я включу громкую связь. Я здесь со своей коллегой. — Хэл опустил трубку и кивнул ей. — Ты можешь повторить это, Гэри?

— Вашей Виктории Стайн не существует.

— Не существует или нет в картотеке Бюро?

— Не существует. Точка.

Шварцман взглянула на ящик, в котором хранилось тело. Если это не Виктория Стайн, то кто?

— Водительские права — подделка, — продолжил голос. — Номер социального страхования принадлежит пожилой женщине, некоей Виктории Стайн из Пенсаколы, штат Флорида. Кредитная карта привязана к ее банковскому счету.

— Флорида? — спросил Хэл. — Хм…

Шварцман наблюдала за ним, пытаясь, как и он, собрать все воедино.

— Кража личных данных, — сказал Хэл.

— Технически да, — согласился его собеседник. — Странно то, что на банковском счете Стайн не производилось никаких операций. Карта была выпущена в марте, доставлена Виктории Стайн в Пенсаколу и активирована с помощью автоматического номера, но ваш преступник ни разу ею не воспользовался.

Хэл сокрушенно вздохнул.

— И никаких шансов, что она работает в другом агентстве?

— Нет. Я проверил.

— Министерству юстиции есть что добавить?

— Нет. По нулям. Если вы пришлете фото, мы сможем пропустить ее через программу распознавания. Вдруг всплывет имя…

— Обязательно пришлю.

— Хотя, наверное, у нас уйдет неделя. У этих парней вечная запарка.

Неделя. К тому времени тело будет значиться как Джейн Доу[14].

— Как насчет другого имени? — спросил Хэл. — Терри Стайн.

— Ты видел ее удостоверение личности?

Анна вздохнула. Ей даже в голову не пришло попросить удостоверение личности. Она никогда не разговаривала с членами семей. За ответами те обращались в полицейский участок, а не в морг. Но эта женщина нашла ее.

— Нет, — сказал Хэл. — И я думаю, что она в бегах.

— То есть тебе неизвестно, имеем ли мы дело с Терезой или просто с Терри?

Анна покачала головой. Откуда она знала, как правильно пишется ее имя? Она не спросила удостоверение личности. Она все сделала неправильно.

— Ладно. Попробую в обоих направлениях, — сказал агент.

— К тому же имя Тереза может писаться Т-Е или Т-Н-Е, — сказал Хэл.

— Господи, Харрис… Подожди. — Послышалось клацанье клавиатуры, затем наступила тишина. — У меня есть сто шестьдесят три варианта имени. Мне сузить поиск по возрасту?

— Да, — сказал Хэл. — От двадцати пяти до сорока лет. И отправьте.

— Будет сделано, но боюсь, что в их числе нет вашей подозреваемой.

Хэл вздохнул.

— Знаю.

— Извини, приятель.

— В любом случае, спасибо за звонок. — Хэл закончил разговор и вернул телефон в карман.

— Сестер Стайн не существует, — сказала Шварцман.

— Похоже на то, — согласился он.

Итак, две женщины притворялись сестрами. Одна из них предположительно живет в Лос-Анджелесе, другая — здесь. Затем одна из них убивает другую.